- Получается, что она лишилась молодости, а ты - детства?
- Да. Но жалеть об этом не стоит. Это единственная жизнь, которая мне знакома, и она мне нравилась. А теперь, когда я встретила тебя, она стала вдвое лучше. Но я не хочу пойти по стопам матери. Ни за что.
Бретт кивнул, взял Скади за руку и снова поцеловал. На сей раз они не обнялись, а лишь крепко держались за руки, и Бретт ощутил облегчение.
- Ты не сердишься? - спросила Скади.
- По-моему, я и вообще не смогу на тебя разозлиться, - ответил он. - А кроме того, впереди у нас много времени, чтобы получше узнать друг друга. И я хочу быть рядом, когда ты скажешь "да".
...Самосознание порой имеет
природу достигнутой цели, результата,
того, что совершается постепенно и
переживается мучительно.
К. Г. Юнг, из корабельных
архивов
Ваате снилось, что в волосы ей заползла какая-то пакость. Тварь щекотала затылок, хотя у нее и не было ножек, а потом пристроилась возле правого уха. Она была черной, скользкой и твердой, как насекомое.
Ваата слышала крики боли в этом сне - как и во многих других снах прежде - и перебросила их Дьюку, и вопли перекатились в сознание. Теперь Ваата узнала в некоторых голосах обрывки других снов. Она часто бывала в этой бездне. Там был и голос Скади Ванг - и тварь, заползшая в волосы Вааты, разинула кровожадные жвалы при звуках ее голоса.
Дьюк понимал, что Ваате эта тварь не нравится. Ваата корчилась и трясла головой, стараясь избавиться от насекомого. А тварь вцепилась крепко, захватила жвалами волосы и принялась откусывать их по одному. Ваата издала низкий утробный стон, похожий на кашель, и, выловив мокрого жучка в волосах, раздавила его.
Обломки просыпались из ее пальцев; послышались приглушенные вскрики. Дьюк внезапно почувствовал, что это приснившееся насекомое может оказаться и настоящим. Он на мгновение уловил исходящие от него мысли - полные ужаса человеческие мыслишки. Ваата устроилась поудобнее и принялась менять этот сон на другой, более приятный. Как всегда, она перенеслась в самые первые дни долины, которую ее народ называл Гнездом. Через пару мгновений она уже затерялась в густой растительности этого священного места, где была рождена. Эта долина была наилучшим местом, что могла даровать суша Пандоры, - и теперь она погребена в беспокойном море на глубине в добрую сотню метров. Но во сне все может быть иначе - а география снов была единственной, ведомой Ваате. Она думала о том, как хорошо опять ходить, и не позволяла себе вспомнить, что это только сон. Но Дьюк знал - он слышал те жуткие предсмертные мысли, и сны Вааты показались ему вдруг совсем иными, нежели прежде.
Неопределенность выбора - наша
возможность быть благословенными.
У. X. Оден, из корабельных
архивов
В тот краткий миг, когда последние лучи заката опускаются за горизонт, словно в море затушили горящий факел, Бретт увидел пусковую башню. Ее серая туша, словно мост, протянулась от моря до облаков. Бретт указал в ее сторону:
- Это она?
Скади нагнулась, всматриваясь в угасающие сумерки.
- Не вижу. Но приборы показывают, что до нее еще километров двадцать.
- Мы промешкали с Твиспом и этим типом, Теджем. Что ты о нем скажешь?
- О твоем Твиспе?
- Нет, о втором.
- У нас среди морян такие тоже попадаются, - фыркнула Скади.
- Тебе он тоже не понравился.
- Он нытик, а возможно, и убийца. Нелегко испытывать симпатию к такому человеку.
- А что ты думаешь о его рассказе?
- Не знаю. А что, если он все это совершил сам, добровольно, а команда выбросила его за борт? У нас нет оснований верить или не верить ему - мы услышали так мало, и притом все из его собственных уст.
Грузовоз скользнул вдоль ложа келпа, слегка замедлив ход, когда острые края подводных крыльев резанули густые заросли.
- Я не разглядела этот келп, - ахнула Скади. - Освещение слабое... какая же я растяпа!
- Это повредит судну?
- Нет, - покачала головой девушка, - это я повредила келпу. В будущем нам придется отказаться от таких судов.
- Повредила келпу? - удивился Бретт. - Как можно повредить растению?
- Келп не просто растение, - возразила Скади. - Это разумное существо на той стадии развития, когда... ну, это трудно объяснить. Ты бы решил, что я рехнулась, как этот Тедж, расскажи я тебе все, что знаю о келпе.
Скади уменьшила ход. Рев двигателей стих, и судно, соскользнув с очередной волны, закачалось на воде. Двигатели тихонько мурлыкали.
- Для нас опаснее прибыть на базу ночью, - сказала Скади. Алые огоньки на пульте управления включились автоматически, когда стемнело, и теперь, когда она взглянула на Бретта, на лице его лежали красные отсветы.
- Нам лучше подождать здесь до деньстороны? - спросил он.
- Можем погрузиться и пересидеть на дне, - ответила Скади. - Здесь всего-то шестьдесят фатомов глубины.
Бретт промолчал.
- Тебе бы не хотелось погружаться? - спросила она. Бретт пожал плечами.
- Здесь не встать на якорь - слишком глубоко, - продолжала Скади. - Но если мы будем следить за дрейфом, можно и обойтись. Здесь нам ничто не грозит.
- А рвачи?
- Они не смогут забраться внутрь.
- Тогда давай отключим двигатель и будем дрейфовать. Келп не даст нам уплыть далеко. Я с тобой согласен - нам и правда не стоит появляться там ночью. Нам нужно, чтобы нас все увидели, узнали, кто мы такие и зачем явились на башню.
Скади совершенно заглушила едва урчавшие двигатели, и во внезапно накатившей тишине оба услышали плеск волн о борт и слабое поскрипывание.
- Я забыл, далеко еще до базы? - спросил Бретт, вглядываясь сквозь сумрак в силуэт башни.