Не останавливаясь и не позволяя остановиться мне, незнакомец проследовал сквозь одни двери к другим. А потом еще раз. И так, пока мы не вошли в огромное вытянутое помещение. Оно разделялось на два своеобразной каменной дугой, подпиравшей потолок, который здесь был такой высоты, что трапециевидные окна, погруженные в каменные ниши, располагались друг над другом в три ряда. По левую сторону от дуги, ближе к окнам, выстроились длинные деревянные столы. На столешницах стояли пузатые сосуды с узкими вытянутыми горлышками и изогнутыми ручками. Тут же находилась и посуда для питья — вместительные чарки из обожженной глины с маленькими круглыми ручками, похожими на ушки. Рядом стояли миски с закуской — кое-как нарезанные куски жаренного мяса, ломти хлеба, какие-то зеленоватые плоды, напоминающие недозревшие помидоры. В целом, стол выглядел так, как будто совсем недавно за ним сидели, ели и пили.
По другую сторону от дуги, напротив двери, расположилось металлическое сооружение — четыре тонкие «ножки», высокие бортики из спаянных вместе прутьев и выгнутое дно. Конструкция была примитивной и напоминала камин, в который были заброшены дрова, тлеющие на разожжённых углях, распространяя приятное тепло и прогоняя холод. Несмотря на то, что снаружи погода была хоть и ветреной, но солнечной и терпимой даже для меня, разгуливающей по мирам в мокрой юбке, внутри башня напоминала склеп.
Подняв голову я увидела черный металлический круг. Круг был подвешен к потолку тремя толстыми металлическими цепями, а в выемки по его периметру были воткнуты свечи разной степени оплавленности, но ни одна из них не горела. Пока еще хватало солнечного света, льющегося сквозь окна и позволяющего в подробностях разглядеть расписанные деревянные щиты, развешанные по стенам. Рисунки на щитах воспроизводили сцены битв, но понять что-либо конкретное было сложно. Местами краски выцвели, местами вообще слезли. Многие щиты были треснутыми, что также мешало распознать узоры.
— Кен, — подтолкнул меня в спину мужчина. — Ан хара.
*Входи, не бойся.
Я по инерции сделала несколько шагов и обернулась. Незнакомец тяжело вздохнул, покачал головой, потом положил руки мне на плечи, подвел к столу и силой усадил на колченогую скамью, которая покачнулась под моим весом, но устояла.
— Кет, — коротко бросили мне, и мужчина вышел за дверь, притворив её за собой.
*Жди.
Я осталась одна.
Но ненадолго.
Там, за дверью, послышались торопливые шаги, толстые деревянные створки распахнулись и стремительной легкой походкой внутрь вбежал другой мужчина. Сорвав с головы намотанный синий платок, который оставлял открытыми лишь глаза, он оставил его болтаться на шее и оценивающе посмотрел на меня. Второй незнакомец был похож на первого, но только одеждой. Лицо его было гораздо старше. По лбу пролегали глубокие морщины, щеки, на которых пробивалась местами седая щетина, запали. Волосы по бокам были выбриты, а полоска шевелюры на макушке заплетена в тугую косу, которая опускалась ниже по спине.
— Так это ты из Межмирья? — спросил он на нормальном, то есть, понятном мне языке.
— Да, — выдохнула я, ощутив облегчение, что здесь есть кто-то, с кем я смогу хотя бы внятно объясниться. — Наверное…
Мужчина подошел и замер у стола, глядя на меня со странным выражением, то ли осуждающим, то ли усталым.
— Как тебя зовут?
— Мира, — коротко представилась я, сжав колени и постаравшись выглядеть как можно более безобидно. А то мало ли, вдруг меня примут за какую-нибудь шпионку или еще чего похуже…
— Как ты сюда попала, Мира? — свел густые брови у переносицы мужчина, который не спешил представиться в ответ.
— Я…, - растерялась, не зная, что ответить. Как объяснить, что я сидела в Академии, уснула, а потом оказалась… где? Что это вообще за мир?
Вспомнились слова Сократа, который предупреждал меня о необходимости скрывать свои способности.
— Я была в Академии, а потом там что-то произошло, и я…
— Что произошло? — быстро спросил мужчина, не меняя позы, в которой читалась военная выправка, и привычка общаться с окружающими посредством приказов.
— Я не помню, — выдавила из себя тусклую улыбку. — Когда пришла в себя, оказалась лежащей в воде. Не поняла, что произошло и просто пошла, куда глаза глядят. Шла-шла и пришла к чему-то… или кому-то. Это было озеро… Наверное, озеро. А над ним прямо в воздухе сидел… кто-то. Не знаю, кто. С крыльями, зубами и глазами… такими… странными.
