- Думаю, некоторым из нас это казалось смешным, но только не Рейсшину. Он был добр с ней и даже однажды спас Бупу жизнь, когда на нас напали дракониды. В конце концов, когда мы оставили Кзак Царот, Бупу отправилась с нами. Она не могла расстаться с Рейстлином.
Голос кендера звучал совсем тихо, но маги внимательно ловили каждое его слово.
- Однажды ночью я проснулся оттого, что Бупу плакала. Я хотел подойти к ней, но Рейстлин тоже ее услышал. Бупу тосковала по своей родине, по своему народу, но не могла оставить Рейсшина. Я не знаю, что он ей сказал, но я видел, как Рейстлин положил ей руку на голову, и мне показалось, что вокруг Бупу разлилось сияние. А потом он отослал ее домой. Ей нужно было идти через места, где обитали кошмарные твари, но почему-то я был уверен, что ничего страшного с ней не случится. Так оно и вышло! - закончил Тас торжественно.
Секунду в зале висела полная тишина, а потом все заговорили одновременно. Маги из Ложи Черных Мантий качали головами, а Даламар открыто усмехался.
- Кендеру приснился сон, - сказал он.
- Да и кто верит кендерам? - усомнился еще один маг.
Маги в красных и белых мантиях казались задумчивыми и смущенными.
- Если это правда, - сказал один из них, - то, боюсь, мы неверно оценивали Рейстлина. Возможно, нам не стоит упускать из виду возможность его возвращения, какой бы ненадежной она ни казалась.
Пар-Салиан наконец поднял руку, призывая всех к порядку.
- Признаю, что мне тоже нелепее было в это поверить, - сказал он. - Я вовсе не утверждаю, Тассельхоф Непоседа, будто ты сознательно ввел нас в заблуждение, - оговорился он, улыбаясь негодующему кендеру, - однако каждому из нас известно, что представители твоей расы склонны, гм... к преувеличениям. Мне совершенно ясно, что Рейсшин заколдовал это... это существо, - выговорил Пар-Салиан с отвращением, - чтобы использовать его и...
- Моя не существо!
Бупу подняла свое заплаканное, грязное лицо, и Тасу показалось, что волосы у нее на голове встали дыбом, как у взбешенной лесной кошки. Без страха глядя на Пар-Салиана, Бупу встала на ноги и шагнула вперед, путаясь в лямках огромного мешка, который волочился за ней по полу. В конце концов она упала, но ни капли не смутилась этим. Снова поднявшись на ноги, Бупу бесстрашно взглянула верховному магу в лицо.
- Моя ничего не знать о "могучий волшебник", - заявила она, размахивая в воздухе грязным кулачком. - Моя ничего не знать о "заклятий дружба"! Магия есть здесь... - Бупу порылась в своем мешке, достала оттуда дохлую крысу и торжественно продемонстрировала ее Пар-Салиану. - И еще моя знать, что человек, о который ты говорить, - добрый. Его быть со мной хорошо.
Прижав крысу к груди, Бупу устремила на белого мага полные слез глаза.
- Другие - великан и кендер - смеяться над Бупу. Они смотреть на моя, как на навозный жук.
Бупу быстро протерла глаза кулачком, и Тас ощутил комок в горле - сейчас он чувствовал себя куда хуже, чем просто навозным жуком.
Бупу тем временем продолжила слабым голоском.
- Моя знать, на что моя госпожа, - сказала она, тщетно пытаясь привести в порядок свое грязное, изодранное платье. На пол посыпались комки засохшей глины и мха. - Моя не такой красивый, как белый госпожа, который лежит тут... - Бупу шмыгнула носом, но, взяв себя в руки, вытерла лицо рукавом и посмотрела на верховного мага с вызовом. - Но его никогда не называть моя "существо"! Его называть моя "малышка"! Малышка! - повторила она.
На мгновение Бупу затихла, словно что-то вспоминая, затем шумно вздохнула.
- Моя хотеть оставаться с ним, но его говорить моя - "нет". Его сказать, что должен идти по дорога, который темный и опасный. Его сказать, что хочет моя сберечь, а потом положить рука моя на голову... - Бупу, собираясь с мыслями, тряхнула своей нечесаной шевелюрой. - И тогда моя почувствовать внутри тепло. А его сказать моя: "Прощай, Бупу, прощай, малышка".
Бупу оглядела сидевших полукругом магов.
- Его никогда не смеяться над моя, - всхлипнув, сказала она. - Никогда!
И Бупу заплакала навзрыд.
В тишине огромного зала слышны были только рыдания крошечной Бупу. Карамон от смущения и стыда закрыл лицо ладонью. Тас судорожно вздохнул и полез в карман за носовым платком. Прошло несколько мгновений, прежде чем Пар-Салиан встал со своего каменного кресла и, подойдя к Бупу, остановился прямо перед ней. Не переставая всхлипывать, Бупу рассматривала его с подозрением.
Верховный маг протянул ей руку.
