Стояло позднее утро, день выдался солнечный, ясный, вокруг на все голоса заливались птицы, попискивали и потрескивали насекомые, крупные рыбы время от времени выпрыгивали из воды и вновь шумно шлепались в темную, едва движущуюся, нагоняемую легким ветерком зыбь.
- Вы можете объяснить мой сон?
- Фролоту неожиданно открыла глаза.
- Конечно! Здесь нет ничего загадочного. Любой провидец в подобном случае, чтобы избавиться от последних сомнений, потребовал бы, чтобы ты сама попыталась истолковать свой сон. Правда, кое-кто отделался бы от тебя туманными фразами, которые, как бы он объяснил тебе, в нужную минуту станут ясными, как утро. Я не буду играть с тобой в прятки - слишком трудные испытания ждут тебя. Будет куда лучше, если я открою тебе правду. Твой сон означает, что в душе ты страшная трусиха, и тебе очень хочется увильнуть от исполнения долга.
- Я же говорила! - воскликнула Анигель.
- Не спеши. Выслушай меня. Обычно сны навеваются Владыками воздуха, но твои видения очень необычны. Часто они рождаются в глубине - точнее, в самых недоступных тайниках - души, и то, что довелось тебе узреть, свидетельствует, что часть твоих мыслей - та, что спрятана за семью замками, наиважнейшее ядрышко тебя самой, тот уголок сознания, где в запечатанном виде хранится образ Бога, - полна тревоги и отчаяния. Эти чувства и беспокоят тебя, и одновременно понуждают к действию. С их помощью ты сможешь преодолеть и неверие в свои силы, и робость.
- Но как тревога и отчаяние могут помочь? Чем?
- Тебе будет указано, - мягко ответила Фролоту. - В свое время... Ты уже в пути. Уверяю тебя - самое главное сейчас не останавливаться. День за днем, не медля и без суеты... Все вперед и вперед...
- Так просто? - удивилась девушка.
Фролоту и Имму долго смеялись. Сначала Анигель даже рассердилась на них, ибо не видела ничего забавного в том, что сказала. Но потом, не выдержав, тоже прыснула.
- С помощью добрых друзей и своего преданного и чистого сердца ты избежишь многих смертельных опасностей. - Фролоту внезапно посерьезнела. Теперь ты ясно представляешь, что ждет тебя. Поэтому шагай решительно, невзирая ни на какие страхи и сомнения. Преодолей себя - в этом никто не может помочь тебе.
Принцесса опустила голову.
- Я... я попытаюсь.
- Прекрасно. - Фролоту встала. - Судно уйзгу будет здесь сегодня вечером, и уже этой ночью ты отправишься на север. Если все пойдет хорошо, ты доберешься до Нота через четыре дня.
Мысль о предстоящем путешествии захватила Анигель. Она вздохнула и, словно обращаясь к самой себе, задумчиво произнесла:
- Значит, напоследок надо выплакаться хорошенько, погоревать, пожалеть себя. В пути мне уже нельзя лить слезы, пугаться, да и времени на это не будет. Наверное, этот сон являлся напутствием. Наяву я должна вести себя достойно. Итак, в дорогу!
- Все верно, моя девочка! - возликовала Имму. Фролоту тоже одобрительно кивнула.
- Не забывай, что в тайниках твоей души таятся могучие силы, они помогут тебе. Чем отважнее ты будешь бороться с навеваемыми дремой кошмарами, тем легче этим силам будет проявиться.
Анигель вдруг вздрогнула и схватила Имму за руку.
- Но ведь ты тоже будешь со мной? Ты не бросишь меня? Если я останусь одна...
- Я люблю тебя и буду служить до конца моих дней - Имму чмокнула воспитанницу в щеку. - Конечно, я отправлюсь с тобой в Нот и буду сопровождать, куда бы ни послала тебя Белая Дама. Но все равно придет срок, когда ты, моя красавица, должна будешь рассчитывать только на себя. Это трудное, но достижимое искусство, и я помогу тебе овладеть им.
Анигель уткнулась в плечо своей няни.
- Пусть разлука никогда не ляжет между нами. Никогда!
ГЛАВА 13
Во сне Кадию раздразнил запах жареной рыбы, и она проснулась с острым ощущением голода. К ее удивлению, Джеган отважился развести небольшой костер и сноровисто румянил бока насаженным на палочки тушкам гарсу. Он ловко переворачивал их, сберегая каждую каплю вкуснейшего янтарного сока, которым сочились рыбы; самая большая была величиной с его ладонь.
Глядя на эту картину, Кадия невольно проглотила слюну, потом, не вставая, подползла к воде, поймала несколько плавающих листьев и потерла ими лицо и руки. Ей припомнился ухоженный пруд, располагавшийся на задах Цитадели, где она с сестрами купалась и училась плавать. Вода там всегда была теплая-теплая... Чистая-чистая... Дно, выложенное яркими плитками, просвечивало сквозь толщу жидкости, похожей на огромный переливающийся всеми цветами радуги кристалл.
...Когда поверхность протоки, где умывалась Кадия, успокоилась, она вгляделась в свое отражение. Ее кожаный костюм был порван, сквозь дыры светилось голое тело, а длинные гладкие волосы были собраны в пучок на затылке и заколоты неровно обломанной тростинкой.
Кадия вздохнула, встала и, пригнувшись, вернулась к костру. Джеган тут же протянул ей самую подрумянившуюся рыбку. Принцесса ела ее руками, такую горячую, такую пряную и вкусную!
