Дернулся к двери, но на полпути застыл. Куда? Куда собрался.... Вернулся за стол и стал жечь какие-то бумаги. Какие-то, теперь уже ненужные бумаги. Одну за другой. И в голове ноющая музыка...
... it's a fire...
Дверь открылась.
* * *
Победитель Автобуса в проеме двери. А разве я ждал кого-нибудь другого? Толстый, ворсистый ковер глушит все звуки вокруг, но не может заглушить его шаги.
- Возьми.
Протянул что-то в зажатой кулаке. Гвоздь? Hет. Окурок? Опять неправильно. Смешно.
Он повторил:
- Возьми.
Я взял. Ластик.
- Ты знаешь, что с ним делать?
- Кажется знаю. Я должен стереть себя. Да?
Победитель автобуса медленно пошел обратно, к двери. Hа полпути обернулся и я увидел тоненькую струйку крови, вытекающую из его носа.
Улыбнувшись, он покачал головой:
- Ты ничего не понял. Ты так ничего и не понял.
Снег бьется в окно, снежинки трутся друг о друга и отчаянно скрипят.
Что я должен понять? Что? Мерзкий паучок страха забился в животе. И хочется, Господи, как хочется забиться под кровать. Ощутить спиной прохладу пола. И как в детстве не оставить ничего без своей вселенской любви. Вселенской ненависти. Да.
Hо нет сил отцепить пальцы от края стола. Побледневшие костяшки кулаков, резкие и неприятно выделяющиеся на фоне темного дерева. Все что мне осталось.
Победитель Автобуса уже в коридоре. Hо его шепот... Его шепот. Я все четко расслышал. Hо разве мне от этого легче?
Он еле слышно, почти одними губами, произнес:
- Сотри все, что ты нарисовал. Мы все сделаем по-новому. Видишь, как это просто...
* * *
Когда я взял ластик в руки,
то увидел рванную рану в туче.
А в ране кроватную решетку,
сквозь которую тускло светила лампочка,
засиженная мухами.