- Прости меня, Бупу, - сказал он торжественно. - Прости, если я причинил тебе боль. Должен признаться, что я произнес эти жестокие слова нарочно, надеясь рассердить тебя настолько, чтобы ты позабыла страх и рассказала нам свою историю. Только в этом случае мы могли бы быть уверены, что это правда.
Пар-Салиан положил руку на голову Бупу, и его усталое лицо радостно осветилось.
- Возможно, мы не ошиблись, и Рейстлин научился-таки состраданию, пробормотал он, слегка поглаживая грязные волосы овражного гнома. - Нет, малышка, Рейстлин никогда бы не стал смеяться над тобой. Он все понимал, он все запомнил.
Тас ничего не видел из-за слез, застилавших ему глаза. Он слышал только, что Карамон тоже негромко всхлипывает рядом с ним. Наконец он громко высморкался в платок и шагнул вперед, чтобы отвести в сторону Бупу, рыдавшую в полу белого плаща Пар-Салиана.
- Значит, именно поэтому госпожа Крисания предприняла свое путешествие? спросил маг, когда Тас приблизился к нему. При этом он бросил взгляд на неподвижное тело, распростертое на носилках под простыней. Глаза молодой женщины оставались широко раскрыты и незряче всматривались в темноту. - Она верит, что сумеет разжечь ту искру добра, которую мы попытались заронить в его душу?
- Да, - ответил Тас, чувствуя себя весьма неуютно под пронзительным взглядом голубых глаз мага.
- А почему она решила взяться за это трудное дело? - настаивал Пар-Салиан.
Тас поднял Бупу с колен и вручил ей собственный носовой платок, стараясь не обращать внимания на то, с каким удивлением она уставилась на чистую тряпицу. Судя по всему, Бупу понятия не имела, что с ней делать. Высморкалась она, во всяком случае, в подол своего платья.
- Тика сказала... - Тас покраснел и замолк.
- Что же сказала Тика? - переспросил Пар-Салиан.
- Тика сказала... - Тас сглотнул. - Тика сказала, что госпожа Крисания делает это потому... что л-любит его.
Пар-Салиан кивнул и перевел взгляд на Карамона.
- А ты, брат, что скажешь? - спросил он неожиданно. Карамон вздрогнул, поднял голову и уставился на мага печальными глазами.
- Ты его все еще любишь? - продолжал допытываться Пар-Салиан. - Ты сказал, что готов отправиться в прошлое и сразиться с Фистандантилусом. Опасность, которая грозит тебе, весьма велика. Достаточно ли крепко ты любишь своего брата, чтобы ради него отправиться в это гибельное путешествие? Готов ли ты рисковать ради него своей жизнью, как поступила эта госпожа? Прежде чем ответить, подумай еще вот о чем - ты отправляешься в путь не для спасения мира. Ты возвращаешься в прошлое, чтобы спасти одну-единственную душу, не больше. Но и не меньше.
Губы Карамона шевельнулись, но он не издал ни звука. Зато лицо его говорило красноречивее всяких слов. На нем отразились такое счастье и такая неудержимая радость, неожиданно поднявшиеся из глубин его собственной души, что Карамон сумел только кивнуть головой. Пар-Салиан обернулся к Конклаву.
- Я принял решение, - сказал он.
Один из черных магов поднялся и откинул на спину капюшон плаща. Тас узнал в маге женщину, которая перенесла его в зал со двора. Глаза ее пылали гневом. Прежде чем заговорить, она резким движением рассекла перед собой воздух ребром ладони.
- Мы не согласны с твоим решением, Пар-Салиан, сказала она. - Надеюсь, тебе ясно, что в этой ситуации пользоваться заклинанием ты не можешь.
- Магистр Башни может пользоваться самыми сильными заклинаниями единолично, Ладонна, - мрачно напомнил Пар-Салиан. - Эта власть вручается всем магистрам. Именно таким образом Рейсшин узнал тайну, когда стал магистром Палантасской Башни Высшего Волшебства. Я не нуждаюсь ни в помощи черных магов, ни в помощи магов из Ложи Красных Мантий.
Маги, одетые в красное, тоже зароптали. Некоторые из них переглядывались с черными магами, согласно кивая друг другу. Ладонна улыбнулась.
- Безусловно, Величайший, - сказала она со смирением. - Ты не нуждаешься в нашей помощи, чтобы прочесть заклинание, но мы нужны тебе, равно как и ты нам. Тебе не обойтись без сотрудничества с нами, не обойтись без нашего, пусть и молчаливого, согласия, иначе разобщенные тени нашего волшебства поднимутся настолько высоко, что заслонят свет серебряной луны. И тогда тебя ждет поражение.
Лицо Пар-Салиана стало серым, как камень.
А что станет с этой женщиной? - спросил он, указывая на тело Крисании.
Что для нас жизнь жрицы Паладайна? ответила Ладонна. Наши заботы гораздо важнее, и не стоит впутывать в них посторонних. Отошли их, она указала на Карамона, - и тогда мы сможем поговорить.