Джеган молчал, терпеливо поджидая, когда его спутница поест, и потом, когда они уничтожали следы своего пребывания на острове, грузились в лодку, долго выбирались из зарослей на открытую воду, тоже не проронил ни слова. Кадия настояла на том, чтобы он позволил ей сесть на весла, и охотник безропотно перебрался к носу, взяв в руки длинный шест.
Кадии было не в новинку ходить на веслах, однако треволнения последних дней быстро сказались. Тем не менее, принцесса не подавала виду, что гребет из последних сил.
Время от времени они отдыхали и менялись местами. Однажды сделали остановку, чтобы добыть корень гигантской лилии орис. Бутон еще только набухал, чтобы через несколько дней распуститься огромными белыми лепестками. Наступала лучшая пора для сбора корней. В полдень они пообедали оставшимися зажаренными гарсу.
Так они плыли до вечера. Когда Кадия окончательно выбилась из сил, Джеган вновь пересел на весла. Принцесса, отдышавшись, тихо спросила:
- Куда мы теперь направляемся?
- В самую сердцевину Золотых Топей, - шепотом ответил охотник. Прежде всего, нам надо добраться до Вурены.
- Там обитает твое племя?
- Да. Сам я из дальнего клана. Мы живем в таких местах, куда и Исчезнувшие с трудом могли добраться. К сожалению, я давно не имел вестей с родины и не знаю, все ли там спокойно. Так что, возможно, нам придется рассчитывать только на самих себя.
- Там тоже живут уйзгу?
- Некоторые их племена. Беда в том, что в наших топях встречаются такие места, где живут людоеды. О них ходит много разных легенд, но есть ли в этих рассказах правда, никто не знает. В любом случае на пути в Нот нам не миновать Золотых Топей. Тем более, что у нас нет времени на то, чтобы выбрать менее опасный, окольный маршрут: преследователи идут по пятам.
- Ты когда-нибудь бывал в Ноте, Джеган?
- Однажды. Ты еще была ребенком. Белая Дама собрала самых искусных охотников, ну и меня позвали... Вот были денечки! Великая Волшебница разрешила нам вволю поохотиться в топях. После мне было приказано задержаться... Тогда-то я и получил приказ отправиться к твоему отцу, где меня назначили главным егерем. Не сразу, конечно, ведь прежний распорядитель королевской охоты был еще жив... Потом, наконец, пришел мой час... Дождался я и того дня, когда ты пришла ко мне и потребовала поймать самого большого воррама, помнишь? Так сбылось предсказание Бины, что твоим воспитанием я буду заниматься до той поры, пока не наступит нужда во всех этих навыках. Видишь, вот и твой час пробил. Так устроена жизнь: выполнил предназначение - и на покой. Или в могилу...
- А теперь она призывает нас, чтобы научить пользоваться оружием, оставшимся от Исчезнувших? - прошептала Кадия. Глаза ее были широко раскрыты, - Или открыть какую-то тайну?..
- Точно, - кивнул Джеган.
- Что же это может быть? - заерзала Кадия - Может, она пошлет нас в самые непроходимые места? Неужели в болотах еще можно найти что-то необыкновенное после того, как сотни следопытов исходили Гиблые Топи вдоль и поперек?
Несколько мгновений Джеган молчал. Когда же заговорил, голос его звучал необычно глухо:
- Нам ли судить, что найдено, а что еще спрятано в неизведанных частях болот? Такие уголки здесь есть, будь уверена, но дело, значит, не в этом. У Исчезнувших были такие секреты, которые мы даже не можем себе вообразить. Все мы, и я в том числе, проходили мимо них и ничего не видели. Знала бы ты, сколько подобных странных вещиц собрано в Ноте. Мне ведомо, что некоторые из этих чудесных предметов очень опасны и способны уничтожить войско, так что ни пешему, ни конному невозможно войти в Нот вопреки воле Белой Дамы.
Охотник опять замолчал, и Кадия поняла, что больше он ничего не скажет. Лицо Джегана - с остроконечными ушами, толстогубое, с приплюснутым носом - стало чуть раздосадованным, словно он корил себя за излишнюю откровенность.
- На кого она похожа? - тем не менее продолжала допытываться принцесса. - Я знаю, что Белая Дама очень сильна в магии, но чем она отличается от других людей? Ведь она человек, правда, Джеган? Вот все говорят, что Орогастус способен принять любой облик или вообще стать невидимым. Так утверждают... У страха всегда глаза велики, я знаю. Но если он действительно могущественнее любого другого человека, то какова же Великая Волшебница Бина?
- Прежде всего она - Белая Дама, страж Рувенды. Ей ведомы и жизнь, и смерть, но она существует как бы помимо них. С того самого дня, как первый ниссом увидел ее, облик Белой Дамы не изменился. Она не убивает и не дает начало новой жизни, а как бы ведает соотношением между гибелью и рождением, следит за сохранением равновесия, действуя через посредство всех нас людей, ниссомов, уйзгу, виспи. Много веков она - неизвестно почему берегла Рувенду от вторжений. Теперь чаши весов качнулись. Зло разбухло, расползлось, надо восстановить равновесие. В этом и есть твое предназначение, королевская дочь. А Белая Дама... - Он помедлил немного, потом, внезапно покраснев, что было удивительно при его морщинистой светло-шоколадной коже, добавил: - Я так считаю, она в ладах со временем, а может, и есть само время...
Кадия от неожиданности едва не выпустила шест из рук.