Проснувшись по сигналу будильника, на автомате произвёл рутинные действия, повторяемые изо дня в день. Встал, сходил в туалет, умылся, почистил зубы, включил кофеварку, закинул брикет с готовым завтраком в микроволновку, сел ждать. Поскольку в крохотной, однокомнатной квартире развернуться практически негде, всё это происходило на одних и тех же квадратных метрах свободной площади. Я даже небольшой, круглый столик на низеньких ножках, прислонённый к стене, поставил в центре комнаты только после того, как закончил перемещаться по квартире.
Благодаря тонким стенам, пока дожидался сигнала микроволновки, привычно прослушал утренние разговоры соседей, пребывая всё ещё в сонном, заторможенном состоянии. Кто-то из них ругался, кто-то обсуждал новости, в квартире справа и вовсе занимались сексом, что уже давно никого не смущало. Для повторения одних и тех же заученных действий мне не требовалась помощь могучего интеллекта. Это первое время я, как и любой другой среднестатистический попаданец, пытался в своей жизни что-то изменить. Потом ничего, успокоился, привык, влился в поток, осознал, что карп, выпрыгнувший из воды, чаще дохнет от удушья, чем превращается в дракона. Одними мечтами, увы, сыт не будешь. Так я и оказался в этой арендованной квартире из серии — «Мечта работающего холостяка».
Под одновременный писк микроволновки и кофеварки поднялся с пола, налил себе чашку кофе, забрал завтрак. Посмотрев на часы, убедился, что всё идёт строго по графику, секунда в секунду. Я прямо как биоробот, выполняющий заложенную в него программу, отлаженную и выверенную до идеала. Бездумно поев, не глядя бросил одноразовую посуду точно в ведро, предназначенное для сбора пластика. Следом отправилась пищевая плёнка, с кучей наклеенных на неё ярких, магазинных этикеток, оповещающих о высоком качестве продукта, напичканного непонятной химией, а также сразу нескольких ценников, один поверх другого.
Как холодильник, забитый рядами одинаковых бутылок с водой, стопками упаковок, рассортированных на готовые завтраки, обеды и ужины, так и мой стенной шкаф, занимающий половину комнаты, был наполнен одинаковой одеждой, из всесезонной коллекции «Офисный планктон разумный». Вполне возможно, хоронить меня будут в одном из этих чёрных костюмов. А что, экономно и практично, вполне в моём стиле.
Собравшись на работу, убедившись, что всё выключено, сегодня не день выноса мусора или оплаты квитанций, отправился на автобусную остановку. Доехал до метро, спустился, мозг по-прежнему фиксировал общие события в виде достижения контрольных точек, без детализации. В этом не было необходимости. Изо дня в день всё повторялось словно на зацикленной киноплёнке, поэтому интереса окружающий мир у меня уже давно не вызывал. Подумаешь, я нелепо умер ТАМ, о чём остались только смутные, отрывочные воспоминания, и очнулся уже ЗДЕСЬ. Ну и что в этом такого? Про возможность реинкарнации не писал только ленивый.
Конечно, первое время я удивлялся всему вокруг, пытался найти разумное объяснение, цель, строил грандиозные планы, а потом понял, что никому, кроме родителей, на фиг не нужен. Новизна постепенно сошла, радость утихла, деньги закончились, а значит, пришлось работать, став таким же, как все.
Вливаясь в нескончаемый поток похожих на меня маленьких, безликих шестерёнок гигантских корпораций, спустился в Токийское метро. Мысли лениво воспроизвели в памяти тот злосчастный день, когда я очнулся на пешеходном перекрёстке, будучи сбитый небольшим грузовиком. Отлежавшись положенное время в больнице и получив компенсацию, вернулся на работу, заняв место Мацумото Синдзи. Окажись он школьником со сверхспособностями, из могучего клана, с влюблённой в него подругой детства, ещё куда ни шло, однако этот парень был настолько посредственным, что у меня просто не хватало приличных слов. Иногда даже мелькала предательская мысль, а может, ну её, эту бессмысленную жизнь? Где там мой грузовичок? Пусть отправляет меня ещё куда-нибудь. Да хоть на луну!
