- Два исторических события, - пошутил Твисп. - Первая "дерьмовая" картина и рождение Бретта Нортона. - Он с серьезным видом покачал головой. И вдобавок постоянная работа - ведь ни одна картина дольше недели не держится.
- Они записи делают, - защищался Бретт. - Голографические и всякое такое. Кое-кто из их друзей разработал музыкальное сопровождение для галереи и для театральных постановок.
- И как ты все это бросил? - изумился Твисп. - Такие-то деньги, и в друзьях большие шишки...
- Не гладили тебя эти большие шишки по голове с присказкой: "А вот и наш маленький художник".
- А тебе это не нравилось?
Бретт отвернулся от Твиспа, и тот сразу понял: малыш хочет спрятать лицо.
- Разве я плохо на тебя работал? - спросил Бретт.
- Ты хороший работник, малыш. Неопытный малость, так на то и контракт.
Бретт не ответил, и Твисп увидел, что малыш уставился на фреску внешней стены морского суда на втором уровне. Фреска была большая, и ее сочные краски полыхали в жестком свете заходящего солнца, сплошь омытые восхитительно алым.
- Это одна из их фресок? - спросил Твисп. Бретт, не оборачиваясь, кивнул.
Твисп снова взглянул на картину и удивился: он сто раз проходил мимо выкрашенной стены, палубы или ограждения и никогда не обращал внимания на их цвет. Некоторые из картин представляли собой четкий геометрический узор, не характерный для островитянского искусства, которому были присущи мягкие плавные линии. Знаменитые же фрески, те, что составляли славу Нортонов, дорогостоящие заказы, были картинами на исторические темы, уходящие в голодную серость стен, едва их успевали закончить. Изображение на стене морского суда выбивалось из обычного нортоновского стиля - то была абстракция, алый этюд, полный текучего движения. В свете заката он полыхал внутренней мощью; казалось, он пытается выкипеть, вырваться из своих границ, словно рассерженное живое существо или кровавый шторм.
Солнце уже почти ушло за горизонт, и над поверхностью моря разлился сумрак. Дивная линия двойных огней померцала над картиной, затем солнце ушло за горизонт, оставив людей в странном послезакатном освещении.
- Бретт, почему твои родители не выкупили твой контракт? поинтересовался Твисп. - С твоими глазами ты, по-моему, мог бы стать отличным художником.
Темный силуэт рядом с Твиспом обернулся - этакое мрачное пятно на более светлом фоне фрески.
- Я никогда не выставлял мой контракт на продажу, - ответил Бретт.
Твисп отвернулся, странно растроганный ответом малыша. Как будто они внезапно сделались более близкими друзьями. Невысказанные откровения словно скрепили воедино все их совместные переживания во время плавания... когда один вынужден полагаться на другого, чтобы выжить.
"Он не хочет, чтобы я продавал его контракт", - подумал Твисп. Он готов был дать себе пинка за собственную тупость. Дело ведь не только в рыбной ловле. После ученичества у Твиспа Бретт мог получить уйму предложений. Уже сама эта практика повышала стоимость его контракта. Твисп вздохнул. Нет... малыш не хочет расставаться с другом.
- У меня все еще открыт кредит в "Бубновом тузе", - сказал Твисп. Пошли выпьем по чашке кофе и... еще чего-нибудь.
Твисп ждал, слушая, как в сгущающемся сумраке Бретт возит ногами по полу. Береговые огни приступили к своей ночной работе - создавать уютное освещение в период между двумя солнцами. Началось с голубовато-зеленого свечения на верхушках волн - яркого, поскольку ночь выдалась теплая, - затем оно становилось все ярче и ярче по мере того, как к нему присоединялось мерцание биомассы. Краем глаза Твисп увидел, что, едва зажглись огни, Бретт быстро вытер щеки.
- Эй, мы хорошая команда и покуда не расстаемся, - сказал Твисп. Пойдем выпьем кофейку.
