- Есть где-то, - ответила Скади. - Я поищу.
- Спасибо.
Бретт по-прежнему глядел на запертый люк. И как его запирают? Ему вспомнились островитянские жилища, где одного удара ножом было довольно, чтобы продрать тонкую органическую стенку, разделявшую большинство помещений. Только в лабораториях, в помещениях службы безопасности и в обиталище Вааты стены могли служить каким-то препятствием - впрочем, не столько они, сколько охранники.
Скади вернулась с тонкой стопкой бумаг, на которых тонкими и толстыми линиями с пририсованными символами был начертан план морянского комплекса, и протянула бумаги Бретту с таким видом, словно вручала ему часть себя.
- Мы находимся вот здесь, - сказала она, ткнув пальцем в переплетение квадратов и прямоугольников с пометкой "РВ".
Бретт принялся изучать планы. Это не было похоже на расположенные в соответствии с требованиями окружающей среды жилища островитян, где прихоти органического роста делали каждое жилье непохожим на другие. Острова были сплошь личностными, обжитыми, резными, расписными и раскрашенными приспособленными к синергическим потребностям системы жизнеобеспечения и поддерживающими ее. А от схемы в руках Бретта так и несло единообразием идентичные ряды кубриков, длинные коридоры, трубы, переходы и проулки, прямые, как солнечный луч. Казалось, разобраться в этом нагромождении невозможно, но Бретт заставил себя сосредоточиться.
- Я спросила судью, - сказала Скади, - не мог ли вулкан уничтожить Гуэмес. - И что он ответил? - спросил Бретт, отрываясь от схемы.
- Что слишком много тел не только обожжено, но и разорвано на части. Скади закрыла глаза руками. - Кто мог сотворить... такое?
- В одном Киль прав, - заметил Бретт. - Мы должны это выяснить как можно скорее.
Он вновь уткнулся в карты с загадочными лабиринтами. И внезапно его осенило. Он понял, что ни один морянин не смог бы путешествовать по островам, где большинство ориентировалось только по памяти. Он принялся запоминать схемы со всеми их лифтами и транспортными переходами. Потом закрыл глаза и уверенно воспроизвел в памяти карту, как бы отпечатавшуюся в мозгу. За спиной у него нервно расхаживала Скади - туда-сюда, из угла в угол. Бретт открыл глаза.
- Мы могли бы выбраться отсюда? - спросил он, кивком указав на запертый люк.
- Его можно открыть, - отозвалась Скади. - А куда ты собрался?
- Наверх.
Скади посмотрела на люк и покачала головой.
- Когда люк откроется, сработает электронная сигнализация.
- А что с нами сделают, если поймают? - Вернут обратно, - ответила она. - По крайней мере, попытаются. У нас мало шансов. Внизу нельзя передвигаться скрытно. У моего отца была эффективная организация. Поэтому он и нанимал таких людей. - Скади кивнула в сторону люка. - Мой отец заправлял очень крупным бизнесом - продовольственным. Он много торговал с островитянами...
Скади обвела рукой стены и потолок.
- Это строение принадлежало ему, все целиком. Оно высокое, как сигнальная башня. - Она показала пальцем на схему. - Вот это.
Бретт слегка отодвинулся от нее. Ей принадлежала территория, сравнимая с небольшим островом. Точнее, ее отцу. Бретт знал, что по морянским законам Скади, вероятнее всего, эту территорию унаследовала. Скади не просто работает в море, не просто волны вычисляет...
Словно прочитав мысли Бретта, Скади коснулась его руки.
- У меня своя жизнь. Как и у моей матери. Мы с отцом едва знали друг друга.
- Едва знали? - изумился Бретт. Он не был особенно близок с собственными родителями, но знать он их знал. Это точно.
- Почти до самой смерти он жил в Гнезде - это город километров за десять отсюда, - пояснила Скади. - И за все это время я ни разу его не видела. - Она вздохнула. - Незадолго до смерти отец как-то пришел к нам ночью и говорил о чем-то с моей матерью. Не знаю, о чем они беседовали, но после его ухода мама была в ярости.