Что можно рассказать о Мацумото Синдзи, версии один ноль. То есть, до моего появления. Молодой человек двадцати трёх лет, среднего роста, среднего телосложения, кареглазый, темноволосый, в меру смуглый, с самым распространённым в Японии разрезом глаз. Замкнут, аккуратен, трудолюбив, вежлив, несколько робок. Его в толпе потерять, что плюнуть, а забыть ещё проще. Более того, этот придурок во всём одинаково бестолков. Кое в чём он всё-таки мог удивить, но не умел этим правильно распорядиться, потому и говорю — неудачник. Хоть на хорошую работу устроился, и то счастье.
Школьные оценки у Синдзи средние, девушки нет, в друзьях только три придурка: несмешной шутник, неудачливый бабник и озабоченный девственник двадцати пяти лет. Его карьера стабильна, как лежачее бревно. Увлечение — складывать оригами. Работает менеджером в корпорации Мацудара. Приёмный, единственный ребёнок в семье, живущей далеко на юге. Приехал в Токио, мечтая стать важным человеком. По его мнению, стал. Вся его жизнь расписана и распланирована до самой старости. Не был. Не привлекался. Не состоял. На этом закрываем папку с личным делом Мацумото Синдзи и пускаем её на растопку мангала, чтобы хоть какую-то пользу принесла.
Впрочем, другой жизни у меня всё равно нет. Продажа чужих песен и сценариев, взятых из памяти о прошлой жизни, здесь не задалась с самого начала. Своих талантов хватало на любой вкус. Бизнес-идеи не прошли, потому что миры были одновременно и похожими, и в то же время разными. Что-то из их истории развития совпадало, что-то нет. Как? Зачем? Почему? Очередные вопросы без ответов. Я словно оказался в мире кривых зеркал, где всё пусть и узнаваемо, но чуждо.
Пока ехал в вагоне метро, на установленных в них мониторах показывали нескончаемую, дебильную рекламу, изредка прерываемую прогнозами погоды и новостными блоками. Чувство юмора у Японцев весьма своеобразное. Посмотрел ролик про какой-то курорт, со счастливыми красавицами в купальниках, где я никогда не был и никогда не буду. Некогда. Дорого. Да и незачем.
Добравшись до огромного небоскрёба, принадлежащего корпорации Мацудара, вместе с другими однообразно одетыми работникам прошёл в просторный, светлый холл, разделённый на несколько зон. Достав из кармана пропуск, прошёл через турникет, отметивший моё прибытие. Повесив пропуск на шею, по пути к лифту с дежурной улыбкой, традиционными, короткими фразами и поклонами приветствовал смутно знакомых работников компании, которым на меня было откровенно плевать, как и мне на них. Но, раз положено по этикету кланяться и здороваться со всеми, даже если ты этих людей едва помнишь или терпеть не можешь, будь обязан соответствовать. Не хочешь — не приходи, тебя тут никто не держит. Это не школа — это взрослая жизнь, здесь другие правила.
В лифте, как обычно, встретил Кондо Ёсиду, одного из троицы раздолбаев и неудачников, что называли себя друзьями Синдзи. Кроме того, в самый последний момент, с криком: «Придержите дверь!» в лифт одной из последних забежала запыхавшаяся Рюотши Тамаки, секретарь отдела «Учёта и инспекций» главного Токийского офиса корпорации Мацудара.
Приветственно нам кивнув, Тамаки сразу залипла в телефон, к которому прицепила связку забавных брелоков, продолжив с кем-то активно переписываться. Для неё это занятие было намного интереснее, чем перекинуться парой слов с коллегами, записанных у неё под категорией: «Уценённое мясо низшего сорта, с прожилками и косточками. Брать только по акции, когда совсем уж нечего есть».
Пока поднимались на нужный этаж, озабоченный Ёсида рассказал мне какую-то неинтересную историю, хотя я его об этом не просил, при этом постоянно косясь взглядом на аппетитную, подтянутую попку секретаря Тамаки, мысленно пуская слюни. Я же делал вид, что мне в его рассказе ничего не понятно, но очень интересно, издавая в нужные моменты поощрительные звуки, не сводя взгляда со счётчика этажа.
Зайдя в большое, общее помещение, соединённое с коридором, в котором возвели два похожих на аквариум, маленьких кабинета начальника отдела и заместителя начальника отдела, застал всё те же семь типовых рабочих места. Сдвинутые друг к другу столы, по схеме три против трёх, с одним привилегированным, по центру, у окна. Этот стол занимал, сидя к нам лицом, старший менеджер, чтоб его поезд переехал. Желательно в этом месяце, до начисления зарплаты. Всё равно пользы от него нет, одни указания. Вроде всем улыбается, всем доволен, но по любой нашей оплошности пишет докладные записки.
