- Ну что, гуманист вонючий, слабо признаться, что ты был врачом зондеркоманды? И
автомат не только носил, но и стрелял и еще как стрелял! Было?
- Цыц, ведьма! - я замахнулся на нее бутылкой, но
воремя узрел, что в бутылке еще что-то есть - пока допил, она исчезла...
День начался с совещания у начмеда. После долгих нудных начальственных нотаций
и угрожающих предупреждений неожиданно сам собою вылез вопрос о формировании
бригад.
- У нас нет неквалифицированных людей! - гремел начмед. - Все врачи и фельдшера, все медсестры имеют дипломы и за плечами не один год стажа. А здесь, понимаете, кое-кто
позволяет себе капризничать: с тем работать буду, с тем не буду! Мы не на посиделки
собрались, а как на фронте: кто есть под рукой, с тем пойдешь в атаку! И я требую бросить
эти фокусы - буду, не буду! Придется - и будете! Всем понятно?
- Мне непонятно!
Я не собирался выступать, не терплю этой бесполезной болтовни - все равно ведь
буду делать так, как сам считаю нужным, но очень уж обозлил меня этот фанфарон с его
"атакой". Небось, побывал бы хоть раз в настоящей атаке, спеси бы поубавилось.
- Ну, вам, Владимр Михайлович, всегда что-нибудь не так! И когда я говорил о
капризах, я именно вас имел в виду. Елена Николаевна - прекрасная медсестра, аттестацию
прошла на отлично, громадный опыт работы! И человек прекрасный, общая любимица, а вы
мне устраиваете демарш - с ней, мол, работать не буду! Чем она вам не угодила?
Я оглянулся. Через ряд от меня сидела та самая Елена Николаевна, "Лисюсь" -
бабушка пятидесяти четырех лет, очень добрая, славная женщина. Вся она - недоуменное
страдание, вот-вот заплачет от незаслуженной обиды.
- Я с вами согласен. Елена Николаевна - прекрасный, чистой души человек, и если бы
речь шла о том, чтобы избрать ее мэром или депутатом Верховного Совета, я бы поднял обе
руки. И мужу ее могу только позавидовать. Но есть такая категория, как профессиональная
пригодность. Медсестра где-нибудь в поликлинике и медсестра на "скорой" -это разные
профессии. Для работы на "скорой" Елена Николаевна, увы, непригодна. И вы, начмед, знаете это не хуже меня.
- Я знаю только, что Елена Николаевна отличная медсестра! - резко ответил начмед. -
А если вы знаете что-либо порочащее, говорите открыто, при всех!
Я пожал плечами, отвернулся. Ни к чему все эти дурацкие выяснения отношений, лишний раз травмировать бабушку Лисюсь тоже ни к чему.
На той неделе меня эта Лисюсь довела до точки, даже рапорт на нее написал -
впервые в жизни. Двадцать лет в армии - никогда ничего не просил, ни на что и ни на кого не
жаловался, а тут не выдержал. Хотя, может, и зря - чем она хуже Агеенко? Чем?
...- Тройка, срочно! Авария! Угол Октябрьской и Юбилейной!
На одном из центральных перекрестков мотоциклист врезался в "Волгу".
Все, что чуть ниже пояса - всмятку, размазано по асфальту. Кровищи - лужа.
Подлетаю к нему, руку на сонную артерию - пульс есть! Поворачиваюсь к Лисюсь - а
ее нет! То есть она есть, но лежит. В обмороке. Ящик при падении развалился, половина
ампул разбита, шприцы выляются на асфальте.
Вокруг толпа, советов и комментариев хоть отбавляй.
Схватил Лисюсь за халат, рывком приподнял, влепил наотмашь две пощечины -
открывает глаза и в слезы! Трясется, руки прыгают.
- Давление, твою мать! Измеряй давление, быстро! Руку на пульс, ну!
Набираю в шприц фентанил, в другой адреналин, готовлю капельницу с раствором.
Это ее работа, мне надо заниматься другим, но она сейчас даже в задницу не попадет иглой, а
надо в вену.
- Давление?
- Ка-ка-а-жется, семьдесят... нижжжнее, ка-ка-кажется... нет...
Кажется! Убил бы, ей-богу! Мне нельзя "кажется", мне надо знать, чего и сколько