Харамис приложила палец к его губам, заставила примолкнуть.
- Послушай меня. Вот что я надумала: ты должен живым вернуться в Нот, а поэтому будешь сопровождать меня до тех пор, пока хватит сил. Потом ты вернешься, а я продолжу путь.
- Нет! И думать не хочу об этом!.. - От негодования он выплюнул чай.
- Не торопись, послушай, что я скажу. Мы достигли той части хребта, где никто не живет, разве что загадочные Глаза Урагана, навлекающие, на путников снежные бураны. Только эти таинственные существа способны здесь выжить. Еда у нас почти кончается, пополнить запас негде. Скоро исчезнут и карликовые деревца, так что мы останемся без топлива. Если мне уготовано такое испытание, как объявила Белая Дама, если таков мой жребий, то можно предположить, что Владыки воздуха каким-то образом помогут мне. Или кто-нибудь другой вызволит меня из беды. Какой смысл Великой Волшебнице посылать меня на верную гибель? Но это касается только меня, а тебе надо будет вернуться. Дальше я должна идти одна - так сказала Белая Дама. Разве тебе не было указано, чтобы ты во всем мне повиновался?
Узун молча кивнул, утирая слезы со щек.
- Если ты повернешь назад немедленно, то через полдня сможешь добраться до снеговой линии, а еще через день выйдешь к Виспару. Там уже можно поймать гарсу, полакомиться ягодами. И ночи там теплые... Потом ты встретишь уйзгу, и они захватят тебя с собой, в Тревисту, где живут твои родичи.
- Но как же я оставлю вас, принцесса? Да, я не только жалкий музыкантишка, но и никудышный путешественник... Но одна вы здесь совсем пропадете.
- Не беспокойся за меня. Того, что хранится в моем заплечном мешке, мне достаточно. А воды здесь сколько угодно. Я очень легкая, и мне совсем нетрудно скакать по скалам. Семена отыщут мне уютное местечко для ночлега. А выше вообще все будет завалено снегом. Если я до той поры не отыщу то, что следует... - Она пожала плечами. - Может, какой-нибудь Глаз Урагана сжалится надо мной и перенесет в сказочную зеленую долину, где, как рассказывают, живут виспи. Там всегда лето, из-под камней бьют горячие источники, луга полны цветов, и никакой враг не в силах добраться до них...
Наступила тишина, потом Узун глухо произнес:
- По правде говоря, я надеялся, что семена и ведут нас в такую райскую обитель.
- Что ты знаешь о виспи?
- Они никогда не спускаются с гор. Торгуют драгоценными металлами и камнями - обмениваются с уйзгу, а те перепродают их ниссомам. Наши купцы везут их на ярмарку в Тревисту или в Дайлекс. Там тоже проходят ярмарки... В обмен виспи берут домашних животных, особенно волумниалов, тогаров и панчаков, у которых очень густая шерсть. Виспи любят соль, всевозможные сладости и прежде всего хмельной мед - это основной товар уйзгу.
- На кого они похожи?
- Только не на ниссомов.
Харамис вздохнула.
- Пока мы доберемся до них, ты совсем замерзнешь.
Узун словно не услышал и продолжал:
- Уйзгу рассказывают, что они выше людей, но более худощавы. Они принадлежат к Народу, так как до рождения носят своих детей в чреве. Не так как эти омерзительные скритеки, которые мечут икру. Насчет Глаз Урагана ничего сказать не могу. Когда-то, как рассказывают легенды, они спасли нашу землю от вторжения. Говорят, что владеют ими виспи, а те, в свою очередь, поклоняются Белой Даме.
Харамис заметила:
- Кое-кто из солдат гарнизонов горных крепостей сообщал, что виспи устраивают праздник в честь свежевыпавшего снега. Это просто необыкновенное зрелище, утверждали они.