Старший менеджер, он же лидер команды по его глубокому убеждению, уже присутствовал на рабочем месте. Демонстрировал пример энтузиазма и готовности к новым подвигам во имя компании. Показушник. Типичный красавец с симпатичной мордашкой и коротко стриженными, прилизанными гелем волосами. Как и ожидалось, Нагано опять красовался перед заместителем начальника, госпожой Мицухо, типичной карьеристкой, эгоисткой и высокомерной стервой. Поздоровавшись с лидером команды, популистом и генератором бесполезных идей, старательно вылизывающим пятую точку начальства, мы спокойно разошлись по своим местам.
Вскоре на работу явились Хасэгава, высокий, длинноволосый, худощавый, вечно угрюмый и неразговорчивый мужчина, выглядящий как панк, вместе со своей пародией, невысоким, немного пухлым, розовощёким, жизнерадостным Йори. Последний всё ещё лучился позитивом и верой в светлое будущее. Мне даже стало жалко наивного стажёра, прикреплённого к нашему отделу. Он ещё не знает, что его здесь ждёт.
До начала рабочего дня оставалось ещё пятнадцать минут, так что у нас состоялся традиционный забег к кулеру с водой, обсуждение житейских тем, направленных на то, чтобы рассказчика похвалили или пожалели, в зависимости от настроения. За пару минут до начала очередной смены пришла вечно рискующая нарваться на выговор, неважно за что, последняя участница нашего творческого коллектива: «Шестёрка рабов». В этот раз Шихано разоделась как заправская модница и накрасилась так, будто не на работу спешила, а на свидание. Бросив косой взгляд на кабинет зам. начальника, я заметил, как слегка дрогнули прикрытые жалюзи. Похоже, сейчас нашей ветреной особе придёт уведомление о недопустимости фривольной одежды на рабочем месте, поскольку рабы должны «крутить колесо боли», а не заглядываться на её третий размер груди и чёрный бюстгальтер, просвечивающий сквозь тонкую, белую блузку.
Как и думал, спустя несколько секунд в групповой чат пришло сообщение для Шихано о том, что она ходит по очень тонкому льду. Мицухо-сан всё видит и всех достанет, если понадобится, даже из-под земли, за горло. «Отличившаяся» сотрудница на это сообщение никак не отреагировала. Она их получала не в первый раз. Пока наши мелкие вольности не сказывались на карьерных планах заместителя начальника, в общем-то, ей всё равно, что происходит за стеклом. Для неё это мы рыбки в аквариуме, а не наоборот. Такие сообщения служили больше страховкой на случай, если кто-то из нас попадётся вышестоящему начальству. Как только Мицухо-сан получит выговор, лёд под виновником мгновенно провалится, а крайним в этом окажется Нагано, не принявший вовремя надлежащих мер.
Если же о проверке нашего отдела становилось известно заранее, Мицухо-сан выбиралась из своего логова и начинала готовить нас будто к параду, доводя до изнеможения бесконечными инструкциями. Расписывала до мелочей, что кому делать, в какой последовательности, когда открывать рот, в чём признаться, кого всячески восхвалять. Распечатанные на бумаге инструкции требовалось запомнить, отрепетировать и перед проверкой уничтожить, а потом искренне удивляться «внезапному» появлению инспектора, к приходу которого, конечно же, мы никак не подготовились.
Первым делом, не глядя на часы, сидящие рядом Шихано Рурико и Рюотши Тамаки принялись обсуждать, какие же все мужики сволочи, а все женщины жертвы. Причём, не стесняясь нас. Такое впечатление, делая это намеренно. Это только правильные Японские школьницы сильно заморачивались с тем, чтобы выглядеть милыми, скромными и вежливыми. И то, не все. Наши же женщины точно знали, чего они хотят, когда, с кем, и ни дай ками кто-то посмеет нарушить их планы.
Не рискнув выступить против этих хищниц, травоядный старший менеджер усиленно делал вид, будто работает, намекая этим, что и им следует заняться делом. Только когда убедился, что это не помогает, несколькими каверзными вопросами, связанными с их обязанностями, добился желаемого. Вскоре тишину в офисе нарушал только шелест бумаг, гудение вентиляторов и стук клавиш.
