- Удав гнутый! - Одетый с размаху ударил его сапогом. Хотел по голове, но Костя увернулся - попал по ребрам. И побежал дальше.
Костя потерял дыхание и на четвереньках уполз с плаца в темноту. И, заткнувшись за голый куст акации, скрючился. Потом с трудом вытолкнул накопившийся воздух и понял, что опять жив.
Вдалеке из толпы одетых с криками вырывались полуодетые и неслись к казарме.
Блатные лупили оставшихся.
Вдруг Костя услышал возле своей головы цокот подков, не стройбатовский цокот... Задевая за куст, на плац выносились губари, на бегу сдергивая с плеч автоматы.
Раздались короткие очереди.
Костя впервые в жизни слышал настоящие выстрелы.
Драка замерла.
- Губа-а!..
Все бросились врассыпную. Одетые бежали рядом с раздетыми. Куник с Мишей Поповым ломанулись во вторую. А одетые мчались к ним - в четвертую.
Костя отжался от земли, встал в несколько приемов, не сразу, и, наращивая ход, заковылял в роту.
На плацу, помыкивая, корячились подбитые.
Трещали выстрелы.
Костя споткнулся, налетев на сугроб, и, падая, увидел, как здоровенный длинный губарь с откляченной задницей гнал перед собой раздетого с лопатой и палил вверх из автомата.
И вдруг раздетый споткнулся, выронил лопату, свет прожектора мазнул его по лицу, блеснули зубы: Нуцо!
Губарь с разбегу налетел на него и стволом автомата ударил в спину.
Нуцо обернулся и застыл, уставившись на губаря.
- Ты-ы? - прошипел он. - Ты-ы?..
И пошел на губаря. Тот молча пятился, по-дурацки загораживаясь автоматом.
- Ты! - выкрикнул Нуцо. - Ты!
- Не подходи! - Губарь перехватил автомат. - Убью!
Сзади над губарем взметнулась лопата. Костя видел ее блестящий штык. Губарь выронил автомат и схватился за голову. Вскрик был совсем слабый, заглушенный остатками драки и редкими выстрелами.
Нуцо шагнул в темноту, куда упал губарь, и медленно выпятился обратно.
- Беги! - громко прошипел он, выдергивая у солдата из рук лопату. - Беги, Фиша!
...Деревянные подпорки-столбики у крыльца четвертой роты были выломаны. Женька Богданов метелил одетых, но те, не обращая внимания на удары, тупо перлись в чужую роту.
Костя долго втискивался в узкий дверной проем, заклиненный ошалелой толпой. Кто-то оттолкнул его, он снова втиснулся, его ударили по лицу, он не ощутил боли. Добравшись наконец до своей койки, Костя упал на нее и с головой накрылся одеялом.
Сколько времени прошло, он не знал. Кто-то сдернул с него одеяло. Костя открыл глаза. Быков.
За разбитыми окнами тормознул "Запорожец" Лысодора. Лысодор, в шапке пирожком, в коричневом драповом пальто, быстро вошел в казарму.
- Здравствуй, Петр Мироныч! - протянул ему руку Быков. - Кто дежурным сегодня?
- Буря... Младший лейтенант Шамшиев.
В роту влетел старшина Мороз. Дернул руку к козырьку.
- Твои, Остапыч, - с удовлетворением сказал Быков. - Молодцы ребятки... Ты им сухари суши, Остапыч. Рота молча стояла посреди казармы.
- Зачем сухари? - тупо спросил Миша Попов, пробуя зубы на шаткость.
- Кто спрашивает? - обернулся к нему Быков. - Ты, плановой? Ты зубки-то не трогай, опусти ручки... Вот так. Сухари зачем?.. Гры-ызть... Сидеть и грызть. Вот так вот, ребятки-козлятки. А вы как думали? Не хочете по-человечески служить, - голос Быкова набрал полную силу, - башкой к параше!.. Всю роту! На строгач! Роба в полоску!
- Вторая начала! - выкрикнул кто-то из строя.
- Кто сказал - шаг вперед!
Никто не вышел.
- Чего творят, падлы! - покачал толовой Мороз. - Два года и тех не могут... А я, мы все вот... - Мороз поочередно ткнул пальцем в Быкова, в Лысодора и в себя. - И до войны, и войну всю, и после...
- Ты им, Остапыч, больше не объясняй, - переходя на обычный свой красивый спокойный голос, сказал Быков. - Объяснять своим можно. А это... Р-рота-а! Слушай мою команду! Становись! Равняйсь! Смирно! Старшина! Поверку полным списком. Из роты никому. Где Дощинин?
- Поехали за ним.
- А кто "подъем" крикнул?
Строй молчал, но все как один невольно посмотрели на Бабая. Бабай вобрал башку в плечи и замер, вздрагивая, как от холода.
Брестель с журналом в руках начал поверку.
- Кто дневалил? - спросил Быков.
- Это не я... - заплакал Бабай.
- Что такое? - брезгливо поморщился Быков. - Старшина!
Мороз подался вперед.
- Да он сейчас... Пройдет у него... Керимов! - рявкнул он на Бабая. - Чего раньше времени?! Тебя никто ничего, а ты в сопли?!
- Кричал... - залопотал Бабай. - Я не знал... Мне кричали - я кричал.