- Зачем Корабль показал тебе распятие? Спрашивала ли ты себя об этом, Хали Экель?
- Откуда... как ты узнал?
- Корабль говорит со мной.
- Корабль объяснил тебе, для чего...
- Нет!
Томас вновь двинулся в путь.
- Ты знаешь, зачем Корабль показал мне это? - крикнула Хали ему вслед.
Томас застыл у края расселины, глядя, как разгорается над равниной свет утра, как сверкают алмазами под солнцем плазмагласовые купола Редута вдалеке. Хали нагнала его.
- Знаешь?
Томас обернулся к ней, и глаза его полыхали болью.
- Если б я только знал, я бы понял, как надо богоТворить! Неужели Корабль не намекнул тебе?
- Он сказал только, что мы должны вспомнить о священном насилии.
- Расскажи мне, - попросил он, обжигая девушку взглядом, - что ты видела.
- Я видела, как замучили до смерти человека. Это было чудовищно жестоко, но Корабль не позволил мне вмешаться.
- Священное... насилие, - прошептал Томас.
- Тот, кого убили... он заговорил со мной. Он... Мне кажется, он узнал меня. Он знал, что я издалека пришла, чтобы увидеть его. Сказал, что мне от него не укрыться. И еще - чтобы я сказала всем, что свершилось.
- Что-что он сказал?
- И еще - что если кто и может понять волю Божью, то это я... но я не понимаю! - Она помотала головой, едва не разрыдавшись. - Я всего лишь медтехник, наталь, и я не понимаю, зачем Корабль показал мне это!
- А тот человек, - прошептал Томас, - больше ничего не говорил?
- Говорил... он просил людей из толпы плакать не о нем, а о собственных детях. И что-то о дереве...
- "Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?" процитировал Томас.
- Точно! Так он и сказал! Но что это значит?
- Значит... что могущественные в годину бедствий становятся опасней - а то, что сделают они с корнями, отзовется до кончиков ветвей - во веки веков.
- Тогда зачем ты собрал это войско? Зачем тебе идти и...
- Я должен.
Томас вновь двинулся по узкой тропе и больше не отвечал. Нагоняли другие путники, напирая сзади. А другой возможности переговорить с ним Хали не представилось. Очень скоро они достигли подножия утесов, и она пошла по своим делам, в то время как Томас отправился на войну.
Среди направленных им в лазарет оказался и Ферри. Хали уже выяснила, что думали о старике Томас и Керро, и невольно сочувствовала ему.
Работая вместе с Ферри под груботканым пологом шатра, она слышала, как воодушевляет свою армию Томас:
"Благословлена Кораблем сила моя; научает он руки мои брани и персты делу ратному".
Неужели кэп и правда должен так изъясняться? Она спросила об этом Ферри, не отрываясь от работы.
- Оукс так и говорит.
Старик уже примирился со своим новым положением и искренне старался помочь.
Армия готовилась к выступлению. Паниль стоял поодаль, наблюдая. Хали побаивалась сбежавшихся демонов, но Керро уверял, что людей они не тронут, что дирижаблики наполнят сознание тварей ложными видениями.
Мимо проковылял Ферри, косясь на колечко в носу Хали. "Интересно, подумала она, - что он думает о Томасе?" Тот без стеснения перемывал старику кости в его же присутствии.
- Реальной власти у старого дурака нет, - заявлял Томас. - Оуксу кажется, будто он подмял под себя всю власть - реальную и символическую - на Черном Драконе. И делиться властью он не станет. По сравнению с тем, что мы видели в Колонии, ему тут пришлось легко.
- Я говорил ему, что он торопится, - пробурчал Ферри.
Томас, не обращая на него внимания, обратился к Керро:
- Ферри - лжец, но может нам пригодиться. Он должен знать что-нибудь важное о планах Оукса.
- Ничего я не знаю. - Голос старика дрогнул.
Но тут Томаса отвлек его помощник, нормал, занимавшийся организационными вопросами в войске. Они ушли вместе; Томас поглядывал на метки над бровью помощника и бормотал: "Паршиво, когда лепишь армию из чужих отбросов".
Но смысл в его приказах был. Хали наблюдала, как клоны разбиваются на отряды по форме тела - бегуны, грузчики, носильщики... Обученных работников ставили отдельно - оператор, светотехник, сварщик, разнорабочий...
Какая, в конце концов, ей разница, как построит Томас свое войско, думала Хали, обустраивая лазарет в палатке. Те, кто попадет в этот шатер, будут просто ранеными.
Ваэла, помогавшая готовить место для собственных родов, ухватила Хали за руку.
- Почему ты так нервничаешь? Это из-за малышки?
- Нет, ничего подобного.
Ваэла услышала, как ее прежний внутренний голос, Честность, отмеряет оставшееся время. "Дитя родится скоро... скоро..." Она уставилась на Хали.
- Тогда что тебя тревожит?
Хали покосилась на выпирающий живот Ваэлы.
- Если бы дирижаблики не принесли нам из Колонии тот запас "порыва"...