К обеденному перерыву, успев выплатить «дань» нашим сплетницам в комплиментах, мы получили отсрочку промывания персонально наших косточек. Удивительная осведомлённость секретаря Тамаки обо всём, что у нас происходит и в чём мы провинились, просто ужасала. Не иначе как у неё какая-то сверхспособность к сбору информации подобного рода. Обширные связи Рурико среди сотрудниц других отделов, пугали не меньше. Один из нагрубивших ей работников не только неожиданно расстался со своей девушкой, узнавшей о нём много нового, но и вот уже полгода не мог найти ей замену. Даже временную. Бедолагу уже и коллеги мужчины начали избегать, чтобы случайно не попасть в очерченную вокруг него зону отчуждения.
Ходила шутка, что, если он ещё раз повздорит с Рурико, ему в столовой сотрудницы компании начнут плевать в стакан с кофе, выстроившись в очередь. Сообщество женщин корпорации Мацудара считалось очень сплочённой организацией, встречающей своих врагов единым фронтом. При этом же, постоянно раздираемое внутренними дрязгами и интригами. У нас только Мицухо-сан могла спокойно орать и ругаться на Рурико. У заместительницы начальника такие связи в руководстве компании, что она сожрёт её и не подавится, а вместе с ней, если не произойдёт чуда, скоро ещё и своего начальника подсидит, уважаемого Дзинтару-сана. Кстати, о нём, он опять где-то задерживается. Наверное, пьёт как не в себя с одним из директоров, заверяя его в верноподданнических чувствах, пытаясь сохранить должность. Пожилой, полноватый начальник отдела с большой залысиной уже давно догадался, что либо он избавится от заместителя, либо заместитель избавится от него. Пока все ставки делались на то, что победит Мицухо-сан. Я тоже, не отрываясь от коллектива, закинул денежку в коробку из-под салфеток с её именем.
Как-то раз, задержавшись на работе, случайно застал её с электронными весами, на которых она взвешивала обе именные коробки. На следующий день пришлось закинуть туда ещё пару купюр. Ёсида предложил досыпать мелочи, монетами, но секретарь ему быстро объяснила, чем это чревато.
Очередной рабочий день не принёс нам ничего нового. Всё как обычно: обед, работа, перекур, работа, туалет, работа, работа, огромное количество звонков. Только и запомнились, что бесчисленные таблицы, цифры, отчёты, которые я едва успевал обрабатывать и разносить по базам данных. Скучная, механическая работа. Когда часы показали окончание смены, видя, что начальник ушёл, а Мицухо-сан продолжала упорно трудиться на благо компании, зарабатывая репутацию, проявляя вынужденную солидарность, мы тоже составили ей компанию. Невежливо подчинённому уходить раньше начальника, если он не метит в безработные.
Правда, после шести вечера мы больше имитировали деятельность, а не занимались полезным трудом. Кто в чате сидел, кто скрытно в игрушки играл, кто кино смотрел, кто в интернете сёрфил, но все делали это с серьёзными лицами и умными, сосредоточенными взглядами. Даже старший менеджер, хотя он этим занимался ещё с обеда, скинув на нас свою работу, ибо мог и хотел. Наконец, Мицухо-сан засобиралась домой, подав долгожданный сигнал к занятию позиций низкого старта. Сотрудники отдела оживились, закрыли компрометирующие их окна.
— Синдзи, давай после работы пропустим по стаканчику, — предложил Ёсида.
Заговорщицки оглядевшись, он многозначительно мне подмигнул, с глупой, мечтательной улыбкой.
— Я знаю одно местечко, официантки там — прямо огонь.
— Кондо, лучше купи журнал с голыми женщинами. Это единственный вариант, где тебе не откажут, — усмехнувшись, посоветовала проходящая мимо Рурико, уже договорившись по телефону об очередном свидании.
Теперь стало понятно, ради кого она так разоделась, в чём имелись некоторые сомнения. Парней наша красотка меняла всё же реже, чем модные, дорогие наряды, ради которых, казалось, только и работала. Рурико у нас заядлая модница и тусовщица.
— Шихахо-чан, не лишай парня последней надежды, — осуждающе на неё посмотрел. — Лучше бы помогла. Познакомила бы с кем-нибудь.