- Вообще, по всему выходит, что виспи - древнейшие из Народа. Правда, точно никто не знает. Наши сказители рассказывают, что живут они в отрезанных от мира долинах на склонах Ротоло, Джидриса и Брома. Еще говорят, что в землях виспи есть множество пещер, забитых льдом, где при оттаивании горцы находят драгоценные камни, золотые и платиновые самородки. Обильные потоки бегут по склонам и питают влагой их пастбища. Кое-кто утверждает, что некоторые пещеры в древности были вырублены Исчезнувшими. Там виспи и находят - правда, очень редко - эти чудесные вещицы, которые потом сбывают уйзгу.
- Удивительно! - прошептала Харамис. - Мы так мало знаем, а наша земля полна тайн. - Она пошевелила уголья в костре железным набалдашником посоха, с которым отправилась в дорогу. Несколько минут они молчали, следя, как искры улетают в чистое, холодное небо, как ярко алеют головешки... Неожиданно принцесса спросила:
- Узун, ты умеешь гадать?
- Насчет ваших сестер?
- Нет, насчет виспи.
- Могу попытаться. Если они настоящий Народ, у них должны быть ауры. Как у всех местных племен.
Принцесса молча кивнула на кувшин с остывшим чаем, где на самом донышке оставалась темная пахучая жидкость. Узун вылил остаток в чашку и принялся быстро раскручивать ее. Темная жидкость пришла в движение, и скоро в центре образовалась маленькая впадина - подобие водоворота, в который начало затягивать чаинки. Узун замер, глаза у него словно остекленели, он уставился на поверхность бегущей по кругу жидкости, заглядывая в самое сердце водоворота. Вдруг морщины у него на лбу задвигались, брови изумленно поползли вверх.
Харамис терпеливо ждала. Нежнейший розовый покров, накинутый на пик Ротоло и на его меньших собратьев - последний привет уходящего солнца, сменился жемчужно-серебристым одеянием. Небо еще посвечивало бирюзой и кадмием - весь день безоблачное, в вечерних сумерках оно родило несколько длинных слоистых облачков, наплывавших на хребет с юга. Плохая примета, подумала Харамис, сердце заныло от предчувствия беды. Следом нагрянут снеговые тучи. А если метель? Она зябко передернула плечами. Смерти она не боялась, в последние дни после гибели родителей и особенно во время этого путешествия по безлюдной местности она разобралась в своей душе и нашла там удивительную стойкость, веру и покорность. Жизнь открылась ей как великий переход от радости к печали, от горя к веселью, от рождения к смерти, и единственное, что прочно и неотвязно крепило ее с этим миром - страстное желание исполнить долг. Эта страсть теперь составляла исход и итог ее размышлений. Неведомая и добрая - очень добрая, верила она, - сила понуждала ее продолжать переход. В общем-то, это было радостное, волнующее ощущение, только очень хотелось ясности, ответов на все вопросы...
- Мовис, - неожиданно пробормотал Узун.
- Что? - Харамис схватила его за плечо. - Что ты там видишь?
- Мовис, - повторил он. Его золотистые глаза невероятно расширились, чуть-чуть выкатились из орбит и теперь подрагивали, - Так называется их столица. Она лежит выше нас и дальше к западу.
- Ты ее ясно видишь? - поинтересовалась Харамис. - Как далеко отсюда?
- Не могу сказать, знаю только, что в той стороне. - И он неловко махнул рукой на закат. - Это еще что, - снова возбужденно заговорил музыкант. - Я догадался, что виспи способны так укрыть свой город, что никакой следопыт не сможет его найти. Они спросили, кто мы, я назвал твое имя, и тогда они распахнули передо мной вид на Мовис и сообщили, что ждут тебя.
Сердце Харамис гулко застучало в груди. Она сунула руку под меховую накидку, в разрез туники, схватила священный амулет... Боже! Оно существует, это место! Они идут в верном направлении. Значит, умирающая волшебница находится в здравом рассудке. Неужели надежды сбудутся?
