- Согласен! - выпалил граф неожиданно для себя. - Только насчет того, чтобы онани...
- Ну, вот и прекрасно, - заключил император. - Я сам считаю, что национальная граница - это вперед всего. Вы, господа езжайте, а я тут к вам писателя нашего пришлю, Ли Фаня - да вы его знаете. Он вам весь сценарий состряпает, а мы его, понимаешь, утвердим.
Граф и аббат откланялись и отбыли к себе. Вспомнив вчерашний совет императора, Артуа вызвал к себе А Синя и распорядился насчет кухни.
- Милейший, - сказал граф, снова обрется уверенность в себе и взяв тон, какой подобает знати в общении с низшими. - Милейший, ты не изволь нам более подавать эту лягушачью икру. Император вчера распорядился - ты эту штуку меняй на ту пищу, что закажем мы с аббатом.
- Ножки индюшки, крылышко цыпленка, пулярку, бараньи отбивные... немедленно принялся перечислять аббат.
- Вот-вот, - согласился Артуа. - Ну, мы это ещё поговорим, что нам надо. А пока что подай нам жареного мяска с белым вином, а лягушачью икру отнеси в дом британского посла - там вчера на неё очень завидовали.
- А половину икры, - вмешался Крюшон, - отнеси в дом прусского посла и возьми взамен все сосиски, какие там есть!
А Синь поклонился и принес своим постояльцам жаркое с приятным кисленьким винцом. Только двое друзей закончили трапезу, как в столовую заглянул Ли Фань. Он поклонился и сказал:
- Господа! Я тут сценарии принес - это насчет праздника пересечения границ в голом виде. Пойдемте, господа, посмотрим варианты.
- Неужели вы так быстро пишете? - позавидовал аббат.
- А как же! Я первый борзописец его величества, - нисколь не смущаясь сделал признание корифей некитайской словесности. - Да вы не волнуйтесь, это же пока болванка, заготовка, а мы сейчас все отделаем, чтобы вам самим подходило.
Они расположились в гостиной, и Ли Фань объявил своим позевывающим слушателям:
- У меня тут, коллеги, - я, с вашего позволения, вас так буду называть, не возражаете? - а то мы вроде как немного соавторы.
- Нет, не возражаем, - отвечал за двоих аббат, - я, например, чрезвычайно люблю всяческое соавторство и вообще литературное партнерство.
- Говорят, не только литературное, - коротко хохотнул Ли Фань, но тут же оборвал свой смех и принял деловой вид. - Значит, у меня тут несколько вариантов - морской, экипажно-сухопутный и пластунско-артиллерийский. С какого начать?
- Давайте с морского, - попросил заинтригованный граф.
- Ага, мне он тоже больше нравится. Итак, Артуа Морской - я, господа, этот вариант так называю. Ну, слушайте, - начал читать свое творение Ли Фань:
АРТУА МОРСКОЙ
- Шлюпку на воду! - скомандовал капитан.
Он подошел к фальшборту и, наклонившись вниз, лично проверил, что шлюпка и гребцы уже на месте. Менее чем в миле виднелась гавань Марселя.
- Ну, граф, пора! - торжественно произнес шкипер.
- Да, пора! - отозвался граф, отрываясь от ностальгического созерцания берега отечества.
- Позвольте вашу руку, граф! - с чувством вымолвил капитан.
- Погодите, я ещё не надел перчатки, - откликнулся граф.
- О, ничего, - заверил морской волк, - я не слабонервный!
Он с величайшим почтением взял обеими руками ладонь графа, крепко пожал её и, поднеся ближе к глазам, несколько минут рассматривал графскую десницу как некую заморскую драгоценность.
- Неужели вот этой самой рукой, - заговорил шкипер голосом, срывающимся от благоговейного волнения, - вот этой самой волосатой липкой ладонью вы будете мастурбировать до самого берега?
- Даже дольше, пока не пройду таможню, - пожал плечами граф. - Что вас удивляет? Для бывалого онанавта это сущий пустяк.
В крайнем изумлении капитан покачал головой.
- Вы - человек необыкновенного мужества, граф! - произнес наконец морской волк. Он отвернулся, чтобы скрыть набежавшие на глаза слезы. - Я считал раньше существование онанавтов досужей выдумкой, одной из морских легенд, но теперь...
Он снова крепко пожал руку Артуа.
Граф в несколько уверенных движений скинул с себя одежонку и, как молния, слетел вниз по веревочному трапу.
- Ну, поехали! - громовым голосом скомандовал он.
Гребцы налегли на весла. Плескала довольно крутая волна, шлюпку подбрасывало и качало из стороны в сторону. В паре десятков саженей виднелся зловещий плавник акулы - хищная тварь описывала круги вокруг шлюпки, алчно зыркая на её команду. Ничуть не смущаясь этим, обнаженный граф - только шляпа с пером на лихой голове - выпрямился в лодке. Он встал, широко расставив ноги, и принялся яростно менструировать, не забывая салютовать родному берегу другой рукой.
- Франция, Франция, как я тебя люблю!... - мужественно шептали его губы...
- Стоп, стоп, стоп! - запротестовал граф Артуа, прерывая рассказ Ли Фаня. - У вас тут несуразица. Во-первых, как это я могу выпрямиться в шлюпке при крутой волне, да ещё мастурбировать одной рукой, а другой салютовать родине? Да вы хоть знаете, что такое морская качка - меня же просто выкинет из шлюпки в пасть акуле, вот и все.
- Спасибо за дельное замечание, граф! - поблагодарил Ли Фань. Пустяки, мы это сейчас поправим. Сделаем так: граф выпрямился в лодке, держась одной рукой за мачту, а другой принялся яростно менструи...
- Стоп! - вновь остановил его граф. - Это во-вторых - у вас тут описка. Какое, к хренам, "менструи"? Должно быть - "мастурби". Я при всем желании не смог бы менструировать. Кажется, это всякому школьнику известно - у мужчин не бывает менструаций.
- Да, да! - торопливо исправлял текст Ли Фань. - Это я тут малость недогля...
Но его оправдания прервал абат Крюшон.
БРАТ ИЗАБЕЛЛА
- Нет, граф, неправда, - кротко, но твердо возразил аббат Крюшон. Вот вы говорите, что у мужчин не бывает менструаций, а я совершенно точно знаю, что бывают.
- Да? - язвительно спросил граф Артуа. - Откуда же вы это знаете, позвольте узнать? Никак, вы сами подвержены этому расстройству?
- Нет-с, я не подвержен, но все равно знаю.
- Но откуда же?
- У нас в монастыре был монах, у которого были менструации.
С минуту все молчали, переваривая новость, и наконец Ли Фань произнес:
- А кто такой был этот монах?
- Его звали брат Изабелла, - отвечал аббат.