В глазах Ёсиды, направленных на меня, появилась благодарность.
— Шутишь? У меня нет подруг, которых мне настолько не жалко, — язвительно заметила коллега, не убирая телефон от уха.
Наверное, уже такси вызывала.
— Злая ты, Шихахо-чан, — за счёт суффикса придал обращению некоторую дружескую фамильярность, намекая на то, что здесь все свои. — Наверное, поэтому парни тебя и бросают чаще, чем ты их заводишь.
Вступился за друга. У меня их не так много, чтобы закрывать на это глаза. Сотрудники отдела затихли, с интересом прислушавшись к нашему разговору. На секунду замерев, Рурико как-то странно на меня посмотрела. С удивлением и пробудившимся азартом. Она посчитала это вызовом, на который не могла не ответить.
— А ты что, ревнуешь? Считаешь их? Мне уже стоит беспокоиться? Мацумото-кун, — интонациями мастерски обыграла именное окончание, сделав его приторно-сладким, — у тебя зуб разболелся, да? Поэтому ты стал такой раздражительный и чувствительный? Извини, что сразу не заметила. Не переживай. Вот тебе я с удовольствием помогу устроить личную жизнь. У тебя же с ней тоже проблемы, — наигранно посочувствовала. — Есть у меня на примете одна замечательная девушка. Стоматологом работает. У неё такая беда с парнями, что просто не знаешь, как ей помочь. То один сбежит, то другой. Давай я устрою вам свидание вслепую? — проявила заботливость.
— Спасибо. Не нужно. У меня с зубами всё в порядке. Растут, как у акулы. Дай пальчик, докажу, — потянулся за её рукой, демонстративно пощёлкав зубами.
Попытался свести всё в шутку, подавив своей глупостью её агрессивность. Кажется, мне реально удалось смутить непробиваемую Рурико. Редкий случай. Позволить мне обслюнявить палец на глазах у всех она не могла, на что и делался расчёт. Потом про неё такие слухи поползут, замучается объясняться. Мне-то без разницы, я более «толстокожий», чем Синдзи версии один ноль.
— Ты что, извращенец? Переработался, бедненький, — изобразила участие, «догадавшись» о причинах моего безрассудства. — Тебе нужно больше отдыхать и пить витамины. Телефончик Марики-чан я тебе всё же скину. Сегодня зубки растут, завтра выпадают. Это дело такое, непредсказуемое. Знакомый стоматолог никому не помешает, — уела меня, оставив последнее слово за собой.
Отвергать её добрые намерения, всё равно, что объявлять себя исключительно неправым, злым букой. Потом меня за это ещё долго будут осуждать где только можно. Одно дело «тонуть» вдвоём, что не так обидно, другое, в одиночку.
Пришлось благодарить её за заботу и закруглять разговор. Пусть порадуется ничего не значащей победе. Меня такие вещи не трогают. Переводить всё во флирт с Рурикой, ну уж нет, лучше увольте. Я не настолько отчаялся. Она, по-видимому, подумала о том же, позволив мне соскочить с крючка.
— Так, что за шум? — подошла Мицухо-сан, с портфелем и перекинутым через руку лёгким, бежевым плащом из последней коллекции какого-то известного модельера, о чём нам в обед поведала Рурико, хорошо разбирающаяся в таких вещах. — Мацумото, вижу у тебя сохранилось много энергии, это хорошо. Она тебе сегодня пригодится. Завтра, с утра, мне нужен доклад для собрания. Его наш отдел должен был подготовить ещё вчера. Будь добр, закончи доклад как можно скорее, — невозмутимо распорядилась, подкинув мне сверхурочной работы.
Хотелось выругаться, но я сдержался. Какое ещё — вчера? Нам поставщики только сегодня прислали сопроводительные документы к полученному ранее товару. Мы к их задержке никакого отношения не имеем. Над докладом же придётся всю ночь трудиться в поте лица.
Растерянно уточнил, она что, всё это на меня одного хочет повесить?
— Мацумото, а на кого ещё? — нахмурилась Мицухо-сан, заподозрив «любимчика» в бунтарстве.
Она напомнила о моих ошибках, между прочим, допущенных из-за старшего менеджера, за которые я так и не понёс наказания. Более того, выставила всё так, будто она не только закрыла на них глаза, но ещё и прикрыла меня перед Дзинтарой-саном, намекая на неблагодарность.
