определяется и кровопотеря. А она мне "кажется"!
Короче, парня до больницы я все же довез живым. Но работать с ней зарекся и
второпях рапорт написал.
Зря написал, зря. Лисюсь всю жизнь проработала медсестрой в школе с детишками: прививки, укольчики, нос у пацана разбит, пальчик порезан, горлышко покраснело - все дела.
Зря написал. Ведь и у нас детских вызовов хватает, можно ведь было как-то
приспособить ее на те вызовы, тем более детей она любит и умеет с ними. Только ж это
начмеду надо думать, а думать он не любит и не умеет. И вообще, зачем он нужен? Есть
ведь главврач, незачем превращать его в завхоза и доставалу, вполне мог и обязан быть и
начмедом.
После собрания подошел к ней.
- Елена Николаевна, извините меня. Вгорячах написал, поверьте. Я вас глубоко
уважаю, но...
- Все правильно, Владимир Михайлович, - печально улыбнулась она. - Я не обижаюсь.
Эта работа не для меня, сама понимаю. Хотелось немного заработать перед пенсией, но надо
уходить: еще один-два таких вызова - и меня саму отвезете в реанимацию.
- Не надо уходить, я договорюсь с диспетчерами, чтоб вас держали для детских
вызовов.
- Правда? - обрадовалась она. - А это возможно?
- Думаю, договоримся. Вам только надо будет устроить так, чтоб дежурить в одну
смену с диспетчерами Светой и Валерием Егорычем. Сумеете?
- Надеюсь.
- Остальное беру на себя.
- Тройка! - гремит динамик. - На вызов!
Я дружески пожал ей руку и побежал в диспетчерскую. Хорошо, когда собственная
глупость или, лучше сказать, нервы не приводят к драмам.
Ехать недалеко: в столовой на соседней улице женщина-астматик заливалась
пьяными слезами.
- Чертово начальство! У меня аллергия на водку, мне пить нельзя, а приходится
ставить! Не угостишь - сами знаете...
- Аня, эуфилин внутривенно, разведение один к одному, только медленно!
Впрочем, приказываю больше для порядка, Аня и сама знает, что делать.
Эуфилин снимает у женщины приступ, как говорится, "на кончике иглы", то есть до
конца еще не ввели, а приступ уже кончился. Только астматики знают это великолепное
чувство освобождения дыхания, счастье от того, что ты нормально дышишь.
На радостях она сует мне здоровенную палку копченой колбасы - деликатес из
деликатесов.
- Спасибо, родненькие! Спасители вы мои! Там у себя хоть чайку попьете с
колбаской!
Это точно, попьем, всей компанией попьем, так у нас принято. Смена у нас дружная, спаянная ( у нас говорят споенная), начмед нас за это терпеть не может. Ему бы - чтоб
ненавидели, грызлись, стучали друг на друга. Но это уже его проблемы. А мы пьем чай с
колбаской, все четыре бригады.
Утром, часов в пять, повторный вызов. Поскольку я на месте, еду я, моя ведь больная.
Та же завстоловой, снова задыхается, но уже не плачет, разъярена до предела, готова
глаза выцарапать "родненьким спасителям".
- Я же вам, бля, как людям... колбасы не... пожалела, а вы мне... вы мне что херню
ввели?
- Спокойнее, спокойнее. Что случилось?
- Як што? Я ж всего двести грамм яшчэ приняла - и зноу прыступ!
- Дура ты набитая! - не выдержал я. - Ты что думала, тебе на всю жизнь одного укола