Справа, совсем рядом сверкал солнышком, запутавшимся в винте, вертолет охраны, сквозь колпак видны были пятнистые бодигарды, сидящие, как роботы, ровно и прямо, держащие на коленях черные, холодные даже при плюс тридцати восьми по Цельсию, "томпсоны". Бодигардам было не до леса и не до сравнений, они бдительно пасли вертолет с гостями, в котором только пилот имел оружие, тот же короткоствольный "томпсон", а гости за прозрачным шариком фюзеляжа казались открытыми всем наемным киллepaм мира. Хотя прозрачный шарик был пуленепробиваемым. Так что киллеры пока могли отдохнуть. Или выкатить пушку...
_"Учитель, как вы думаете, Марк слышал нас?" _- мысленно спросил Крис.
Иешуа не хотел, да усмехнулся:
_"О чем ты, парень? Нас просканировали еще на въезде в поместье, помнишь зеркало?"
"Оно же для автомобилей. Чтоб мины обнаруживать..."
"Оно полифункционально по определению. Мины - тоже, но и их здесь не самим зеркалом ищут: там на нем такого всего набито - просто мини-лаборатория. Она легко определила на нас микрофоны, а дальше - дело техники: включить шум... Думаю, Ригерт слушал что-то лирическое: какую-нибудь медленную салсу, например... Он давно потерял нас, Крис".
"Это плохо?"
"Для него - да. Если что-то случится, у него возникнут проблемы на службе".
"А для нас?"
"Чем бы он нам помог, Крис? Здесь хозяин - Родригес, а силы Бюро - далеко: в Штатах, в Мексике. И задействовать их - для этого потребуется такая цепочка распоряжений, что собрать их - работенка для титанов... Так что Марк наш всемогущий - это всего лишь генерал без армии... Но что, в самом деле, за беда: не послушал он наши разговоры! Вернемся - расскажем".
"Вернемся, Учитель?"
"А куда мы денемся? У меня еще много дел на Земле..."_
Молчаливый диалог шел мимо Мари, но она чувствовала: он идет и касается их не очень понятного и небезопасного путешествия, и если нужна еще одна частица отрицания, то-с неясным концом путешествия. Тот, кто внутри, жил пока тихо, до времени притаившись, но Мари ощущала его тревогу, и только железное спокойствие Учителя заглушало эмоции того, кто внутри. Баланс сил - так это называется. Силы внутреннего жильца - привычнее, но сила Учителя - предпочтительнее...
- Идем вниз, - сказал пилот.
Уж как так выходило, но разговаривать в этих крохотных стрекозах можно было, не напрягая связки: шум двигателя не проникал в кабину, не то что в эфиопских военных "сикорских".
- А что внизу? - немедленно поинтересовался Крис.
- Поля, - пояснил пилот. И через несколько секунд решил дополнить: - И фабрика.
Он погнал насекомое вниз, чуть ли не вертикально ввинтишись носом в горячий воздух - ремни безопасности натянулись, вжали пассажиров в кресла. Сбоку тот же маневр точно и красиво повторил вертолет охраны. А снизу стремительно приближались низкие длинные здания, крытые металлочерепицей, и Крис машинально подумал, что людям в этих зданиях существовать тяжко, если без кондишена: дневная жара раскаляет крышу, и внутри образуется пекло, в котором должны хорошо себя чувствовать только черти, если они существуют. И, упираясь руками в спинку переднего кресла, успел подбить итог: вот ведь Сын Божий существует, значит, и чертям на роду написано иметь свою преисподнюю...
Она началась сразу за пуленепробиваемой дверцей вертолета, пассажиры просто вошли в нее, как в баню, в сауну, в хамма - куда еще? - рубашки и шорты сразу стали мокрыми, и тем удивительней показались им встречающие: приветливые, спокойные и абсолютно сухие. Или вегетатика особая, или привычка.
Встречающих было трое. Два молчаливых индейца в традиционных белых штанах и широких рубахах и один отдаленный наследник Колумба, высокий, поджарый, седой, как и положено здесь - чуть узкоглазый, улыбающийся.
- Как долетели? - спросил он, поочередно каждому протягивая руку.
Бодигарды из второго вертолета стенкой выстроились сзади гостей. Охраняли, значит. Полковник стоял чуть впереди, посматривал по сторонам, искал врагов.
- Замечательно, - искренне ответил Иешуа. - А как вам удается оставаться сухим?
- Привычка, - приветливо объяснил седой, - ну и организм подстроился за столько-то лет. Я здесь уже двенадцатый год, почти безвылазно. Разве что в Медельин - развеяться, но не чаще раза в месяц. И раз в год - в Мехико, там у меня родные... А зовут меня Эстебан.
- Вы делаете наркотик? - спросила Мари, потому что ответ именно на этот вопрос ее интересовал. В данный момент.