— Это Даркер, — снизошел до объяснений мужчина, чье имя по-прежнему оставалось для меня загадкой.
— А? — не поняла я.
— Даркер, первый страж, — повторил мой собеседник. — Он бережет внешние рубежи Имерии.
— Имерии? — моргнула я. — А это где?
Лицо мужчины стало еще подозрительным.
— Ты же сказала, что учишься в Академии, — напомнил он. — И не знаешь, где Имерия?
— Я только-только поступила на первый курс, — попыталась оправдаться я.
— Да? — приподнял бровь мужчина. — И на каком факультете ты учишься?
— На факультете Колдовства и оккультных наук, — протараторила я смело.
— А, да, знаю такой факультет, — заухмылялся мужчина, но его глазами оставались холодным и внимательными. — И форма у вас красивая. Такая… сиреневая.
— Вообще-то красная, — поправила его я и сразу же поняла, что именно этого он от меня и ждал.
Меня проверяли.
Я выпрямилась, ожидая новых вопросов.
И они последовали.
— Как поживает мистер Андрис? Мы с ним хорошие знакомые!
Имя показалось мне знакомым, где-то я его уже слышала.
— Кто?
— Как? — изобразил мужчина удивление, но перестарался, сразу стала очевидна фальшь. — Ты не знаешь декана своего факультета?
— Декан колдовского факультета — мадам Мелинда, — спокойно ответила я, наблюдая за попыткой незнакомца выяснить, правду ли ему говорят или нет.
— А, точно! — хлопнул себя по лбу мужчина. — Он же стал директором!
— Вы, видимо, очень давно не общались со своими знакомыми, — не удержалась я от колкости. — Потому что во главе Академии сейчас стоит леди Элеонор.
— Знаю, — перестал ломать комедию мужчина. — Я тебя проверял.
— Знаю, — кивнула я. — Но я действительно там учусь. Совсем недавно поступила, поэтому еще очень мало знаю.
— Это заметно, что недавно, — громко хохотнул мой собеседник. — А сама откуда? В лесу, что ли выросла?
— Нет, среди людей, — решила признаться я на свой страх и риск. — Меня шельмой называют.
Лицо мужчины вытянулось.
— Серьезно? — не поверил он. — Настоящая шельма?
— Угу, — кивнула я.
— Надо же, никогда не встречал, — мужчина поставил руки на талию, сменив напряженную позу на более расслабленную, взглянув как-то по-свойски. Словно наконец признал во мне свою. — Правда, все равно непонятно, как ты миновала Даркера.
— Никак, — развела я руками. — Он что-то сказал, а потом дно просто исчезло, и я грохнулась посреди двора. Того, где стоят пустые белые амфоры.
— Это амфоры для сбора дождевой воды, — неожиданно мирно и даже почти дружелюбно пояснил мужчина. — Значит, Даркер тебя сам впустил. Интересно, почему?
— А… он обычно так не делает? — догадалась я из-за чего весь переполох.
— Конечно, нет, — разразился мужчина смехом. Кажется, его начала забавлять моя неосведомленность. — Даркер охраняет границу, её первую линию. Никто не может пройти мимо него… и выжить. Озеро, которое ты видела, на самом деле очень глубокое. И оно заполнено мертвыми телами тех, кто желал силой прорваться в Имерию.
Меня передернуло, потому что я вспомнила, как набрала полный рот воды, когда бултыхнулась вниз.
Моя реакция не осталась незамеченной и вызвала улыбку.
— А мы, — мужчина обвел каменные стены в воздухе руками, — мы вторая линия.
— А это? — я повторила за собеседником его жест.
— Это военный гарнизон, расположенный вокруг города, — пояснил мужчина и вдруг неожиданно представился: — Меня зовут Амир, я — командующий гарнизоном.
Я выдала вежливую протокольную улыбку.
— Ты, наверное, устала, — спохватился вдруг Амир.
— Нет — нет! — замахала я руками и вскочила. Показалось, будто мужчина собрался уходить. — Мне бы вернуться в Академию!
— Вернуться? — спросил мужчина с таким подтекстом, что я невольно засомневалась в собственной адекватности.
— Ну… да, — растеряла я уверенность.
— А ты забавная, — широко заулыбался Амир. — Давно таких не встречал. Чтобы добраться до ближайшего пограничного пункта пропуска в Фергане придется вновь пройти через Даркера, а потом добираться больше трех лун. Это если пешим ходом. Верхом, конечно, будет быстрее, но тебя на лошадь никто не посадит.
— Почему?
— Наши лошади очень своенравны. Особая порода. Чужака к себе они не только не подпустят, но и постараются затоптать.
— А если найти сопровождающего? — попыталась я ухватиться за соломинку.
