Посол. Он редко присвоивает себе это имя; однако ж в околотке своем слывет порядочным владельцем.
Гости. А, а!
Прилуцкий. В вашем владении есть большое море?
Посол. Не так-то большое! Ею сходнее назвать можно озером или даже прудом.
Гости. Что-го дало будет?
Прилуцкий. Однако ж по нем разъезжают военные и купеческие корабли?
Посол. Разъезжают, хотя, правда, не корабли, а впрочем, изрядные суда!
Гости. Есть легче!
Прилуцкий. Вы содержите сильную армию?
Посол. Не так чтобы очень сильную, однако ж редкий из неприятелей от нас здрав уходит.
Прилуцкий. Неприятели ваши странные люди?
Посол. Пан Прилуцкий! Я никогда не говорил, что враги наши странные люди, а что они странные твари, то вы сами рассудите. Подумайте хорошенько, видали ль вы гделибо животных трусливее зайца, лукавее лисицы, злее и угрюмее волка и медведя?
Прилуцкий. Понимаю, хотя это довольно замысловато!
Гости. Ха-ха-ха!
Судья. Я давно догадался, что дальше будет!
Городничий. Смекаю и я!
Прилуцкий. Не такого ж ли рода неприятели, которых вы берете в плен, разъезжая по морю своим флотом.
Посол. Несколько поотличнее. Нам попадаются изрядные щуки, карпы, лещи, судаки - и великое множество мелочи.
Прилуцкий. Ну, пап Златницкий, теперь смекан, как знаешь!
Златницкий. Ох! Чего тут смекать! Ясно вижу, что наделал бед. Язык от горести едва ворочается. - Но как же, треокаянный посол, как прнпн твой может превращаться в разные виды?
Посол. Эту тайну знает он лучше меня, А как я не знаком с нею, то видите - открыто и в одном виде стою перед вами.
Прилуцкий. Однако ж- кто б ни был родитель вашего принца, все-таки должен быть по крайней мере человек и иметь свое имя!
Посол Увы! в ту роковую минуту, когда повелитель мой обвенчался на племяннице папа Златппцкого, с нами произошло последнее превращение. Он разжалован из принцев, и я уже более не посол, а ваш ннжаишин слуга и собеседник!
Прилуцкий. Спасибо! - Чтоб исчезла такая нелепица и тот, кто ее выдумал!
Златницкий. Если муж мой племянницы и не настоящий принц, то по крайней мере не состоит ли в свойстве с каким-нибудь владетельным принцем?
Посол. В каких он теперь связях, заподлинно не знаю; однако мне известно, что он по прямой линии род свой ведет от первого в свете принца Адама и принцессы Евы.
Златницкий. А, а! Поэтому и мои служители ему сродни?
Посол. Зато и все гетманы малороссийские!
Прилуцкий (к поели). Да скажешь ли ты нам порядком, как звать теперь этого Норд-Ост...
Посол. Он сам лучше объяснится.
(Алексей и Наталия входят и становятся на колени пред стариками, кои быстро отскакивают.)
Алексей. Батюшка! Простите небольшую вольность, которую я дозволил себе для своего благополучия.
Наталия. Дядюшка! Вы во всю жизнь были так добры ко мне! Не оставляйте правил своих и при последнем десятилетии. (Оба встают.)
Прилуцкий. Тот же голос, осанка, вид и взор! не знаю, что и думать. Боюсь быть очарован; - чего доброго? - Точно ли ты сын мой Алексей, драгунский капитан?
Алексей. Что может быть точнее?
Златницкий. Надобно от стыда умереть! Возможно ли?
И моя племянница не усомнилась...
Наталия. И покойный батюшка мой был не более как бунчуковой товарищ, следственно менее капитанского чина.
Златницкий. Но он был потомок великих гетманов...
Наталия. Мне уже минуло девятнадцать лет!
Златницкий. Лучше, оставаясь в девках до ста лет, умереть правнукою гетманов, чем жить...
Прилуцкий. Полно, сосед! Перестань дурить. Подумаем-ка лучше, что дальше будем делать.
Златницкий (со вздохом). Ума не приложу!
(Гости и гостьи встают со своих мест.)
Судья. Я сей час разберу дело. - Мы созваны сюда для веселья, а не для споров и брани. Дело кончено и воротить его невозможно. Пан Златницкий и ты, пан Прилуцкий! обнимите прежде всего детей своих, потом друг друга, а наконец и нас, и все начнем праздновать. - Что может быть этого лучше?
Городничий. Жаль, да видно нечего делать.
Исправник. Мне бы и крайне не хотелось, чтоб дело так легко кончилось, потому что в голове у меня родились славные замыслы насчет чародеев и оборотней.
Прилуцкий (обнимая Златницкого). Останемся навсегда друзьями! На что, право, нам светлость? Довольно, что ты урожденный потомок великих гетманов, а я дворянин и заслуженный майор! Не правда ли, что мы можем надеяться быть счастливы, видя каждодневно возрастающее счастие особ, нам любезнейших? - Алексей, Наталия! Падите в объятия вашего отца и друга. Чувствую, что на старости молодею! (Обнимает их.)
Златницкий. Хотя сначала я и досадовал, что вами так исправно одурачен, но теперь все охотно забываю. (Обнимает их.) В первый раз я чувствую на сердце какую-то радость, умиление, каких во всю жизнь не чувствовал.