Бретт задумался. Ее отец владел и управлял огромным богатством - и большей частью морянского общества. Наверху состояния, подобные состоянию Райана Ванга, находились в собственности семей или целых родов, но одному человеку не принадлежали никогда. Коллективная собственность охранялась законом.
- Он контролировал большую часть вашей островной промышленности, продолжила Скади, и кровь прихлынула к ее щекам. - Почти все он заполучил при помощи взяток. Я знаю, потому что слышала, а когда он погиб, я залезла в его комм.
- Расскажи мне о Гнезде, - попросил Бретт.
- Это город, где живет очень много островитян. Там было первое поселение после войны клонов. Слыхал об этом?
- Да - кивнул Бретт. - Так или иначе, но все мы произошли оттуда.
Стоя в темном коридорчике, ведущем в кабинет Райана Ванга, Уорд Киль прислушивался к их беседе. Порой он порывался вмешаться в разговор и потребовать от этой молодой женщины кое-каких объяснений. Но она говорила так грустно, что судья всякий раз сдерживался. Наконец он не выдержал:
- А эти островитяне из Гнезда работали на твоего отца?
- Некоторые - да, - ответила Скади, не оборачиваясь. - Но ни один островитянин не занимал высокого положения. Они находятся под контролем правительственной службы. По-моему, за это отвечает посол Алэ.
- Мне кажется, что возглавлять службу по делам островитян должен островитянин, - заметил Бретт.
- Алэ и мой отец собирались пожениться, - объяснила Скади. Политическая сделка между двумя семьями... для морян это уже история.
- Твой отец и посол объединили бы правительственную власть и пищевую промышленность под одним одеялом, - сообразил Бретт. Эта догадка пришла ему в голову так неожиданно, что он испугался.
- Все это дела минувшие, - грустно сказала Скади. - Теперь она, вероятно, выйдет за ДжиЛаара Гэллоу.
Бретт молчал. Он видел мрачную растерянность в глазах девушки и понимал, что ее гнетет вынужденная необходимость быть пешкой в игре без правил.
Уорд Киль по-прежнему стоял в темном коридорчике и размышлял. Он вышел из кабинета Ванга раздосадованный. Вроде в комме было все, что нужно, - и о переходе контроля над планетой из одних рук в другие, и о медленной, но верной концентрации власти, и об усилении обособленности морян и островитян. В памяти всплыло словечко из Анналов: национализация. Почему же у него возникло чувство, будто он что-то потерял?
"Суша будет восстановлена".
"Начнется новая жизнь".
"Вот почему Корабль даровал нам Пандору".
"Нам - морянам, а не островитянам".
Киль машинально сглотнул, и у него заболело горло. В основе всего лежал проект "Келп", который реализовался уже настолько, что его нельзя было приостановить или свернуть. Напротив, проект был ускорен. Оснований было более чем достаточно. Комм покойного Райана Ванга заполнен этими основаниями: если келп не поможет, два солнца будут все сильнее взламывать кору Пандоры, и постоянные землетрясения и извержения вулканов сметут все с ее поверхности, как много поколений назад.
Лава создавала криволинейные подводные платформы. Моряне воспользовались этим при выполнении проекта. Последняя водяная стена была вызвана вулканической деятельностью, а вовсе не гравитационными возмущениями моря Пандоры.
- Хотел бы я посмотреть на это Гнездо и на живущих там островитян, заговорил Бретт. - Возможно, туда нам и следует отправиться.
"Устами младенца..." - подумал Киль.
- Там нас запросто отыщут, - покачала головой Скади. - Тамошняя служба безопасности не то что здесь - нагрудные значки, документы всякие...
- Тогда надо удирать наверх, - сказал Бретт. - Судья прав. Он хочет, чтобы мы рассказали островитянам обо всем, что здесь творится.
- А что здесь творится? - спросила Скади.
- Пандора меняется - физически, политически, социально, - сказал Киль, выходя из коридорчика. - Вот что творится. Жить по-прежнему скоро станет невозможно - и наверху, и внизу. Я думаю, что отец Скади мечтал о великих свершениях, о преобразовании Пандоры, но кто-то перехватил его мечту и сделал ее кошмаром.