Она долго сидела молча, ждала, пока успокоится сердце, восстановится дыхание - с детства она не любила принимать решения в возбужденном состоянии: в этом, рассуждала она, есть что-то недостойное членов королевской семьи. Как бы то ни было, но мы являемся помазанниками Божьими, на нас лежит огромная ответственность, а поэтому не пристало суетиться, лукавить, нарушать данное слово.
- Узун! - наконец сказала она. - Ты мне очень помог. Твое гадание дало надежду. Я верю тебе, Узун... Знаешь, иной раз меня охватывала жуть: что, если Белая Дама не более чем выжившая из ума больная ведьма, пославшая нас на верную смерть?
- До Мовиса не так близко, - ответил музыкант. - Еще много дней пути. Нелегкого пути...
- К этому я и клоню. Семена священного Цветка доведут меня. Теперь я ничего не боюсь и уверена, что виспи, живущие там, помогут мне в поисках Трехкрылого Диска.
- Мне показалось, что они очень добры, - подтвердил Узун. Он подтянул ноги к груди. - Теперь, может, все наладится.
Он зевнул и тут же, испугавшись, попросил у принцессы прощения.
Харамис рассмеялась.
- Ты прав. Я верю, что худшее позади. Вот почему приказываю тебе вернуться. Мне еще очень хочется послушать твои песни, мне слишком дорог мой маленький великий музыкант, чьи песни греют людям сердца. Я серьезно, Узун. Ты - великий музыкант, поэтому я должна о тебе позаботиться... Мне бы очень хотелось, чтобы ты написал балладу о нашем путешествии и спел ее, когда я стану королевой Рувенды.
- Хорошо. - Узун посмотрел на принцессу. - Я вернусь. Без меня ты сможешь шагать куда быстрее. Я оставляю тебя с надеждой в сердце. Надеюсь, Белая Дама не забыла распорядиться, чтобы виспи помогли тебе. Я отправлюсь на юг. Снова и снова буду пытаться разглядеть твой образ в магическом кристалле, которым - я глубоко в это верую - может быть что угодно: поверхность лужицы, чаинки в чашке, туманная дымка... Лишь бы одно сердце тянулось к другому.
- Конечно, ты очень постарайся, - горячо поддержала его Харамис. Она пощупала его ботинки и носки - они почти высохли. - Когда остановишься на ночлег, - наставительно продолжила принцесса, - сунь ботинки с носками в спальный мешок, так они быстрее высохнут. Ничего зазорного в этом нет, уверила она старого музыканта.
Она помогла Узуну расстелить мешок, и он свернулся в нем, прижавшись спиной к скале. Ботинки засунул поглубже, носки положил под голову... Потом легла и Харамис.
Ночь явилась быстро, обшарила нагромождение камней, залила их чернотой, покрыла мглой дали, задернула угасающий полог неба, на котором сразу выступили звезды. Они засияли дружно, звучно, словно запели...
Или, может, запела душа Харамис? Девушка бросила взгляд на своего спутника - тот сладко посапывал, легкий парок вырывался из его широких, приплюснутых ноздрей. Харамис глубоко вздохнула, перевернулась на бок, подперла голову рукой. Рядом на земле что-то блеснуло. Принцесса насторожилась. Отражение одинокой звезды горело в маленькой лужице - вот еще один "магический кристалл"... Что, если попробовать?
Она сосредоточилась...
Собственно, то, что сотворил Узун, - это магия иди ментальное искусство, которым пользуются оддлинги для дальней мысленной связи. Что, если попытаться вызвать сестер... Вполне может быть, что их уже нет в живых, однако что-то подсказывает мне, что с ними все в порядке. Но даже если мне не удастся увидеть их через такую даль, это ни о чем не говорит. Вполне вероятно, что сама Бина поставила вокруг нас барьер, чтобы Орогастус не смог найти нас и убить. Но, может, мне, чья судьба прочно связана с их судьбами, этот барьер не помеха? А вдруг это повредит им?