Она пожимает плечами и улыбается, моя рыжая королева.
— Ну вот. Вот и славно.
В кабинет к Битлу Ромка входит без предварительного доклада. А зачем докладывать, секретаршу напрягать? Даже если и случится такая редкость, что не ко времени, то всегда можно попятиться за дверь, он не гордый. Он ведь свой человек, Рома Кнабель. Настолько свой, что кажется уже частью окружающего пространства — как вешалка, занавеска, сквознячок из форточки. К примеру, сквознячок заходит в кабинет по докладу или как? — То-то же. Вот и Ромке докладываться ни к чему. Но и нагличать тоже не стоит. Поэтому он сначала деликатно скребется о дверной косяк, наподобие домашего пса, только, пожалуй, еще деликатнее. Затем Ромка тихонько приоткрывает дверь, совсем на чуть-чуть и мелодично кашляет, дабы заранее предупредить начальство о своем потенциальном явлении. Голову при этом он старается держать на отлете, максимально далеко от образовавшейся щели, чтобы, не дай Бог, не услышать или не увидеть чего-нибудь лишнего, не предназначенного для посторонних ушей или любопытного глаза.
Лишнего — не из области политики, Боже упаси… Ну какие у Арика Бухштаба могут быть секреты в политике от Ромы Кнабеля? — Никаких. Если уж чему-то и может помешать верный друг и соратник, то только проникновенной беседе с особо экзальтированной или особо расчетливой активисткой. Ведь Битл еще мужчина хоть куда, и ничто человеческое не чуждо даже такому видному общественному деятелю. Проникновенные беседы он ведет на крепком, специально для того поставленном журнальном столике, заваливая активисток лицом вниз и проникая в них сзади. Вообще говоря, даже в таких ситуациях самому Битлу Рома не помеха. Но вот потенциальную активистку смущать вовсе ни к чему. Ее позиция на журнальном столике требует повышенной ответственности и полной самоотдачи. А потому в таких и в похожих случаях, а также по причине дурного расположения духа, заслышав деликатное Ромкино покашливание, господин министр просто кричит: «Занят!», и дверь немедленно захлопывается — до лучших времен.
Сейчас такого окрика не следует, а потому, выждав еще пару секунд для пущей верности, Рома приоткрывает дверь ровно на ширину головы, просовывается внутрь и спрашивает: «Можно?»
— Валяй, Ромка, заходи!
Бухштаб просматривает прессу. Он без галстука, рубашка расстегнута на три пуговицы. Вид у Битла довольный, как будто он только что завершил особенно глубокую проникновенную беседу. Ромка даже оглядывается в поисках активистки. Но на журнальном столике — только газеты, как, собственно, и положено журнальному столику.
— Все в порядке, Арик?
— Лучше не бывает! — отзывается министр. — Что у тебя?
— Опросы не очень… топчемся на месте. Отстаем на восемь процентов по меньшей мере.
— Всего-то? — небрежно замечает Битл и переводит на другое. — Ты мне лучше расскажи про митинг. Автобусы заказаны? Что с артистами?
— А как же… — лицо у Ромки светлеет. Уж в чем-чем, а в организации митингов равных ему нету. Он начинает подробно докладывать о мобилизации публики, о приглашенных топ-поп-звездах, о списке ораторов, о флагах, стикерах и транспарантах. Министр слушает и удовлетворенно кивает. Декорации к задуманному спектаклю будут на загляденье. К потрясающему спектаклю.
Битл чувствует, как по спине пробегает легкий озноб. Он волнуется, и в этом нет ничего удивительного. Любой режиссер волнуется перед премьерой, даже самый великий. Кто это сказал: «Весь мир — театр, а люди в нем — актеры»? Чушь! Редкостная чушь! Наверняка, автор этой глупости сам был актеришкой, костюмером, жонглером, драматургом или какой-нибудь другой театральной крысой. Мир тем и отличается от театра, что в нем нет ни актеров, ни зрителей, а есть одни лишь участники.
— Ну да?.. Какой же ты тогда кукловод, Битл? Тогда получается, что ты и сам — участник, разве не так?
— Конечно, так, но в этом нет никакого противоречия. Суть ведь не в участии, а в роли. Я вот, к примеру, не просто участник, но еще и кукловод, понял? Тут одно из двух: либо ты дергаешь за нитки, либо, наоборот, дергают тебя. А само по себе участие — это хорошо. Как же без участия? Без этого никакого удовольствия не получишь, понял? А у меня такое удовольствие запланировано, что все только рты разинут… гм… ты, кстати, кто?
— Да так… пробегал тут мимо… не обращай внимания.