— Совещание начальников отделов из-за нас никто переносить не будет. Я думала, ты с этой работой справишься быстро и качественно. Там же ничего сложного. Неужели ошиблась? — посмотрела на меня холодным, подавляющим волю взглядом удава.
Значит, уже выбрала крайнего и отвертеться не удастся. И ведь она далеко не в первый раз так делает. Просить коллег о помощи бесполезно. Просидеть здесь полночи, чтобы завтра утром без опозданий явиться на работу, они совершенно точно желанием не горят.
Ответ на её вопрос не подразумевал никаких других вариантов, кроме утвердительного. В случае отказа я получу в личное дело отметку о некомпетентности и стану первым в очереди на сокращение. В отделе кадров такие монстры сидят, что они даже директоров компаний готовы уволить, не моргнув и глазом. Каждый месяц оттуда целыми пачками рассылаются дисциплинарные взыскания и денежные штрафы.
Посмотрев на коллег, убедился, что меня уже приговорили к одиночеству. Ёсида хоть и полезный, но идиот. Пользы от него будет мало. У Хасэгавы больная жена с малышом. Им нервничать вредно. Стражёра вычёркиваем сразу. Не хочу трижды переделывать одну и ту же работу. Рурико меня пошлёт далеко и надолго. У неё свидание. Уже забронирован столик в дорогом ресторане, приглашён какой-то перспективный кандидат в женихи. В эту схему я никак не вписываюсь. Тамаки секретарь, она отчёт может только оформить, но не составить. Нагано ни рыба ни мясо, ни человек, ни работник. Лентяй он, пользующийся служебным положением. Судя по глазам, старший менеджер уже придумал железобетонный повод откланяться. Пришлось, натянуто улыбаясь, заверить, что она во мне не ошиблась. Я всё сделаю. Готов умереть на работе за родную компанию, только бы её не подвести. Идите, дорогие товарищи и дружно застряньте в лифте. До утра! Впрочем, на моём выражении лица это пожелание никак не отразилось. Спину гнуть мне не привыкать. Зарплата в Мацудара того стоила. Ещё годик продержаться, и я смогу купить собственный дом, а там уже можно плечи расправить, зубки показать, зарычать полосатым котёнком.
От постоянных переработок и стрессов, а я по ночам работал часто, Мацумото Синдзи скорее не сам спрыгнет с крыши, а столкнёт с неё заместителя начальника. Или даже устроит тут день длинных ножей со снятием скальпов. Напряжение-то потихоньку копится. Единственное, что его стравливает…
— Пока все здесь, сообщаю, завтра после работы у отдела снабжения пройдёт корпоративный вечер. Ресторан уже заказан. Мы в числе приглашённых. Будем укреплять дух товарищества и взаимодействия, а также налаживать связи с руководством, — объявила Мицухо-сан, обводя нас предупреждающим взглядом. — Мы должны не ударить в стол лицом перед работниками других отделов. Рассчитываю на вас.
Значит, завтра состоится большая пьянка за счёт работодателя. Явка строго обязательна. Будем бухать до посинения и завязывания галстуков на голове. Положено так. Традиции нужно соблюдать. По мнению руководства, от этого повышается производительность труда и снижается статистика самоубийств.
Проводив коллег завистливым взглядом, оставшись один, расслабился, скинул пиджак, ослабил галстук. Почувствовал себя намного свободнее, чем днём. Сходил за кофе и бутербродами, спешить-то уже некуда.
До двух часов ночи готовил доклад со скоростью очень опытного пользователя ПК. У меня не то, что второе дыхание открылось, я словно в режим суперкомпьютера перешёл, в многопоточном режиме обрабатывая огромные массивы информации. Запоминая её, сортируя, анализируя, жонглируя формулировками, складывая и отнимая в уме большие цифры. Когда очень хочется домой, ты либо научишься очень быстро работать, до предела, выжимая из себя всё, на что способен, и даже сверх того, либо будешь до самого утра тупить, чтобы за это ещё и влетело от начальства, опозорившегося на совещании.
Днём я подобных способностей к работе не показывал. Тут сколько тащишь, столько на тебя и взваливают. Лучше не выделяться. На размер зарплаты это всё равно не повлияет, в отличие от выслуги лет. Мне иногда кажется, Мицухо-сан о чём-то догадывается, иначе бы поумерила аппетиты. Или же она меня просто недолюбливает. Знать бы ещё, за что?
