Килю жизнь на островах помнилась другой. Да, верно: скученность там, по морянским понятиям, просто невообразимая. И острова воняют - это тоже верно. Но повсюду несравненная пестрота, всюду музыка, всегда можно услышать доброе слово. А кто объяснит рожденным внизу невероятную прелесть восхода, теплого весеннего дождя, сладость постоянных соприкосновений, которые доказывают, что ты значителен уже потому, что просто родился на свет?
- Господин судья, - вновь заговорил Гэллоу, - вы не пьете вино. Оно вам не нравится?
"Не вино, - подумал Киль, - а собеседник".
- У меня проблемы с желудком, - сказал он вслух. - Мне приходится пить вино понемногу. А вообще я предпочитаю бормотуху.
- Бормотуху? - Морянин изумленно поднял брови. - Эту настойку на нервоедах? Я думал, что...
- Что ее пьют одни дегенераты? Возможно. Она успокаивает, и она мне по вкусу, хотя собирать яйца нервоедов опасно. Но ведь не я же их собираю. "Этот довод высказан на языке Гэллоу".
Гэллоу кивнул и поджал губы.
- Я слышал, что бормотуха вызывает хромосомные нарушения, - заметил он. - Не слишком ли вы, островитяне, рискуете, употребляя это пойло?
- Хромосомные нарушения? - фыркнул Киль, даже не дав себе труда подавить смешок. - Разве это не похоже на рулетку со сломанным колесом?
Он отхлебнул вина и сел так, чтобы видеть Гэллоу как следует. Киль заметил отвращение, промелькнувшее на лице морянина, и понял, что задел Гэллоу за живое.
"Кого можно задеть, того можно и изучить, - подумал судья. - А кого можно изучить, того можно завоевать". Этому его научила работа в комитете.
- Вы можете над этим смеяться? - Голубые глаза Гэллоу вспыхнули. - До тех пор, пока ваш народ размножается, он угрожает существованию всего вида. А что, если...
- Комитет, - произнес Киль, подняв руку и повысив голос, - как раз и занимается вопросом "а что, если", мистер Гэллоу. Каждый ребенок, который несет в себе гибельную мутацию, уничтожается. Для народа, воспитанного в понятиях неприкосновенности жизни, это крайне болезненно. Но это гарантирует жизнь остальным. Скажите, мистер Гэллоу, отчего вы так уверены, что существуют только вредные, уродливые и бесполезные мутации?
- На себя посмотрите, - огрызнулся Гэллоу. - Ваша шея не может поддерживать вашу голову без помощи этого... этого устройства. И глаза у вас торчат в разные стороны...
- А еще они разного цвета, - добавил Киль. - Вы знаете, что кареглазых морян вчетверо больше, чем голубоглазых? Это не кажется вам мутацией? Вот у вас глаза голубые. Может, и вас следует стерилизовать или уничтожить? Мы обрезаем только ту ветвь мутаций, которые реально угрожают жизни. Вы, сдается мне, предпочитаете косметический геноцид. И вы можете это оправдать? Как вы можете быть уверены, что мы не создали некое секретное оружие в ответ на вашу угрозу?
"Найди его злейшие страхи, - подумал Киль, - и обрати против него самого".
У люка послышалось звяканье тарелок, и внутрь вкатился сервировочный столик. Толкавший его молодой человек откровенно восторгался Гэллоу - глаза его ловили каждое движение кумира, а руки, когда парень расставлял тарелки на столе, дрожали. Он разложил порции по тарелкам, и Киль уловил восхитительный запах рыбного рагу. Когда же хлеб и маленькие пирожные были уложены, парень взял маленькую тарелочку и отведал всех яств по кусочку.
"Ах так! - подумал Киль. - Гэллоу опасается, что его отравят". Он с удовлетворением отметил, что его порция была испробована подобным же образом. "Дела обстоят совсем не так, как Гэллоу пытается мне внушить". Киль не мог упустить момент.
- Вы пробуете, чтобы разнообразить ваши кулинарные познания? - спросил он.
Парень озадаченно оглянулся на Гэллоу, тот улыбнулся в ответ.
- Каждый человек, обладающий властью, имеет врагов, - сказал он. - Даже вы, как мне говорили. Я предпочитаю привыкать к мерам предосторожности.
- А кого вы боитесь?
Гэллоу не ответил. Официант побледнел.
- Какое упрямство, - сказал Гэллоу.
- Вы подразумеваете, что убийство - нынешний способ политической борьбы, - продолжал Киль. - Это и есть новый порядок, который вы несете миру?
Гэллоу стукнул ладонью по столу, и официант с перепугу уронил миску. Она разбилась. Один осколок упал к ногам Киля и разлетелся на мелкие кусочки. Гэллоу отослал официанта резким движением руки. Люк тихо закрылся за спиной юноши.
Гэллоу отшвырнул ложку. Она угодила в край тарелки, и Киля забрызгало соусом. Гэллоу осторожно вытер одежду судьи краем свисавшей со стола скатерти.
- Тысяча извинений, господин судья. Обычно я не так неловок. Вы... вы восхищаете меня. Расслабьтесь, прошу вас.
Киль потер больные колени и неловко запихнул их под стол.
Гэллоу отломил кусок хлеба и вручил Килю весь остальной каравай.
- Вы захватили Скади Ванг? - спросил судья.
- Конечно.
- А этого молодого островитянина, Нортона?
- Он с ней. Им не причинили вреда.
- Это не сработает, - заявил Киль. - Если вы начинаете свою власть с убийств, захвата людей и террора, вы обрекаете себя на вечное подчинение им. Никто не захочет считаться с отчаявшимся человеком. Королей делают из лучшего материала.
При слове "королей" Гэллоу навострил уши. Киль видел, как он беззвучно, одними губами повторил это слово.
- Вы не едите, господин судья.
- Как я уже говорил: у меня проблемы с желудком.
- Но ведь вам надо есть. Как же вы собираетесь выжить?
- Никак, - улыбнулся Киль.
Гэллоу осторожно положил ложку и вытер губы салфеткой. Его брови сошлись к переносице.
- Если вы не будете есть, вас будут кормить насильно, - предостерег Гэллоу. - Избавьте себя от этой неприятной процедуры. Я не допущу, чтобы вы заморили себя голодом.
- Мой выбор тут ни при чем, - ответил Киль. - Вы тут ничего не можете поделать. Еда вызывает боль и просто выходит непереваренной.
Гэллоу отодвинулся от стола.
- Это не заразно, мистер Гэллоу.
- А что это?
- Врожденный дефект, - ответил Киль. - Наши биоинженеры в известной степени помогли мне, но теперь другой, высший, комитет берет дело в свои руки.
- Высший комитет? - озадаченно спросил Гэллоу. - Вы хотите сказать, что есть группа, более влиятельная, чем ваша? Тайный клан?
Киль расхохотался, и Гэллоу растерялся вконец.