149567.fb2 Я - Мышиный король - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 21

Я - Мышиный король - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 21

Он громко крикнул, чтобы предупредить гвардейцев, которые пока еще ни о чем не подозревали, но на баррикаде в этот момент, наверное, тоже что-то случилось: поднялась вдруг отчаянная, беспорядочная стрельба, кто-то завопил истошным сорванным голосом: Скорее! Скорее!.. - черная громадная бочка, высившаяся как раз по центру сооружения, покачнулась вдруг, как будто потеряв равновесие, и - загрохотала вниз, одновременно разваливаясь на части, а на месте ее освещенные все еще догорающими после предыдущего штурма обломками появились рогатые, бычьи, квадратные головы сарацинов.

То есть, баррикаде оставалось держаться считанные секунды.

- Бежим отсюда!.. - крикнул подросток Елене.

А пока она пятилась и озиралась, видимо, плохо соображая, что происходит, вытащил из кармана сбившейся куртки спичечный коробок и, от бешеного волнения не попадая головками по сернистой грани, все-таки зажег две или три спички сразу, а затем, чиркнув пальцем по керосиновой луже, отведя таким образом запальную загогулину, отодвинулся от нее на корточках насколько было возможно, и, прищурившись, задержав дыхание, прикоснулся к земле желтым трепещущим язычком.

Загудевшее пламя едва не опалило ему лицо.

Тем не менее, он успел отскочить под ближайшую арку. Двор здесь был проходной, и можно было надеяться, что они оторвутся.

- Бежим!..

Однако, Елены рядом с ним почему-то не оказалось, - она оставалась на набережной и сейчас выгибалась, беззвучно крича, - вырываясь из лап неизвестно откуда возникшего сарацина.

И еще один сарацин - кажется, выше и толще обычных воинов - обходил догорающую уже, жалкую лужицу керосина, выставляя перед собой ятаган и оскалившись так, что всю нижнюю часть лица занимали громадные ярко-красные зубы.

В общем, ситуация была безнадежная.

И подросток уже пригнулся, чтобы прыгнуть в эту дремучую безнадежность - драться голыми руками, наверное, мгновенно погибнуть. Как он понимал, никакого другого выхода у него не было - но именно в эту секунду кто-то цепко схватил его сзади за локоть и, немного оттянув в темноту подворотни, произнес пересохшим, скрипучим, надтреснутым, старческим голосом:

- Возьми оружие, мальчик!

Легкая, подвижная, как воробей, старуха, непонятно каким образом тоже оказавшаяся в подворотне, поднималась на цыпочки, чтоб ее было лучше слышно, и протягивала ему какойто длинный узкий предмет, судя по всему, обмотанный сверху донизу промасленной ветошью.

Голова у нее заметно дрожала, но сухая венозная лапка, казалось, без всякого напряжения удерживала мощную крестовину.

А глаза разгорались в ночной темноте, будто синие угли.

- Тетя Аделаида!.. - воскликнул удивленный подросток. Тетя Аделаида, что вы здесь делаете?..

Старуха вскинула голову.

- Настало время! - объяснила она. - Мальчик, взявший оружие Древних, становится воином. Пусть рука твоя никогда не дрогнет. И пусть сердце твое никогда не знает усталости!..

Голос ее прозвучал в подворотне, как боевая труба.

Времени на размышления не оставалось.

Судорожным движением подросток схватил крестовину, и истлевшая дряхлая ветошь распалась, освободив великолепное лезвие.

Сделано оно было, как будто из луча волшебного света: чисто-белое, с молочным голубоватым оттенком, ровная поверхность его немного дымилась, а на гранях, по-видимому, сверхъестественной остроты вспыхивали, как будто отскакивая, чуть заметные искорки.

Подросток повел рукой, и вдруг - зашипел рассекаемый воздух.

- Меч Мышиного короля! - провозгласила тетя Аделаида.