— Мы не имеем права покидать гарнизон, — безжалостно растоптал мою последнюю надежду его командующий.
— Что же мне делать? — прошептала я, чувствуя, как охватывает отчаяние.
— Рано или поздно твое отсутствие заметят и начнут искать. Надо только подождать, — махнул рукой Амир.
— Да, но они не знают, где именно нужно искать! — бессильно застонала я. — И ожидание может продлиться вечность! А мне надо обратно в Академию!
Амир подергал себя за косичку и неожиданно предложил:
— Завтра на рассвете недалеко отсюда будет проходить торговый караван. Конечный его пункт — Оша, но они пройдут и мимо Ферганы. Если ты способна выдержать несколько лун в пути и жуткую вонь, то я могу найти того, кто отведет тебя к месту следования каравана.
— Вонь? — последнее уточнение показалось мне подозрительным.
— Ага, ослиную, — как-то слишком радостно кивнул мужчина. — Торгаши передвигаются на ослиных повозках. Так как, согласна?
Его лицо просто сияло доброжелательностью, что вызывало некоторое душевное беспокойство. Но выбора у меня не было.
— Хорошо, — вздохнула я, одергивая пониже юбку, которая была влажной, но все еще смотрелась весьма достойно.
— А пока что ты можешь отдохнуть и привести себя в порядок, — щедро предложил Амир.
— Да, наверное… было бы неплохо, — что-то с каждой минутой беспокоило меня всё сильнее. Не давало покоя, словно царапая душу. Но я никак не могла сообразить в чем именно дело.
— У нас здесь есть мыльня, думаю, тебе стоит ополоснуться, — Амир попытался скрыть улыбку, но не успел, я заметила. — Особенно, после того, как Даркер тебя искупал.
Я вспомнила упоминание о трупах и вскочила:
— Куда идти?
Мы вышли из помещения, свернули налево и начали подниматься по каменным ступеням, выдолбленным прямо в камне, на котором построили башню. Ступени были неравномерно обтесанными, будто бы сделанными на скорую руку, и очень высокими, на каждом шаге мне приходилось задирать колени чуть ли не до груди. А еще покрыты мхом, в некоторых местах таким обильным, что я чувствовала, как растение проминается под ступнями.
К моей большой радости вскарабкиваться долго не пришлось. Мы преодолели ступенек десять и оказались перед очень низкой и широкой деревянной дверью, которая выглядела так, будто это был вход в шкаф.
Или винный погреб.
Или просто погреб.
Амир вцепился в металлические кругляши, служившие ручками, и потянул створки на себя. Дверь легко поддалась, и он ужом скользнул внутрь.
Я замерла, подумав, насколько это разумно — идти непонятно куда за мужчиной, с которым была знакома меньше часа. Но вот откуда-то из-за двери послышалось «Мира!» и я полезла следом.
Оказавшись внутри моментально сообразила, что нахожусь в некотором подобии… бани!
Видимо, что-то такое отобразилось на моем лице, потому что командующий гарнизоном поспешил объяснить:
— Это мыльня. Тут моются, понимаешь? Ну, там, гигиена, все такое…
— Да, да, конечно! Понимаю! — воскликнула я, заверяя в собственной цивилизованности. А то еще решит, что я какая-нибудь дикарка, которая привыкла на себе килограммы грязи носить.
Я огляделась.
На каменном возвышении стоял большой деревянный тазик, высотой мне по пояс, собранный из гладких, хорошо обструганных досок. Доски держались вместе за счет двух металлическим обручей, опоясывающих тазик сверху и снизу. Рядом стояла бочка с водой, в которой плавал такой вырезанный из дерева ковшик на длинной узкой ручке. Напротив тазика, у покатой стены, кривоватой пирамидкой были сложены круглые и плоские черные булыжники, совершенно одинаковые по размеру. Над пирамидкой торчал вмонтированный в стену металлический желоб, который начинался где-то по другую сторону, в соседнем помещении. Желоб был закреплен крайне ненадежно, свободно двигался, чуть поскрипывая и периодически наклоняясь к булыжникам. И когда это происходило, по канавке вниз начинала стекать струйка воды, которая падая на камни шипела, пузырилась и превращалась в пар, распространяя вокруг клубы мутно-белых испарений.
Заметив мою заинтересованность, Амир пояснил:
— Камни раскаленные, они лежат на… не знаю, как это будет на межмирном… что-то вроде металлической пластины. А под ней огонь. Это для того, чтобы поддерживать одну и ту же температуру.
В мыльне действительно было тепло. Теплее, чем во всех остальных помещениях. У меня быстро вспотела шея и лоб. Я попыталась смахнуть пот, но новые капли выступили почти сразу же.
