Великан сидит за тяжёлым засаленным столом над миской риса. Он кажется печальным. Причина не в рисе.
Мысли оборванные и простые. Хотя сам он не считает себя глупым.
Но, быть может, было глупо отпускать случайно (а случайно ли?) зашедшего на огонёк рыжего мага?
Конечно, не мог, никак не мог сгорбленный худощавый старик зайти сюда случайно! Наверняка пришёл за золотом, которого у великана в избытке.
Значит, не зря он обидел мага, поймав его за шиворот и встряхнув над землёй. Великан на этой мысли усмехается — хах, забавно ведь, что действительно над землёй! Он свесил рыжего за самый край белой плотной пелены облаков, обвиняя того в воровстве.
Всё случилось неожиданно. Для них обоих. Но великан, в отличие от мага, находился на своей территории, и сориентироваться сумел быстрее. Да и магия на такого, как он, действует гораздо хуже, чем на обычных людей. И магу ничего не оставалось, как молить о пощаде.
— Я просто бедный странник, — скрипел его голос, пока он хватался за сильные и мускулистые руки великана, пытаясь удержаться над пропастью. — И не знал, что здесь кто-то живёт!
— Целый замок на облаках, — прогремел в ответ великан. — Всё такое красивое. Богатое! И, по твоему, без хозяина?!
— В любом случае, я ничего не взял!
— Или не успел взять… — угрожающе сузил великан свои маленькие, небесно-голубые глазки.
— Нет-нет, — принялся лепетать рыжий, — что вы! Разве же я похож на вора?
— На мошенника, на старого тёмного колдуна, на плута и обманщика, вот, на кого похож! — в очередной раз встряхнул он его, и потёртый тёмный плащ мага едва не разошёлся по швам.
Он вскрикнул и прекратил извиваться в воздухе. Лишь крепче вцепился в руку великана и попытался взглянуть в его грубое, будто вытесанное из камня, лицо.
— В любом случае, я не причинил тебе вреда, хозяин надземнего царства! А за беспокойство я обязательно отвечу!
Но продолжить спокойно великан ему не дал, едва не разжав пальцы.
— Ещё как ответишь! — согласился он.
— Нет-нет! — взвизгнул маг. — Стой! У меня есть предложение… Я заплачу тебе за беспокойство.
— Заплатишь? — ещё больше сощурился он, отчего глаза его практически исчезли с лица, превратившись в две узких щелки. — Но у меня всё есть, я самый богатый на свете.
— Да-да, конечно, — не стал он спорить, хотя во взгляде и промелькнула некая… гадливость. — Но нет жены! А дом без женщины всегда беден, — и он поспешил слегка сгладить сказанное: — Не в обиду сказано, прошу простить меня.
— Жены? — слегка опешил он в ту минуту и отступил от края.
Однако мага отпускать не торопился.
— Ага, — протянул рыжий тем временем. — Жены… Приведу тебе на днях такую красавицу и умницу с земли, что всё здесь засияет ещё ярче!
— О да, — горячо забилось его сердце и помутнело в глазах от наплыва мыслей и предвкушения. И великан указал пальцем куда-то вниз. — Разглядел я однажды там, среди леса, ведьму одну. Красивая, и голос у неё красив, и видно сразу, что умница.
Каким-то образом рыжий понял, о какой именно ведьме шла речь. И это ему явно пришлось не по нраву.
— Я, — он покашлял, прочищая горло, — не хочу тебя разозлить, но… Ведьму трогать нельзя.
— Это почему же? — присел он на землю, чтобы иметь возможность смотреть на мага, не поднимая его к своему лицу.
— Она… Занята она.
— Так прихлопнуть, — он отпустил его, чтобы оглушительно ударить в ладоши, от чего магу пришлось зажать себе уши, — гадёныша, и дело с концом! Или как там говорят… Не странно ли, что у конца есть дело? Хотя, стой, — протянул он, направляя вдаль задумчивый взгляд, — кажется я понял… У каждого дела есть свои концы. Всё верно.
Маг смотрел на него, в недоумении склонив голову набок и морщась.
— Ага… Но нет. В смысле, тогда я не смогу привести тебе жену.
— А?
— Если ты прихлопнешь меня, — подсказал он.
Великан всё равно не понял. Но раз рыжий сказал, что в таком случае не сможет, он мог бы отказаться от ведьмы.
Впрочем, стоит ли оно того? Не лучше ли тогда и правду прихлопнуть наглеца? И получить удовольствие, забаву здесь и сейчас.
Маг словно прочёл его мысли, апотому отступил в сторону.
— Жену приведу лучше ведьмы! А хочешь, даже ведьму найду? Только другую. Посмотрим, как выйдет. Приведу, слово даю!
— Ведьму хочу! — воскликнул великан. — И не хуже той, — снова ткнул он куда-то вниз. — А не приведёшь если в ближайшее время, так и знай, я сам способ найду спуститься за тобой, отыщу тебя, и… — понизил он голос, с улыбкой произнеся, смагуя это слово: — съем.
И вот прошло столько дней, а ест великан рис с куриным мясом. Негусто. И жены нет. И в доме тихо.
А он, гора мышц, три метра ростом, ясноглазый, загорелый под лучами солнца, что и сейчас ласкают его льняные, заплетённые во множество мелких колосков волосы, одинок. По-прежнему одинок.
Доест свой рис, и всё-таки, видимо, придётся и правда рисковать сорваться вниз и как-то спускаться на землю.
Но от размышлений этих отвлекает великана чьё-то… тявканье?
Он с грохотом откладывает от себя ложку, что размером с лопату, какими людишки вскапывают грядки и рывком поднимается из-за стола.
— Животное, — удивляется великан, и губы его растягиваются в кривоватой, жуткой улыбке. — Животное наземное здесь! Поймаю! Я тебя поймаю! — выбегает он из веранды, где находился, на широкое крыльцо. — Наконец-то развлекусь. Наконец-то!