Раньше он никогда не приглашал малыша поужинать в "Бубновом тузе", хотя все рыбаки собирались именно там. Бретт медленно поднял голову.
- С удовольствием.
Приятели молча спустились по переходам, освещенным ярко-голубым сиянием. В кофейню они вошли через меховую арку, и Твисп, дав Бретту пооглядеться, указал на достопримечательность, благодаря которой "Бубновый туз" был известен на весь остров, - стену берегового ограждения. От палубы до потолка вся она состояла из серебристого меха - мягкого, курчавого, точно каракуль.
- Как же ее кормят? - шепотом спросил Бретт.
- За стеной есть маленький закуток, который используют как склад. Питательный раствор наносят с той стороны.
Немногочисленные в этот час едоки и выпивохи не обратили на прибывших никакого внимания. Бретт слегка склонил голову к плечу, пытаясь все рассмотреть и при этом не показаться зевакой.
- А зачем этот мех? - спросил Бретт, вместе с Твиспом проходя к столику у самой стены.
- Для звукоизоляции во время штормов, - ответил Твисп. - Это ведь совсем рядом с внешним ограждением.
Они заняли места за столиком возле стены. И стулья, и стол были из той же высушенной и натянутой на каркас мембраны, что и лодка. Бретт устроился на стуле, и Твисп вспомнил первый день его пребывания на лодке.
- Не любишь ты мертвую мебель, - заметил Твисп.
- Просто не привык к ней, - пожал плечами Бретт.
- А рыбакам она нравится. Стоит себе и стоит и есть не просит. Что будешь заказывать?
Твисп помахал рукой Жерару, хозяину кофейни, который высунул огромную голову и плечи из-за стойки и окинул пришедших вопросительным взглядом. Завитки черных волос обрамляли его улыбающееся лицо.
- Говорят, здесь есть настоящий шоколад, - шепнул Бретт.
- Жерар может плеснуть тебе малость бормотухи, если хочешь.
- Нет... нет, спасибо.
Твисп поднял два пальца, накрыв их ладонью другой руки, - жест, означающий в этом заведении шоколад, - а потом подмигнул в знак того, чтобы в его порцию добавили бормотухи. Жерар мигом просигналил, что заказ готов. Все постоянные посетители знали, в чем проблема Жерара - его ноги срослись воедино и оканчивались двумя беспалыми ступнями. Поэтому владелец "Бубнового туза" всегда восседал в морянском кресле на колесиках. Твисп поднялся и направился к бару, чтобы забрать напитки.
- Кто этот парнишка? - поинтересовался Жерар, выставляя две кружки на стойку. - Бормотуха в синей. - Он постучал по ее краешку пальцем для пущей ясности.
- Мой новый контрактник, - ответил Твисп. - Бретт Нортон.
- Ах вот как? Из центровых? Твисп кивнул.
Его родители - "дерьмовые" художники.
И почему это известно всем, кроме меня? - изумился Твисп.
Потому что ты нос из сетей не высовываешь, - ответил Жерар. - Что ты собрался предпринять? - Он кивком указал на Бретта, наблюдающего за ними. У его родни денежек хватает.
- Вот и он так говорит, - ответил Твисп, беря чашки. - До встречи.
- Удачной рыбалки, - ответил Жерар. Сказал он это автоматически и лишь потом нахмурился, сообразив, что брякнул рыбаку, лишившемуся сетей.
- Там посмотрим, - сказал Твисп и вернулся за столик. Он заметил, что покачивание палубы под ногами усилилось. "Похоже, шторм надвигается".
Приятели тихонько попивали свой шоколад, и Твисп чувствовал, что бормотуха успокаивает его. Откуда-то из-за стойки доносились звуки флейты, кто-то подыгрывал ей на водяных барабанах.
- О чем вы говорили? - поинтересовался Бретт.
- О тебе.