Впрочем, говорила она уже ему в спину, - потому что подросток буквально одним прыжком выбросился из подворотни. Сарацин, который торопился с ятаганом наперевес, находился уже в непосредственной близости, слышалось его прерывистое сопение, золотые изогнутые рога угрожающе наклонились. Подросток вдруг мельком подумал, что он совсем не умеет сражаться, - мысль эта, точно дым, отлетела в порыве атаки: быстрый светящийся меч как бы сам собой описал блистающую дугу - выпуклые доспехи на сарацине лопнули, и он повалился на мостовую - тут же пыхнув и превратившись в груду дымящихся черепков.

- Победа!.. - крикнул подросток.

Сердце у него радостно загудело.

И когда второй сарацин, тут же обернувшийся и отпустивший Елену, ринулся к нему, словно бешеный бык - пригибаясь и поводя изогнутыми рогами, то подросток с легкостью пропустил его, уйдя в сторону, а затем безупречным движением выбросил вперед острие, и второй сарацин точно так же покатился по булыжнику набережной, как бы раздираясь давлением изнутри и поэтому оставляя за собой куски расколотой глины.

Это было точно во сне.

- Здорово! - сказала ему Елена.

Она уже совершенно оправилась: щеки у нее рагоряченно пылали, а в руках отливал позолоченной смертью длинный кривой ятаган, вероятно, подобранный сразу же после освобождения.

Когда она только успела?

И вообще, вдруг образовалось вокруг довольно много народа: четверо обгорелых гвардейцев, наверное, раненые, поддерживающие друг друга, перепуганный тщедушный милиционер, опирающийся на винтовку и часто-часто моргающий, подозрительная какая-то личность с глазами осторожного мародера, в драном грязном пальто, которой здесь было явно не место, и, наконец, Старый Томас, как ни в чем не бывало, попыхивающий своей крепкой трубочкой.

Удивительное ружье его, по-видимому, уже было заряжено, а из порванной телогрейки высовывалась клочковатые пряди подкладки.

- Молотец, малтшик!.. - одобрительно сказал он.

Все они смотрели на подростка, словно ожидая команды.

Подросток оглушительно свистнул.

И сейчас же громадный черный Абракадабр, словно материализовавшийся из ночного мрака, совершенно бесшумно замер возле него, и пронзительные, почти человеческие глаза глянули с любовью и послушанием.

- Вперед, гвардейцы!..

Сарацины бежали, освобождая дорогу.

Тут же распахнулась уютная круглая площадь, освещенная, точно в праздники, цветными прожекторами. Он не помнил, как называется эта площадь, но она была просто сказочная: яркая, увешанная гирляндами и серпантином. Распускались над ней бесшумные гроздья салюта, а в ветвях тополей, как на елках, горели маленькие фонарики.

Главное же заключалось в том, что вся она была заполнена ликующей массой народа: сотни лиц, одеваясь улыбками, тянулись к нему, сотни искренних счастливых голосов восклицали:

- Слава Мышиному королю!..

И Елена тоже кричала. Она находилась сейчас в первом ряду, но - не в джинсах и в вытертой блеклой куртке, которую она надевала на улицу, а в невероятно красивом, бальном, атласном платье, доходящем до пят и перехваченном красными лентами. Шею ее украшала нитка кораллов, а сквозь локоны сложной прически поблескивали капельки жемчуга.

- Слава Мышиному королю!..

Подросток даже зажмурился, до чего она была восхитительна, а когда он снова открыл глаза, то увидел, что ликующая праздничная толпа расступается, а по освобожденному пустому пространству, равнодушный к овациям, неторопливо шествует Мэр, охраняемый с одной стороны Ценципером, а с другой - Директором и Дуремаром, и, как гостя, поддерживая под локоть, осторожно выводит закованного в черные латы, мрачного, высокорослого предводителя сарацинов.

Они подошли к нему и остановились. И приветливый скучный Мэр поднял руку, чтобы прекратились аплодисменты. И сказал звучным басом, от которого у подростка похолодели кончики пальцев:

- Милый герцог, разрешите представить вам нашего молодого героя!

И тогда сдержанный, надменный Геккон чуть заметно склонился и вдруг тоже, в свою очередь, произнес - сладким, как у Мальвины, голосом:

- Лапочка ты моя, дай я тебя поцелую!..