- Вот! - радостно подхватил комбат. - Такая труба, а в ней увеличительные стекла!
Они же, микробы эти проклятые, такие маленькие, меньше пылинки!
О чем-то посовещавшись, два афганца бегут к дому, через минуту приносят
старинный китайский бинокль - бронзовый, с одной-единственной линзой, остальные
разбиты. Биноклю лет сто, не меньше.
Самые зоркие поочередно подходят смотреть сквозь стекло на воду - животных нет!
Говорить больше не о чем. Шурави всегда врут.
И в сущности они, к сожалению, правы. Мы не только им - себе врем. Лейтенант врет
майору, майор - полковнику и так до самого верха. Там, на Олимпе, наша брехня
приглаживается, причесывается, фильтруется и водопадом обрушивается на наши же головы.
И сама собой вылезает ассоциация: некто в Кремле держит в руках вот этот древний
бинокль и сквозь единственную линзу пытается разглядеть нас.
Шурави всегда врут.
... Как всегда, неожиданно приехал Пашка - на "Запорожце" с ручным управлением.
Из самого Краснодара. Ну, гусар! Вывалился, шкандыбает ко мне - маятник на костылях.
- Вовка, отгадай загадку! - издали вместо приветствия кричит он. - Безногий на ногах
и импотент с метровым х... А? Хорош автопортрет?
И рот до ушей, хохочет, зараза.
- Сам придумал?
- Сам! - гордо ответил Пашка. - Слабо тебе так-то!
- Слабо, - согласился я. - Пошли в апартаменты, у меня в холодильнике вроде что-то
осталось.
- Отставить, Володенька, сегодня ни-ни.
- Дивны дела твои, господи! - изумился я и втайне даже обрадовался: предстояло
суточное дежурство, пьянка была бы совсем некстати.
- Сначала дела, - пояснил Пашка. - Я в бизнес ударился, а тут кое-какие сделки
наклевываются, усѐк?
- Ты - и бизнес?
- А что я, пальцем делан, что ли? Кое-что и мы умеем.
- И чем спекулируешь?
- Чем придется, - спокойно ответил он. - Но это только при случае, а вообще-то бизнес
у меня производственный.
- Ага, понятно, - кивнул я, хотя ровно ничего не понял.
- Понимаешь, какое дело: собралось десяток толковых парней, мастера на все руки, стали мебель делать не хуже румынской, а их хлоп! То налогом по башке, то рэкетирам
долю отдай, то взятку чиновнику - хоть закрывайся. А тут я. Выбирайте, говорю, меня в свои
президенты, я хоть ничего делать не умею, но от этих напастей вас избавлю. Подумали, подумали - избрали. Ну, сам понимаешь, я- то не с бухты-барахты предложил. Рэкетиров я
давно знал - свои же ребята, афганцы, они ко мне всей душой. Только заикнулся, что это
теперь мое хозяйство - всѐ, никаких вопросов, еще и от других охраняют. Ну, а с властями
по-иному: форму нацепил, костылями грохнул - что ж вы, вашу в бога- душу-семь звезд-
Большую и Малую Медведицу мать! В Афгане не добили, так здесь задушить хотите? Что я
вам должен? Какие налоги с инвалида первой группаы? Не знаю, с испугу, нет ли, только
отступились они, никаких налогов. Вот так и живем. Ребята дело делают, деньгу
заколачивают, а я при них вроде главного пугала. Им выгодно, и мне директорская зарплата
идет, так что и на экономку хватает, бабуля одна хозяйство ведет. Ты сегодня в ночь?
- Да, на сутки.
- Значит, гуляем послезавтра. Много наших здесь?
- Не очень. Сокращение, многих демобилизовали. Кто мог, поуезжали на родину.
Терентий уехал, Мишка Щербинский...
- Зови всех, кто есть, - перебил он. - Мне еще покататься надо. Пока!