Теперь, приблизившись к комплексу строений, Бретт заново оценил его размеры. Верхушку ближайшей башни было и не разглядеть. Но он постарался все же рассмотреть ее в темноте и понял, что над водой уже ночь.
"Не может быть, чтобы мы погрузились так глубоко, подумал он. - Эта башня, наверное, достигает поверхности!"
Но наверху никто не сообщал о подобном строении
"Упаси Корабль, если в такую штуковину остров врежется!"
Света, горящего в окнах, Бретту было вполне достаточно - но как его спасительница находит дорогу там, где человеку с обычным зрением не видно ни зги? Но потом он заметил, что она ориентируется по огонькам на дне - череда красных и череда зеленых.
Наверху даже в самую темную ночь он передвигался с легкостью, но здесь, на дне, все было незнакомо. Бретт вдохнул из загубника поглубже и крепче прижался к девушке. Та похлопала его по руке, лежащей на ее животе, и направила "конька" в лабиринт подводных скал. "Конек" повернул и оказался на большом, хорошо освещенном пространстве между двумя высокими зданиями. В свете огоньков, обозначавших местоположение шлюзовых камер, туда-сюда сновало множество людей. Бретт видел, как мигают огоньки, когда люки закрываются и открываются, пропуская пловцов. Его спасительница подвела "конька" к одному из люков. Стоящий рядом морянин принял у нее устройство. Девушка знаком велела Бретту вдохнуть поглубже. Тот повиновался. Она осторожно вытянула у него изо рта загубник, отлепила свою рыбу-дыхалку и оставила их возле люка.
Через люк они вошли в шлюзовую, где вода была быстро откачана и заменена воздухом. Бретт обнаружил, что стоит в луже перед юной женщиной, которая стряхнула с себя воду так, словно ее подводный костюм был намаслен.
- Меня зовут Скади Ванг, - сказала она. - А тебя?
- Бретт Нортон, - ответил он, машинально улыбнувшись. - Ты... ты спасла меня. - Его заявление было до смешного недостаточным, и он снова улыбнулся.
- Сегодня было мое дежурство по спасательным работам, - ответила она. Мы всегда выставляем наблюдателей во время водяной стены, если остров близко.
Бретт слыхом не слыхивал ни о чем подобном, но мера показалась ему разумной. Жизнь драгоценна - и, с его точки зрения, все согласны с этим, даже моряне.
- Ну и мокрый же ты, - сказала она, оглядев Бретта сверху донизу. Тебе есть кому сообщить наверх, что ты живой?
"Живой!" От этой мысли у него участилось дыхание. "Живой!"
- Да, - сказал он. - А весточку наверх послать можно?
- Мы займемся этим, когда ты устроишься. Это обычная формальность.
Бретт заметил, что она глазеет на него с таким же интересом, как и он на нее. Скади, похоже, его ровесница - лет пятнадцать-шестнадцать. Небольшого роста, с маленькой грудью, с кожей смуглой, словно от загара. Скади спокойно смотрела на Бретта зелеными глазищами с золотистыми искорками. Вздернутый носик придавал ей вид гамена - одного из вашонских коридорных сирот с распахнутыми глазами. Плечи у нее были покатые, мускулистые - мышцы человека, находящегося в великолепной форме. Шрам от присосок рыбы-дыхалки на шее выглядел ярко-розовым на фоне влажных черных волос.
- Ты первый островитянин, которого я спасла, - сказала она.
- Я... - Бретт покачал головой, сообразив, что не знает, как благодарить, и сказал первое, что на ум пришло: - Где мы?
- Дома, - пожав плечами, ответила Скади. - Я здесь живу. - Девушка расстегнула свой балластный пояс и перекинула его через плечо. - Пойдем, надо переодеться в сухое.
Бретт последовал за ней в люк. Мокрые штанины оставляли на полу влажный след. В длинном коридоре, куда вывел люк, было холодно - но не настолько, чтобы не обращать внимания на фигурку Скади Ванг, идущей впереди. Бретт прибавил шагу, стараясь не отставать. Для островитянина коридор выглядел пугающе странным - твердый пол, твердые стены, освещенные длинными флуоресцентными трубками. В серебристо-серых мерцающих стенах виднелись крышки люков, снабженных цветными значками - зелеными, желтыми, синими.
Скади Ванг остановилась возле люка с синим значком, открыла его и провела Бретта в большую комнату, уставленную вдоль стен шкафами. Середину комнаты занимали четыре ряда скамеек. В противоположной стене тоже был люк. Скади открыла ящик, вытащила синее полотенце, а затем принялась рыться в других ящиках. Наконец она отыскала штаны и рубашку и оценивающе посмотрела на Бретта.