- Я? - удивился Эстебан. - Не дай бог! Наркотик делают рабочие под руководством химиков и немножко инженеров. А я не химик и не инженер. Я даже не рабочий. Я просто присматриваю всеми: чтоб химики правильно химичили, инженеры - инженерили, ну и так далее.
- Вы - менеджер, - удовлетворенно, потому что поняла, сказала Мари.
- Точно! - обрадовался Эстебан. - Такая, знаете ли, универсальная профессия: руководить профессионалами в узком смысле этого слова... Вас, кстати, не раздражает моя болтовня?.. Вы уж простите, тут поболтать особо не с кем, а вы - люди новые, эрудированные вроде, культурные и уж точно - важные. Вон, патрон сам специально на связь выходил: мол, все показать, все рассказать, накормить, напоить, поцеловать взасос и посадить в машинки. Как программа, пойдет?.. Да, еще кстати, а вы вообще-то по какой части? По химической или по инженерной? Или по финансовой?
Иешуа смеялся.
И мрачный бравый Полковник улыбался.
Тот, кто внутри, тоже не видел в человеке по имени Эстебан кого-то опасного, даже индейцы в штанах и рубахах не казались ему бандитами. Мари опередила изумленным вопросом, вернее, вопросами не успевшего стартовать Криса:
- А телесеть у вас есть? Газеты приходят?
Крис недовольно поморщился: ну, блин, женщина, вопросы прямо изо рта вынула.
- Девушка, родная, - тоже засмеялся Эстебан, - последний раз я читал газету месяца два назад, когда по случаю сидел в сортире в отеле "Интерконтиненталь". Слышали о таком в Медельине?.. А этот поганый ящик я не смотрю принципиально, потому что пятнадцать лет назад он развел нас с женой.
- Это как? - не поняла Мари.
- Она смотрела концерт какого-то crazy на полную мощность, а он мешал мне читать книгу хорошего писателя Габриэля Гарсия Маркеса, такого, знаете, непростого древнего писателя, что под crazy музыку его трудно понять. Тогда я взял да и выкинул ти-ви с двадцать второго этажа и навсегда улетел в Колумбию.
- Чтобы понять Маркеса на его родине?
- Чтобы полиция не достала... - отрешенно, в сторону заметил Полковник.
Похоже, он что-то этакое знал про Эстебана и не очень любил веселого менеджера.
- Да что вспоминать, - пресек возможные дополнительнь вопросы Эстебан. Что прошло, то забыто... А что я должен был узреть по телесети и прочесть в газете?
- Этот человек сегодня, - Полковник указал на Иешуа, - самая знаменитая персона в мире. Супер ви-ай-пи. Вот уже месяц все десять миллиардов живущих на земле говорят только о нем, думают только о нем, обсуждают его действия, его слова, его намерения. И вот он - здесь. Это - чудо. А вы - газету в сортире...
- Я ж не врал... - опечалился Эстебан. - Слушайте, незнакомец, а вы не певец, случайно?
- Случайно нет, - сказала Мари. - Он - Сын Божий, Мессия, Иисус Христос. Проглотите сразу столько?
Тут Крис наконец сообразил, почему Мари лезет поперек всех со своими вопросами. Сообразил, потому что услышал: ну не нравился ей Эстебан. Как и Полковнику. Почему не нравился - это паранорм Крис пока понять не умел, а суть все же поймал. Не прямую мысль, а фон. Негативным он был... И успокоился: раз так - пусть спрашивает. Хотя чему тут не нравиться? Нормальный мужик. Веселый, отвязный. А что полиция в Мехико, если верить Полковнику, по нему плачет, так это его заботы. И Полковника, кстати: кто здесь шеф безопасности, в конце концов?..
- Проглотить-то я могу что угодно, - задумчиво произнес Эстебан, - только каково это будет моему желудку... Вы, девушка, всерьез, или у вас такая манера шутить?
И тут Иешуа перестал посмеиваться и даже улыбку убрал с лица.
- Стоп! - сказал он, поднимая руки вверх. - Прекратили фехтование. Кто я-не имеет никакого значения для нашего любезного хозяина и уж тем более - для моего интереса его деятельностью в наркобизнесе. Простите мою ученицу, Эстебан, она молода и неопытна, вы ей не страшны, но подозрительны: много говорите, на ее взгляд, а значит - что-то скрываете. Вот она и пытается вас уколоть своей рапирой: хочет посмотреть, какого цвета у вас кровь. Пустое, Мари! Все, что Эстебан хочет скрыть, нас никак не касается... Ведите, Эстебан, начинайте экскурсию, мы хотим видеть все.
Он обнял Мари за плечи и легонько прижал к себе. Она почувствовала, как волна тепла вошла в ее тело, и вместе с теплом возникла мысль:
"Ты права, девочка, он не самый безгрешный человек, но нам его грехи не судить и не отпускать, да не время сейчас разбрасывать камни. У нас иная цель..."