Он кажется таким серьёзным и при этом уютным, что Женя вновь чувствует, как от трогательности ёкает сердце.
— А потом ты пойдёшь спать, да?
— Что? — не ожидая такого вопроса, теряется Карсон. — Спать? — повторяет непонимающе.
Она зевает. Его мать смогла взбодрить, но это ненадолго, совсем скоро вновь будет «рубить» и едва ли только её одну.
— Ты ведь вчера ловил меня на ярмарке, а потом отлучался по делам, а потом мы… — она улыбается. — Ты должен взять выходной. Остаться здесь и выспаться.
Он улыбается в ответ.
— Боюсь, это непозволительная роскошь, — а в глазах при этом тень сомнения. — Не беспокойся обо мне, у меня хватит сил.
— Но ведь работа ответственная, — замечает Женя.
— Да… и я не могу пропустить, — хмурится он.
И в это время издали звучит голос Каси:
— Карсон, где ты? Всё уже готово. Ты и так опаздываешь!
Женя поднимается, зевая и слегка пошатываясь.
— А если подведёшь кого? Надо быть ответственным и остаться дома!
— Я… даже не знаю, — теряется он.
И мать его будто из ниоткуда оказывается за его спиной.
— На стол накрыла, а вы и не шевелитесь! А ведь девочке ещё домой ехать.
— Да я сама дойду, а он поест и пусть спит, — настаивает «девочка».
— Далеко самой идти, и время неспокойное, — возражает на это Сон.
— А работа твоя важная, — ворчит Кася, — чтобы ещё и из-за девчонки дела откладывать! Пусть уж, раз так, здесь остаётся. А потом мы с ней вместе к её матери сходим.
— Нет, — едва ли не вскрикивает Женя. — Как-нибудь в другой раз. Через… полгодика хотя бы.
Она представляет, сколько времени понадобится на то, чтобы привести хату матери Джилл в порядок и морщится.
Кася же понимает всё по-своему и усмехается. Но хотя бы по-доброму. В глазах её загорается лукавый огонёк.
— Эх, молодёжь пошла, — качает она головой. — Ну негоже ведь прятаться. Да и, что, думаешь мать твоя не одобрит Карсона? Глупости! Рада будет. Ну да ладно, дней пять я подождать могу. Как раз и дома у себя кое-что решить успею, и сюда вернусь. А вы, давай те-ка, не дурите!
И она спешит обратно на кухню.
Карсон, подумав немного, бросает на Женю странный, жёсткий взгляд.
— Пять дней, значит… — повторяет он.
Она выпучивает глаза:
— Нет, ну ты видел тот дом?
Карсон разводит руками.
— Что поделать.
Женя смеётся, подходит к нему и обнимает за шею.
— Кстати, мне нужно будет у тебя что-нибудь украсть.
— Именно украсть? — обнимает он её в ответ за талию. — Тогда я не должен давать разрешения, да? Только, — понижает он тот, — собак не трогай. И Аду, — добавляет, немного подумав.
Будто и правда считает, что Женя могла бы увести его лошадь.
Женя только фыркает ему в шею.
— Хотя, подожди… — он будто тревожится, даже отступает от неё. — Ты украла уже. Воровка!
— Что? — она даже бледнеет от неожиданности. — Неправда, когда бы успела?
— Не знаю, когда! — буравит он её жгучим взглядом, а затем вдруг прижимает ладонь к своей груди. — Но ты украла моё сердце…
Женя закусывает губу. Ей никогда не было так хорошо и грустно одновременно…
***
Они завтракают в молчании. И если Сон ведёт себя непринуждённо и как-то просто, то от Каси исходит странная, жгучая энергетика. Такая, что, казалось, еда в горле комом встанет от одного только её взгляда. Но женщина молчит, уважая выбор сына. По крайней мере, пытается показывать это так и не гневать Карсона.
А затем Ада, свора собак, провожающая его с Женей до ворот, и поездка к ветхой, трухлявой и грязной хижине, к которой после дома Карсона неприятно и приближаться.
Он спешивается, горячими ладонями обхватывает Женю за талию и снимает её с лошади.
Сон не успевает ей ничего сказать, как из дома на крылечко выходит мать Джилл и начинает верещать, всплёскивая руками:
— Я поседела вся за эту ночь, думала, померла! Что произошло? Что случилось?!
Женя уже успела забыть, как тут всё устроено.
— Ничего, — она всё же улыбается, — устроилась работать у Сона в доме. Помогать по хозяйству.
Мать спотыкается. Бледнеет. Расплывается в улыбке.
— А? Да? Ой, как хорошо, — тянет она самым милым голосом, на который только способна. — Как чудесно! Доча моя умница ведь, руки у неё волшебные. То есть, — пугается она, вспоминая, кем работает Сон, — не то, чтобы… Просто рукодельница она и работящая очень!