— Я пойду, — спохватился вдруг командир гарнизона. — Вот, — он указал на ворох белой ткани, лежащей у края таза. — Этим можешь вытереться, когда… ну… помоешься.
Я благодарно кивнула и начала срывать с себя одежду едва только за ним закрылась дверь. Дошла уже до нижнего белья, и вдруг почувствовала себя неуютно. Появилось такое неприятно ощущение… как будто за мной кто-то наблюдает.
Стало страшно.
Оглянувшись на дверь, я приблизилась и убедилась, что створки плотно прикрыты, но спокойнее от этого не стало. Пройдясь ладонью по отполированном деревянным планкам, я поняла, что никакой защелки, цепочки или хотя бы крючка здесь нет. То есть, изнутри закрыться было невозможно. А это значило, что в любой момент в мыльню мог зайти кто угодно. Любой обитатель гарнизона, а их здесь должно было быть немало, хотя я почему-то за все время встретила только двоих, но оба — взрослые, сильные мужчины.
— Что же делать? — запустила я пальцы в волосы, бестолково затоптавшись на месте. Ничего умного в голову не приходило. Дверь подпереть было просто нечем, а других вариантов изолироваться я просто не видела.
— Ладно, — вздохнула я и потрясла руками в воздухе, пытаясь успокоиться. — Быстро помоюсь и вновь оденусь.
Решив так и сделать, я полезла в таз. Спрятавшись за бортиками, сбросила с себя остатки одежды, а после, вытянув руку, нащупала пальцами ковшик и зачерпнула воды.
— Средневековье какое-то, — бормотала я, обливая себя чуть теплой водой и вновь окуная ковшик в бочку, — неужели здесь никто не смог додуматься до душа?
Тихонько возмущаясь себе под нос, я намочила кожу и вдруг задумалась:
— А чем намыливаться? Здесь вообще используют что-нибудь такое?
Встав на цыпочки, выглянула наружу — сначала с одной стороны тазика, так сказать, тыльной, потом с другой. И в самом темном углу, за краем каменного возвышения увидела кучку чего-то серого. Пришлось постараться, чтобы дотянуться до неё не выбираясь из деревянной плошки, сквозь щели в которой уже начала просачиваться вода.
— Что это? — спросила я вслух, ухватившись пальцами за небольшой квадратик чего-то. Поднесла к глазам, рассматривая. Квадратик больше напоминал кусок грязного воска, но поднеся к носу, я уловила знакомый запах. Пахло… земляникой!
В качестве эксперимента положила квадратик на ладонь и провела по мокрой коже предплечья.
— Это мыло! — с удивлением осознала я, рассматривая мыльную дорожку на руке. — Удивительно!
И живенько начала намыливаться. Желоб вновь поехал вниз, на камни полилась вода, послышалось раздраженное шипение и комнату заполнил пар. Не прошло и минуты, как скрип повторился, конструкция еще раз накренилась, раздался уже знакомый звук испаряемой жидкости и в воздух выдохнуло новую порцию плотного марева.
И так несколько раз.
— Что-то он зачастил, — с удивлением пробормотала я, подхватывая ковшик и пытаясь наощупь окунуть его в бочку. Комната плавала в жемчужном тумане, и я почти ничего не видела. Ощущение было как будто меня сунули внутрь облака.
Уже заканчивая, я вдруг услышала звук… словно кто-то медленно-медленно открыл дверь, стараясь сделать это предельно бесшумно.
Закусив губу, застыла, вцепившись в ручку ковшика и напряженно всматриваясь в сторону входа, пытаясь разглядеть хоть что-то.
И едва не заорала, когда тишину рассекло дребезжание металла и зашумела вода на раскаленной каменной пирамидке.
Схватившись за сердце, я оперлась рукой о бортик, попытавшись привести в норму перехватившее от испуга дыхание, наблюдая за поднимающимся от пола к потолку паром, похожим на сгущенное молоко.
По ногам сквозь щели в тазу потянуло сквозняком. Я вспомнила, что так и не смогла придумать, как зафиксировать дверь.
И забеспокоилась.
А вдруг кто-то действительно вошел, а тут я… голышом и из оружия только деревянный ковшик?
Решив, что в срочном порядке нужно отсюда выбираться, я потянулась к вороху белой ткани. Встряхнула плотное, но мягкое, похожее на хлопок полотно в воздухе и накинула на плечи, замотавшись в него на манер древнегреческого хитона.
Аккуратно перенеся через бортик сперва одну ногу, потому другую, я ступила голыми ступнями на пол, застеленный каменными плитами и потянулась к оставленному ковшику, решив на всякий случай взять его с собой…
…он вылетел на меня внезапно, но практически бесшумно.