- По-моему, эти будут как раз. Потом можно и переодеться. - Скади кинула на скамью перед Бреттом штаны цвета линялой зелени и подходящую по тону рубашку. Сделаны они были из какого-то незнакомого Бретту легкого материала.
Он вытер лицо и волосы и застыл в нерешительности, с одежды его по-прежнему капало. Ему говорили, что моряне не особо обращают внимания на наготу, но он не привык щеголять голышом... тем более на глазах у красивой девушки.
Скади небрежно сбросила свой подводный костюм, отыскала в другом ящике светло-голубой комбинезон и, усевшись на скамью, принялась вытираться. Бретт стоял и смотрел, не в силах отвести глаз.
"Как я могу отблагодарить ее? - думал он. - Она так просто говорит о спасении моей жизни". Впрочем, похоже, она обо всем говорит просто. Юноша продолжал глазеть - и вдруг покраснел, когда под холодной мокрой тканью штанов ощутил напряжение начинающейся эрекции. Неужели здесь нет укромного уголка, где можно спрятаться и переодеться? Бретт оглядел комнату. Нет и в помине.
Скади увидела, как он оглядывается по сторонам, и прикусила губу.
- Прости, - сказала она, - Я и забыла. Говорят, что островитяне необыкновенные скромники. Это правда?
- Да. - Бретт покраснел еще больше.
Она натянула комбинезон и быстро его застегнула.
- Я отвернусь, - пообещала она. - А когда ты переоденешься, мы пойдем поедим.
Жилье Скади было того же серебристо-серого цвета, что и коридоры. Размером примерно четыре метра на пять, все сплошь в прямых углах и резких выступах, непривычных для островитянина. В стенных нишах стояли две кровати, застеленные покрывалами с красно-желтым геометрическим узором. В одном конце комнаты помещалась кухонная стойка, в другом - шкаф. В открытом, возле шкафа, люке виднелась ванная с маленькой иммерсионной ванной и душем. Все было сделано из того же материала, что стены, пол и потолок. Бретт провел рукой по стене и ощутил ее холодную твердость.
Скади вытащила из-под одной кровати зеленую подушку и бросила ее на другую кровать.
- Устраивайся.
Девушка повернула выключатель над кухонной стойкой, и комната заполнилась странной музыкой.
Бретт опустился на кровать, ожидая, что и она будет жесткой, но кровать прогнулась под ним, оказавшись неожиданно упругой.
- Что это за музыка?
- Пение китов, - ответила Скади из-за стойки. - Ты о них слышал?
- Я слышал, что в гибербаках есть киты, - ответил Бретт, глядя в потолок. - Такие гигантские земные млекопитающие, которые живут в воде.
Скади кивком указала на маленький динамик возле выключателя:
- Они так хорошо поют. Когда мы вернем китов из космоса, я с удовольствием их послушаю.
Бретт прислушался. Свист, постанывания и призывы китов навевали чувство умиротворения, точно шум прибоя в послеполуденное время. Юноша сразу и не понял смысла слов Скади. Несмотря на пение китов - а может, как раз благодаря ему, - в комнате, казалось, стояла глубокая тишина. Подобной тишины Бретту слышать не доводилось.
- Чем ты занимаешься наверху? - спросила Скади.
- Рыбачу.
- Это хорошо, - отозвалась она, хлопоча возле стойки. - Ты всегда рядом с волнами. Волны и течения - вот откуда мы черпаем нашу энергию.
- Это я слыхал, - согласился Бретт. - А ты чем занимаешься - кроме того, что людей спасаешь?
- Я вычисляю волны, - ответила Скади. - Это моя основная работа.
"Вычисляю волны"? Бретт понятия не имел, что это значит. Как мало, оказывается, он знает о жизни морян. Бретт оглядел комнату. Стены были твердыми - но не холодными, тут он ошибся. Они были теплыми, совсем не такими, как в гардеробной. Да и Скади не казалась холодной. Когда они шли по коридору, им повстречалось множество народу. Многие приветливо кивали им, не прекращая беседы с друзьями. Все двигались быстро и целенаправленно. И почти все были голыми, лишь немногие прикрывали наготу рабочими поясами. Однако внешний шум совершенно не проникал в комнату. Какой контраст с жизнью на поверхности, где органика пропускала малейший звук! Здесь же мир звуков и мир тишины существовали раздельно буквально в нескольких метрах друг от друга.
Скади что-то сделала, и на стенах комнаты внезапно появились текучие желтые и зеленые полосы. Пряди чего-то, напоминающего келп, увлекаемый течением, - абстракция. Бретт с восхищением наблюдал, как цветовые пятна на стене движутся в такт песне китов.
"Что бы ей такого сказать? - раздумывал он. - Один с хорошенькой девушкой у нее дома - и ничего придумать не могу. Прекрасно, Нортон! Ты просто блестящий собеседник!"