Битл тревожно всматривается в зеркало. Вот он уже и сам с собой разговаривать начал. Плохой признак. Пора бы и отдохнуть с недельку, да где ж ее взять, недельку? Тут ведь сразу все рассыпется, без кукловода-то… на нем одном, на Битле, весь балаганчик, почитай, и держится. Если бы хоть понимали это, если бы умели оценить по-настоящему… Да только куда там! Может ли глупая публика охватить грандиозный замысел? Люди видят лишь малую часть представления — ту, что показывают на авансцене, в то время как самое важное происходит в темноте, за кулисами. Бухштаб усмехается, тонко, незаметно, чтобы не привлечь внимания Ромки. Уж больно чуток помощничек. Интересно, что он себе думает — там, в глубине, под этой кругленькой, приятно улыбающейся физиономией? Скорее всего, ничего и не думает. Шустрая кукла, манекен с хорошо смазанными шарнирами… Зато как полезен! Просто незаменим, особенно в последнее время. Битл благосклонно треплет своего помощника по загривку. Пора переходить к главному. Дело тонкое, умучаешься объяснять… но хороший исполнитель тем и отличается, что объяснений не требует.
— Ээ-э… — предупреждающе тянет Битл, и чуткий Ромка замирает, безошибочно уловив сигнал об изменении характера разговора. — Все эти россказни о готовящемся покушении на Босса… Ну, кампания эта дурацкая, которую Шайя раскручивает уже целый месяц…
Он останавливается и искоса взлядывает на Ромку, проверяет реакцию. Ромка внимает, Ромка кивает, Ромка послушно подает нужную реплику. Он всегда подает только то, что нужно, ни больше, ни меньше. Исключительно ценное качество.
— Да-да, — говорит Ромка. — Конечно-конечно. Кстати, он уже больше ничего не раскручивает. Совсем прекратил, как отрезал.
Битл пожимает плечами.
— Он начал, он и отрезал. Журналистское расследование. Свободная пресса. Кто ему может указать? Во всяком случае, хотелось бы в это верить…
— А есть основания не верить?
Министр снова скашивается на своего помощника. Ромка возвращает ему прямой и честный взгляд. Не слишком ли честный? Есть предел любой наивности… Но тут Кнабель вовремя ухмыляется, еле заметно подмигивает, и подозрения Битла рассеиваются. Этот Ромка всегда все делает вовремя. Просто удивительно. Битл берет телевизионный пульт, включает новостной канал. Сообщают какую-то чушь про Африку. Жучков в комнате нет, проверено сегодня с утра, но чем черт не шутит. Лучше бы, конечно, съездить к морю, но времени жалко. Нету времени ни у него, ни у Ромки. Надо готовиться к представлению. Министр потирает руки.
— Да в том-то и дело, что есть, — говорит он с задумчивой интонацией, отвечая на Ромкин вопрос. — Вот, хочу тебя, так сказать, привлечь. Тут, видишь ли, такое дело.
Битл наклоняется к Ромке поближе. Теперь он говорит тихо, доверительно.
— Я ведь сначала этого всерьез не принимал. Думал, что наш ловкач Шайя просто использует старый трюк для поднятия рейтинга. Да и трюк, честно говоря, сомнительный. Ну сам посуди, кому он может понадобиться, наш Тутанхамон? Мумия ведь, как есть мумия. Вернее, сегодня есть, а завтра… Ну зачем на такого покушение готовить, когда он и сам в могиле на полторы ноги?
— Точно, — подтверждает Ромка. — Я и сам удив…
— А потом по-другому повернулось, — перебивает его министр. — Как шум в прессе пошел, так и службы зачесались. У них ведь сам знаешь как: всегда лучше перебдеть, чем недобдеть. Коли уж дым валит, то отчего бы и огоньку не найтись? И что ты думаешь? Так оно и оказалось! Нету дыма без огня, нету!
Откинувшись на спинку кресла, Битл делает внушительное лицо. Его короткопалая, густо заросшая черным волосом рука весомо придавливает стопку газет на журнальном столике. Если уж не верить обладателю такой руки и такого лица, то кому тогда верить вообще? Ромка внимает, затаив дыхание. По телевизору передают рекламу отдыха в Таиланде. Битл снова наклоняется вперед.
— Но я все равно не верил, — он говорит тихо, почти шепчет. — Мне докладывали, а я не верил. Ну ведь нелогично, ну совсем не вписывается. Они ведь и так побеждают на выборах, правда? Зачем же тогда покушение? А потом понял. Они хотят не просто победить с небольшим отрывом. Они хотят потом получить реальную силу. Переворот. Вычистить всех наших из ключевых мест, понимаешь? Отовсюду: из судов, из полиции, из прессы, из академии, из Генштаба. Сам знаешь, реальная-то сила не в министерском кресле и не в депутатстве, а в аппарате, в комиссиях всяких, в коллегиях…
Ромка мелко-мелко кивает. Похоже, он уже все понял.
— Ну вот, — шепчет Битл. — Чтобы все это реально поменять, в обычной ситуации потребовалось бы лет двадцать постоянного и твердого парламентского большинства. А у них этого нету и не будет, и ни у кого при нашей системе не будет. То есть, нынешнее статус кво обречено оставаться таковым на все обозримое будущее. Согласен? Ну вот… Устраивает ли это нас? Еще как! — Ведь аппараты и комиссии у нас в кармане. Элита страны — это мы! А потому не столь уж и важно, кто в настоящий момент сидит в правительстве. Но устраивает ли подобный расклад их? — Нет! Вот в чем вся штука, понимаешь, Рома? Что бы ты сделал на их месте?
