Карсон в который раз объезжает окрестности. Ада, как ни в чём не бывало, взрывает копытами землю и нетерпеливо фыркает, когда он снова задерживается в одном из постоялых дворов, разговаривая с хозяином о пропавшей девчонке.
Как-то раз исчезновение девушки действительно было связано не с орудующим поблизости преступником, а с несчастной любовью. Ради которой она сбежала из дома и остановилась в трактире перед тем, как навсегда, как ей думалось, исчезнуть из родного края. К счастью, в тот раз Карсон вовремя её нашёл. Потому что парень, с которым она собиралась бежать, как оказалось, уже был помолвлен и не очень-то хотел так круто менять свою жизнь ради той, на брак с которой его не благословили. А значит и не оставили бы наследства. Поэтому, когда девица оказалась поймана, он всем объявил, что знать не знал о её планах, да и вообще к ней никогда не прикасался.
Сон в тот раз не особо испытывал радости от найденной пропажи. Но это всё одно лучше, чем оказаться жертвой убийцы…
И сейчас, возвращаясь к своей адской лошади, он чувствовал нарастающую досаду от очередной неудачи. Ту, которую он ищет все эти дни, нигде и ни с кем не видели. Молодая девчонка, почти, как Женя, просто растворилась бесследно… Как тень истаяла под светом дня.
— Ужасно… — шепчет он, похлопывая Аду по шее. — Хоть бы эту найти… Что ж твориться вокруг, а!
Ада на это лишь раздражённо ведёт ушами и ускоряет шаг.
Цок-цок, цок — раздаётся по дороге, и камни отлетают от её копыт.
Карсон сам не замечает, как направляется к дому Жени. Из-за всех этих происшествий, отчего то, тревога за неё всё крепнет…
Ему обычно несвойственно так себя чувствовать. Карсон привык быть уверенным во всём и знать, что происходит, что делает, чего ожидать…
Но то, что касается Жени…
И правда, видимо, из другого мира она. Всё иначе с ней.
Путь к дому её на этот раз проходит через владения Вилли. От мыслей о её женихе Карсону слегка плохеет, а в сердце зарождается нечто вроде смеси гадливости, смеха и злости.
Нелепо.
Ну разве не нелепо хотеть выдать такую, как Женя, за такого, как этот лесоруб?
Эта часть леса, к слову, собственность Вилли. И всюду здесь порядок да благодать! И деревья здоровы, и следы живности лесной всюду, и чистота, и травы сочны да зелены! Шишки хрустят под копытами Ады, набитые орехами.
Дом у Вилли добротный, тёплый и большой. Из хорошего такого, плотного сруба. Но какой-то глухой… Неприятное ощущение создаётся, когда проезжаешь мимо. То ли то от окон узких и маленьких, то ли от потемневших стен и высокого, такого же тёмного забора. То ли от жутковатого сарая в стороне, что выглядит, как старая покосившаяся, хлипкая хижина…
То ли просто Карсон, от мыслей этих, всё сильнее закипает. Но не нравится ему здесь и всё!
Как вдруг он резко тянет за поводья, заставляя лошадь не то, что остановиться, а встать на дыбы.
— Ну-ну, прости, — ворчит он виновато и спешивается.
Что-то не так… И теперь причиной этому чувству уже не является его к Вилли неприязнь.
С другой стороны, придираться к своеобразным следам, что идут мимо тропинки, разве можно в подобном месте? Мало ли что, быть может, просто Вилли забил кабана или лань, да протащил тушку к сараю?
Только вот следы относительно свежие, а вокруг не намёка на разделывание мяса или ещё какие приготовления.
Впрочем — и Карсон, сам от себя не рад, закатывает глаза — что за придирки?
А ноги сами собой ведут его к тому жутко-неприятному месту. Уже и видны чёрные щели над дощатой дверцей сарая. Рука едва не тянется к тяжёлому засову… Карсон имеет право осмотреться здесь, он, как ни как, на службе, верно?
Но шаги за спиной заставляют его помедлить и обернуться.
— Доброго дня.
Вилли не отвечает на его приветствие. Он глядит на Карсона своими светлыми, маленькими глазами и кривит побледневшие отчего-то губы.
— Что-то не так? — наконец бросает он и сплёвывает себе под ноги.
— Да всё сейчас не так, время такое, — отвечает Карсон как-то растянуто, и будто бы насмехаясь над чем-то.
Что явно злит Вилли ещё сильнее.
— У меня всё впорядке.
— Тогда зачем спрашивал? — изгибает Карсон бровь.
— Что спрашивал? — не понимает его недалёкий собеседник.
— Что не так, — не может остановить себя Сон и напоминает ему вопрос.
— Где? — переспрашивает Вилли.
И Карсон понимает, что, видимо, напрасно успел его в чём-то заподозрить.
Единственное, в чём можно обвинить Вилли, это в самомнении. Иначе как он мог поверить, что Женя достанется ему?
Нет, — Сон едва заметно качает головой, отгоняя от себя эти мысли, — надо заканчивать…
И в деревянности. Ещё Вилли можно обвинить в этом. Ведь он абсолютный, породистый, настоящий дуб.
Поэтому Карсон, молча, седлает свою лошадь и собирается уже покинуть это неприятное место с его странным хозяином, как до слуха его доходит странный глухой стук. Как если бы в сарае и правда была тушка зверя, подвешенная за лапы и раскачивающаяся из стороны в сторону, ударяясь об одну из стен на ветру.
Только вот ветви деревьев так громко начинают шуметь, что вмиг заглушают собой все прочие звуки.
— Всего хорошего, — бросает Вилли, провожая Карсона цепким взглядом.
Он кивает в ответ. А сам замечает в траве под кустом шиповника, как раз рядом со странными следами, обрывок светлой ткани в горошек. Ну точно такой, из какой было сшито платьице пропавшей девчушки…
Сон отводит взгляд, не желая показывать, будто заметил нечто важное. Пусть Вилли думает, что он просто проезжал мимо и благополучно оставил его в покое. А сам Карсон дождётся, пока лесоруб покинет это место и тогда уже проверит, не держат ли в сарае несчастную девчонку.
Лучше сделать это без лишнего шума. Пока что.
Пока не убедится, жива ли пропажа. Чтобы в случае чего, если завяжется между Соном и Вилли битва, ей не навредили.
Главное, чтобы лесоруб не вздумал отправиться к «своей невесте». Карсон, пока не избавится от подозрений, не потерпит его и близко с Женином домом!
Но, затаившись в ближайших зарослях так, чтобы его не было заметно с дороги, Сон замечает, как Вилли отправляется к ней…
Наверняка к ней! Что ещё может быть в той стороне?
— Ладно, успеем… — шепчет он сам себе, направляя Аду назад к тому тёмному, большому и покосившемуся сараю. — Опередить бы… Ну да ничего, ничего.
Он спрыгивает с лошади и спешит, отбрасывает тяжелый засов с двери, распахивает её, будто выпуская на белый свет царящую внутри тьму, и застывает на месте. В совершенной, совершенной растерянности.
Увидел Сон не то, что ожидал, но при этом не менее страшное.