- Сделай ему козью морду!..
Тут бы они, наверное, меня и прикончили. Ну, конечно, не убили бы, ясное дело, но измолотили бы так, что я ползал бы по песочнице, как слепое полураздавленное насекомое. Тем более, что до этого состояния мне уже оставалось совсем немного, но в тумане беспамятства, который меня окутывал, прозвучал вдруг отчаянный женский крик: словно вихрь, раскаленным винтом закрутился внутри песочницы - Косташ, Мымра, Радикулит, и, по-моему, даже дон Педро были отброшены, закипела и как бы разорвалась кошмарная перебранка, напряженные сильные руки куда-то потащили меня, я споткнулся о чугунные остовы скамеек, и Елена, которую я чуть было не повалил, распрямилась и яростно прошипела:
- Ну, иди-иди, шевелись, придурок набитый!.. Смотри себе под ноги!.. Черт бы тебя побрал, да ты вообще двигаться можешь?..
- Могу... - сказал я.
- Ну так - двигайся, переставляй костыли!..
Самое интересное, что я еще делал попытки вырваться. Кровь из треснувшей брови текла мне в глаза, жутковато звенело и, видимо, опухало левое ухо, хлюпало в разбитом носу, а один из передних зубов пошатывался, более, вероятно, не удерживаемый порванными корнями, в общем, я был в полуразобранном состоянии, и тем не менее, вяло старался освободиться, потому что несмотря ни на кровь, ни на страх, что меня окончательно изувечат, всплывала передо мною морда ненавистного Карла, и сквозь мякоть коричневых губ змеились мерзкие оскорбления.
И ужасно ныло под ребрами, куда он ударил меня кинжалом.
Сон становился явью.
Что-то соображать я начал только в парадной - когда Елена, прислонив меня к холодным радиаторам отопления и сказав: Подожди-подожди, дай я тебе хотя бы кровь с лица вытру, - начала промакивать мне щеки и нос платком, от которого вдруг запахло цветочной свежестью.
Пальцы у нее двигались очень профессионально. Она как будто всю жизнь ухаживала за ранеными.
- Я его убил? - спросил я, тоже доставая платок и прикладывая его к щекам и к липкому подбородку. Соображал я всетаки еще не слишком отчетливо. - Не убил? Ну так я его найду и убью!..
Я был уверен, что сделаю это.
Елена выкинула платок.
- Помолчи, - сказала она. - Помолчи. Тебе прежде всего сейчас надо умыться. Ты не можешь в таком виде появляться дома.
Она словно бы немного поколебалась и добавила - с нерешительностью, которая была ей несвойственна:
- Ты знаешь, я получила повестку...
Все мои неприятности тут же выскочили у меня из головы.
- Какую повестку? На транспорт?.. Не может быть! Ерунда! Ты же не подходишь по возрасту!..
- Наверное, снизили ценз, - сказала Елена. - Я, по-моему, слышала о каком-то таком Указе. "Дополнения к "Мерам по обеспечению проживания"... Ладно! Не будем сейчас думать об этом. Поднимаемся к нам и очень тихо проходим мимо Аделаиды...
- Она спит? - не освоившись еще с услышанной новостью, спросил я.
- А кто ее знает? - сказала Елена. Посмотрела на меня как-то загадочно и отвернулась. - Если мы вдруг столкнемся, то не пугайся, Аделаида тебя не укусит...
И она слегка подтолкнула меня вперед:
- Поторапливайся!..
Голос у нее зазвенел.
Мне совсем не хотелось встречаться с Аделаидой, ну ее на фиг, а к тому же и вид у меня был явно непрезентабельный, но едва мы почему-то на цыпочках поднялись на четвертый этаж и Елена, приставив палец к губам, потащила меня через прихожую, по размерам, по-моему, сопоставимую со всей нашей квартирой, как ближайшая дверь, задрапированная узорчатой тканью, осторожно открылась и просунувшаяся оттуда чувырла в белой панаме посмотрела на нас и поинтересовалась с ощутимой тревогой:
- Ты почту проверила?
- Нет почты сегодня, - с досадой сказала Елена. - Что вы, тетя, все время выспрашиваете? Я вам обещала, что если будет, то обязательно принесу. Ложитесь лучше в постель: у вас опять голова к вечеру разболится.
- А это кто? - изучая меня, как сквозь лупу, спросила Аделаида.
- А это один мой приятель...
- Какой приятель, весь - грязный...
- Из нашего класса, я вам потом объясню...
- А зачем ты его привела?
- Математику подготовить...
- Здравствуйте, - сказал я.
Аделаида кивнула.
- Но ты не забудь: если придут какие-нибудь извещения, то немедленно покажи. Покажи, все обсудим, потом уж решим, что нам делать.
Она шмыгнула носом.
- Ладно, ладно! - нетерпеливо сказала Елена.
Дверь без стука закрылась.
Елена опять подтолкнула меня.
- Совсем сбрендила, - сказала она. - Или, может быть, догадывается о повестке. Ты смотри не сболтни, если вдруг как-нибудь с ней столкнешься...
- А что ты собираешься делать? - спросил я.
- Что-нибудь придумаю...
- Говорят, что добровольцам на военную службу дается отсрочка...
- Какая?
- Три месяца...
Елена вся сморщилась.
- Знаешь, давай сейчас об этом не будем. Я сказала: придумаю. И придумаю, можешь не волноваться!..
- А когда у тебя срок призыва?