— Чрезвычайное положение… — произносит Ромка одними губами.
— Именно! — восклицает Битл во весь голос и тут же, спохватившись, оглядывается на телевизор. Тот вкрадчиво рекомендует летать саудовскими авиалиниями. Битл прибавляет телевизору громкости и убавляет себе. — Именно так! И полнейшая алогичность покушения им только поможет. Они скажут так: «Покушение инсценировано самим Боссом для того, чтобы перехватить победу на выборах. Он — единственное заинтересованное лицо.» Доказательства? Пожалуйста! Разве не Шайя Бен-Амоц вытащил на свет и покатил по эфиру эту скрипучую телегу? Шайя! А на кого он работает, этот Шайя? — На Босса! И этот факт известен в стране каждому ребенку!
Ромка округляет глаза.
— Погоди, погоди, Арик… Ты хочешь сказать, что Шайя раскрутил историю с покушением по их заказу?
— Конечно! Сначала раскрутил, а потом резко свернул. Знаешь, зачем свернул? — Да затем, что они всерьез намерены завалить старика — вот зачем! Пока идет шум насчет покушения, спецслужбы волей-неволей напрягаются, даже не потому, что верят в какую-то опасность, а просто, на всякий случай, чтобы никакой репортеришка не привязался с обвинениями в халатности или беспечности. Мол, что ж это вы, господа: пресса день и ночь бьет в набат, а тут даже охрана не усилена! Самое смешное, что ее действительно усиливали, охрану. Но вот кампания закончена, и телохранители снова благополучно засыпают. Расчет безошибочный. И сценарий красивый. Смотри. Сначала устраивается покушение на Босса. Затем они тут же вытаскивают на свет Шайю с его свидетельством и обвиняют в убийстве нас, всю партию. После чего с большим отрывом берут выборы, и сразу формируют комиссию по расследованию в соответствующем составе. Комиссия, естественно, подтверждает нашу вину и рекомендует ввести чрезвычайное положение в связи с необходимостью защитить демократию. И все. Дальше — чистка и переворот. Каково?
Ромка осторожно переводит дух. Он не выглядит потрясенным. Скорее, озабоченным.
— И что же делать? — он тревожно заглядывает в Бухштабовы глаза. — У тебя уже есть твердые доказательства?
— Да в том-то и дело, что нет! — вздыхает Битл, отворачиваясь. — Если бы были, то все эти деятели давно уже сидели бы в тюрьме. Все только косвенное, зыбкое, в полицию не запустишь.
Он надолго замолкает, уставившись в экран телевизора, где черные рахитичные дети толпятся вокруг корреспондентки в просторной блузе и тщательно небрежной прическе. Теперь очередь Ромки, марионетки по имени Роман Кнабель, его выход. Теперь он должен произнести свой обязательный, предусмотренный кукловодом текст. Детей в телевизоре — как мух. Мух тоже очень много — тучами, так много, что их даже не отгоняют. Мухи ползают по детским лицам, лезут в рот и в глаза. На корреспондентку мухи почему-то не садятся, предпочитают своих. Наверняка, залита-намазана дезинфекторами и репеллентами так, что все живое мрет в окрестности пяти метров. Как дети рядом с ней выживают — непонятно… Телевизору тоже непонятно. Сменив картинку, он играет бодрую мелодию и возвращается к саудовским авиалиниям. Ну же, давай, Ромка, не тяни! Ромка откашливается.
— Битл, если что надо… — говорит он взволнованно. — Ты меня не первый день знаешь. Только шепни — сделаю в лучшем виде. Да я за тебя… да я…
Ну наконец-то! Битл удовлетворенно вздыхает. Приятно, когда все идет согласно сценарию, даже в мелочах. Он без труда выдавливает слезу и поворачивается к своей верной кукле.
— Спасибо, Роман… — голос слегка подводит министра, но он справляется с нахлынувшими чувствами. — Я никогда в тебе не сомневался.
Битл промокает салфеткой уголок глаза и снова наклоняется поближе к внимательному Ромке.
— Я уже обсуждал это дело с Боссом. Ситуация очень опасная, даже критическая. Но кризис — всего лишь палка о двух концах. Дубинка. Дуракам этой дубинкой обычно бьют по спине, а то и втыкают в деликатное место по самые уши. — Битл хитро ухмыляется. — Но умные… умные успевают вовремя перехватить палку и сделать дураками своих противников. Главное — тайминг. Всего-то и требуется оказаться в нужном месте в нужное время, хотя бы на шаг раньше врага.
— Но как? — шепчет Ромка. — Ты ведь сам говоришь, что твердой информации нету. Ничего не известно: ни место, ни время, ни конкретные исполнители… Или я чего-то не знаю?
— Нет-нет, ты прав. Все это неизвестно. Но, подумай сам, зачем нам вникать в детали чужого плана, если можно просто опередить их?