- Спасибо, доктор, почти не болит, чуть-чуть только.
Повеселела бабка, порозовела. Ну-ка давление... Ничего, пока хватит. Из шока, можно
сказать, вышла.
- Что там на ЭКГ?
- Хороший трансмуральный инфаркт, - протянула кардиограмму Аня. - Похоже, в
передне-перегородочной области.
Не ошиблась фельдшер, молодец. Но ритм может полететь в любую минуту...
- Проскочили групповые желудочковые эстрасистолы! - Аня старается говорить
спокойно, а голосок напряжен - понимает.
- Одно отведение сними длинно!.. Ну-ка, ну-ка... Стой, вот еще, чтоб им!
Есть первые признаки фибрилляции. Как говорят у нас, status fecalis, говно дело.
Нужно срочно лидокаин, но он может сбросить давление. Добавить преднизолон - может
излишне повысить, а это излишнее давление на сердце, шире инфаркт... Но иначе сразу
труба. Рискнем! Колю сам: это мой риск и в случае чего отвечать только мне.
...Минута, две - ни одной экстрасистолы. Слава те господи, обошлось.
- Бабуль, сердце болит?
- Болит, доктор, но меньше, уже не страшно.
Э, нет, бабуля, это тебе не страшно. И хорошо, что не страшно. А мне все еще
страшно: все-таки болит, а как повезем, тряхнет на ухабе - и новый шок.
- Аня, кубик промедола в вену!
-Шеф, дыхалку не задавим?
Хм, хотел бы я и сам это знать... Выхода нет, вот в чем дело. Но сомневаться - моя
прерогатива.
- Не задавим, давай.
- Ой, доктор, чтой-то я как пьяная, спать охота...
- Ну и спи, бабуль, спи! Петя, давай одеяло, понесли!
И в самом деле, "скорая" - это veni, vidi, vici: пришел, увидел, победил. Или не
победил, только пришел. А что посередке? Мои сомнения, мой риск. Кто может сказать мне, почему у нас нет жидких нитроглицеринов? Почему я должен все время балансировать
на лезвии ножа?
-Омега-Центральная! Тройка свободна в ЦРБ!
- Троечка, Вишневая, 17 -45. Мужчина порезал руку, просит быстрее приехать, потерял много крови. Вызывает сам.
-Понял, Вишневая, 17 -45, еду. Петя, погоняй!
Светка - отличный диспетчер, ни одного лишнего слова, а информации достаточно.
Раз вызывает сам, значит, не так уж плохо. И на провокацию не похоже.
У подъезда милицейская машина. Это уже интересно.
Бегом наверх, по залитой кровью лестнице. Не менее литра.
- Сюда, доктор, сюда! - машет рукой знакомый милицейский лейтенант.
Посреди комнаты на табурете сидит кряжистый мужик лет шестидесяти на вид, держится за плечо, меж пальцев сочится кровь. Рожа красная - уже не так страшно, кровушки
еще хватает.
Милиционер придерживает самодельный жгут-закрутку.
- Посторонись-ка, сержант, дай я гляну.
Рана узкая, кровь струѐй - слабовато закрутил сержант, но Аня уже накладывает наш
резиновый, делает перевязку. Давление сносное, страха нет, можно вздохнуть и осмотреться.
Грязища, форменный бардак и запустение. Пустая водочная бутылка на столе, какие-
то огрызки - диагноз семейный алкоголизм
можно ставить и без бутылки: специфическая вонь всех без исключения алкогольных
квартир - тут и гниющие объедки, и перегар, и моча - тот еще букет.
- Когда жгут наложен?
-Минут пять назад, - подошел лейтенант. - Мы тут минут несколько побеседуем с