Карсон, который думал уже что-то ответить, переводит взгляд на Женю и решает ещё немного помолчать.
Правду сказать Женя и сама успеет. Ей виднее, как лучше. А он уж поддержит тогда.
— Знаешь, мама, — вдруг приходит ей в голову идея, — Карсон хочет у нас остаться. Он не спал ночь. Нужно отдохнуть. Подготовишь постель?
Она бледнеет ещё сильнее, но отвечает сразу же, с пугающей готовностью:
— Конечно-конечно, проходите скорее, я мигом! — и убегает обратно в дом.
Карсон, сощурившись, смотрит на Женю.
— Я думал, ты не хочешь ей рассказывать так сразу, а тут «ночь не спал»… И что значит, «хочет остаться»? Женя, душа моя, у меня правда много дел.
Она тянет его за собой за руку.
— Ну, мало ли что ты там делал. Скажу ей, что это всё часть акции по борьбе с ведьмами. Поспишь немножко и пойдёшь, куда захочешь.
Она зевает и едва не падает в его объятья, пошатнувшись.
Сон запускает пальцы в её волосы и другой рукой обнимает за талию, прижимая к себе.
— Что значит акция? — спрашивает он тихо, сам не понимая, отчего не отпирается от этой идеи.
— Ну, в этом контексте, — шепчет в ответ, — типа… облава. А вообще, это скидки. Не бери в голову… Идём, не хочу отпускать тебя сейчас.
И он действительно идёт с ней. Но когда они переступают порог, в Женю тут же врезается её «сестра».
— Ты обещала, что больше не сбежишь и не пропадёшь надолго! — поднимает девочка на неё большие, впалые глаза.
И слишком явно старается не смотреть на Карсона. Боится.
— Ну что ты… — Женя выдыхает с облегчением, что с девочкой всё в порядке, — не так ведь и долго меня и не было, м? Вот этот господин задержал.
Малышка переводит на него опасливый и возмущённый взгляд.
— Моя сестра ничего плохого не сделала! — звенит её голосок, а глаза наполняются слезами.
Карсон в ответ приподнимает руки, показывая ладони, как бы говоря ей успокоиться.
— От меня её защищать не стоит, я друг.
— Всё хорошо, чего ты? — Женя гладит её по волосам и сдерживается, чтобы не поморщиться — ребёнка точно нужно как следует выпарить в бане.
Малышка обнимает её крепче, а на Карсона смотрит уже с живым любопытством.
Мать Джилл в это время заканчивает с постелью и подходит ближе.
— Я на печи постелила, там удобнее всего. Доча, — хватает малышку за руку и тянет к двери, — идём, не будем мешать! Отдыхайте! — тянет она любезным тоном, обернувшись напоследок, и… подмигивает Жене.
— Она нам не помешает, — возражает та. — Оставь ребёнка в покое.
— Нет-нет, мы пойдём, — отзывается она уже из-за двери. — В огороде поковыряемся.
— У вас есть огород? — удивляется Сон.
Женя выгибает бровь, вспоминает задний двор и со смехом отвечает:
— Нет.
— А тогда… А, — взметаются его брови, — ясно. Но у тебя ведь есть жених? — падает на его лицо тень, а затем Карсон мрачно усмехается. — Прости, не слушай меня.
— Видимо, она считает, что ты лучше, — нарочито мило улыбается Женя и тут же морщиться. — Рисковая, да?
— Очень, — хмурится Карсон и подходит к печи. — Нет, ты не думай, — спохватывается он, — я тебя не подведу! Просто… Кхм, впервые вижу такое, — он забирается наверх.
— Ты такой смешной, — она целует его. — А теперь спи!
— А ты? — он тянет её на себя.
— Если только минутку… — поддаётся она.
И Сон заключает её в свои тёплые объятия.
— Конечно, — целует Женю в волосы, а затем слегка отстраняется, чтобы вглядеться в её глаза, и серьёзным тоном произнести: — Здесь так много клопов…
Она в ответ принимается смеяться:
— Это так романтично…
Карсон смеётся тоже, прижимает её к себе крепче, но почти сразу же засыпает.
А спустя несколько минут после этого дверь в дом тихонько отворяется, и к печи подходит мать. Она тянется до Жени, привлекая её внимание, и шепчет, в страхе округляя глаза:
— Я не знаю, как быть, там Вилли приехал… — она прерывается, с удивлением и возмущением оглядывая её и Сона: — А вы, чего, спите, что ли?! — но быстро берёт себя в руки и шепчет снова: — Я сказала, тебя дома нет. Но он ждёт.