Сперва я недоумевал, как же так? Почему фаллос так резко спадает с тела? Но однажды разгадка этой тайны прямо-таки свалилась на меня.
Попалась мне одна любительница орального секса. Сначала все шло как обычно. После засосов и хватания друг друга за первичные половые признаки, эти самые признаки были извлечены из-под одежд.
Девица, как обозрела моего головастого приятеля, всплеснула руками и прошептала:
- Какой милый!
Она немедленно бухнулась между моих колен и принялась слегка его пощипывать, разглядывая при этом, что называется, в упор. Зрелище это ей, да и мне, нравилось.
Следующим логичным шагом было облизывание. И, вдоволь натрогавшись пальцами мой воспрянувший лингам, девица прикоснулась к нему язычком. Он затрепетал, вырос в её, да и моих глазах ещё немного.
После десяти минут активной работы высунутого девичьего языка я заметил, что член, вроде, слегка уменьшился. В этот момент подруга решила, что хватит трудиться внутренними органами снаружи, и погрузила моего друга в свою ротовую полость.
Не буду описывать ощущения, которые я при этом испытывал, вы и сами можете о них догадаться. А не можете - испытайте в натуре. Но суть не в этом. Когда я кончил, спровоцировав активные глотательные движения у девицы, и она после них выпустила изо рта мой фаллос, то я его не узнал.
Он превратился в некое подобие сосульки. Тонкий, сужающийся к концу как иголка, а внизу, там, куда не доставали губы подруги, образовался уступ, типа пенька, из которого и вырастало получившееся сооружение.
- Слизался: - удивленно молвила девушка. - То-то я чувствовала, что он у тебя какой-то не такой...
- Какой? - Я был настолько обескуражен зрелищем истончившегося лингама, что не успел понять, какая это трагедия - иметь подобный орган.
- Сладкий. Вкус у него такой был: На карамельку похожий: Знаешь, барбариски?..
- Знаю...
В общем, когда я пришел в себя после шока, подруги уже не было. Теперь я её понимаю, не знаю, что бы я с ней сделал, когда до меня дошло бы, что она безвозвратно испортила один из самых моих нужных органов.
Но все оказалось не так страшно. Через пять дней член восстановил размеры. Думаю, я сам немало поспособствовал этому. Вспомнив, что деваха говорила про странный вкус моего болта, я купил сразу несколько килограмм Барбариса
И все эти дни сосал сразу по несколько конфеток.
С тех пор в моих карманах они не переводились.
Записал, посасывая барбариску, Кир Моталкин.
МАГИЧЕСКИЙ СНАБЖЕНЕЦ.
На подступах к Птичьему рынку, я обратил внимание на обычный с виду лоток. На нем, наряду с Trill-ом, Wiskas-ом и резиновыми костями, находилась толстенная книжища под сакраментальным названием "Черная магия". Но не это поразило меня, а её цена. За огромный фолиант продовец хотел получить всего две тысячи.
Решив не упускать такую возможность, я выташил пятерку и попытался приобрести книгу. Но торговец посмотрел на него, как на сумасшедшего и заявил, что цена стоит в долларах.
После недолгого выяснения отношений и личностей, обнаружилось, что книга продается в комплекте, в который входит ещё и объемистый кейс с магическими принадлежностями.
Виктор Сергеевич Швадрин, так назвался торговец, согласился ответить на несколько вопросов.
- Сразу хочу сказать, - Начал господин Швадрин, - Я не маг. Это мой бизнес. Такой же, как и торговля кошачьей едой.
Корр.: Но почему именно черная магия?
- Сейчас Россия переживат трудные времена. Очень много людей, особенно среди бизнесменов, отчаявшихся, которые не могут, с помощью обычных средств выйти из ситуаций, в которые они попадают. Моя продукция - единственное, что может им помочь. И помогает.
Корр.: Сами-то вы в магию верите?
- Как тут не поверишь, если действует?
Корр.: Кто же к вам обращается?
- В последний раз это купил один бизнесмен, у которого похители жену. Предыдущий покупатель хотел избавиться от рэкетиров. До него - млодой человек, запутавшийся в долгах. Еще раньше были две дамы, желающие приворожить крупного бизнесмена.
Все они потом приходят, благодарят, пытаются ещё денег оставить, но я не беру. Во всяком случае, стараюсь не брать. Я же только снабженец и, слегка, консультант.
Но, самое интересное, сркди моих клиентов есть и широко известные экстрасенсы, которых часто показывают по телевизору.
Корр.: Вы хотите сказать, что своим успехом они обязаны вам?
- Кто знает?
Корр.: А рэкет не беспокоит?
- Они же знают, чем я торгую. Поэтому и не вмешиваются, боятся, наверное.
Корр.: Что же конкретно входит в набор?
- Больше сотни разных предметов. Земля с перекрестка семи дорог, с кладбища, с могилы утопленика. Сушеные кровь и печень жабы, крылья летучих мышей, части тел абортированных младенцев, кожа семидневного ягненка, корни мандрагоры, выросшие под повешенным, мох с черепа евнуха, убитого в воскресение, некоторые травы, собранные в пятницу тринадцатого числа, черви из черепа...
Корр.: Хватит, хватит!.. И все это настоящее?
- Конечно. От этого же зависит жизнь людей. Некоторые компоненты найти было очень сложно, другие - я делаю у себя на даче. Там у меня огородик. Неподалеку - кладбище, на которое я регулярно хожу по ночам.
Еще у меня есть маленькая столярная мастерская. Я изобрел портативный клмплект для наведения порчи. Это такая шкатулочка с ящичками, типа уменьшенного бюро. Там особый воск, деревянные шпатели, для изготовления куколок, бутылочка со святой водой, черные свечи и иглы. Это я продаю отдельно. Для вашей газеты могу сделать скидку.
В это время подъехал синий BMW и из него вышел слидный господин в бежевом костюме.
- Это клиент. - Сказал Виктор Сергеевич. - Разговор должен быть конфиденциальным.
А о скидке подумайте. Может и пригодится...
Я отошел и некоторое время наблюдал за оживленной беседой. Но чем она кончилась, он уже не увидел, звали другие дела...
Не трахайте Люсю!
Началось все это до будничного просто. Со звонка Саши, моего знакомого фотографа, известного бабника и ловеласа, который поставил своей целью переиметь всех своих моделей. Исключая мужчин, конечно. За мои неоценимые заслуги перед бессмертным делом эротической фотографии, я несколько раз
"поставлял"
Саше весьма импозантных девиц, он иногда приглашал меня на съемки. Слово это надо понимать сразу во всех смыслах. Несколько раз я малодушно соглашался, причем ровно в половине раз мне приходилось горько сожалеть о данном обещании. Геронтофилией, в отличие от моего друга, я никогда не страдал.