Секрет моей продуктивности во время ночных переработок не так прост, как могло показаться на первый взгляд. Дело в том, что после перерождения я обнаружил в себе удивительную способность, не раз выручавшую меня в такие моменты. Я мог переводить свой организм в режим Разгона. В нём мой мозг начинал работать намного эффективнее, тело двигалось быстрее, усиливалось восприятие. Иногда даже возникал эффект замедления времени, на субъективном уровне. На этом всё. Ни в какого героя комиксов я не перевоплощался. За пределы человеческих возможностей не выходил. Всего лишь мог эффективнее использовать скрытые резервы организма. Поэтому не видел смысла гордиться умением очень быстро работать. Ничего, кроме дополнительных хлопот, оно мне не принесёт.
Завершив доклад, устало откинулся на спинку кресла. Нажав кнопку отправить, закинул его на почту Тамаки. Не волнует, когда и где она будет оформлять, вычитывать, множить материал, подготавливая доклад к совещанию. Пусть сколько хочет, проклинает заместителя начальника. Один я с этим явно не справляюсь.
Зевнув, приведя себя в приличный вид, надел тёмные очки, чтобы не пугать людей стеклянными глазами и тёмными мешками под ними, после чего отправился на заслуженный отдых. Может, хоть пару часиков всё же удастся поспать.
Нажав на кнопку лифта, почему-то спускающегося сверху, а не поднимающегося снизу, дождался его. Когда двери раскрылись, на секунду растерялся, увидев внутри красивую, длинноволосую девушку в чёрном, облегающем платье с короткой юбкой и открытыми плечами. Длинные золотые серьги с изумрудами и изысканное колье определённо указывали на то, что это точно не ночная уборщица. В руках незнакомка держала маленькую, блестящую чёрную сумочку, похожую на большой кошелёк, снятый жакет и небольшой, толстый чемоданчик с эмблемой корпорации Мацудара. Необычные очки, кремового цвета, размером чуть ли не на четверть лица, скрывали её пьяные, помутневшие, бесстыжие глазки. Почему пьяные? От неё сильно пахло сакэ. Кроме того, странная девушка нетвёрдо стояла на ногах, упираясь в стену лифта, при этом слегка покачиваясь.
— Оу? — она удивилась тому, что створки распахнулись раньше времени. — Это первый этаж?
— Нет, госпожа, — на всякий случай проявил вежливость, рассчитанную исходя из стоимости ей платья и украшений.
На первый взгляд она показалась мне студенткой, чуть старше двадцати лет. Может, стажёр, как наш Йори? Хотя по внешнему виду не скажешь, что она нуждалась в такой работе. Выглядит богатенькой дочкой.
— Понятно, — многозначительно протянула девушка. — Ну, чего стоишь, заходи, — замахала рукой, призывая определиться с намерениями.
Дождавшись, когда я войду и нажму кнопку этажа, поинтересовалась всё тем же неформальным, немного грубым, разговорным стилем.
— Ты здесь работаешь?
— Да.
— Знаешь, кто я? — предвкушающе улыбнулась, что-то затеяв.
— Этого мне неизвестно.
— Аямэ Мацудара, дочь главы этой корпорации, — похвасталась девушка, рассчитывая, что это произведёт на меня «Вау» эффект.
Не произвело. Для этого я слишком сильно устал. Пока она вызывала у меня только раздражение, а не восхищение.
— Приятно познакомиться, госпожа Мацудара, — уважительно поклонился, как и полагалось при знакомстве с таким важным человеком.
Надеюсь, завтра она меня даже не вспомнит. Таких, как я, тут тысячи. Ничего хорошего от этой встречи я не ждал. Как в воду глядел.
— Машину водишь?
— Да, — удивился необычному вопросу.
— Отвези меня домой, — неожиданно приказала Аямэ. — Что-то я себя плохо чувствую.
«Я даже знаю, почему», — едва не прокомментировал её смехотворное заявление.
— Госпожа? — интонациями выразил своё недоумение, по поводу её самоуправства.
— Ой, да ладно тебе. Я на машине. Денег на такси дам и отца попрошу позволить тебе завтра взять отгул. Радуйся лучше, когда ещё тебе выдастся шанс прокатить такую красотку, как я, — усмехнулась, будучи уверенной в том, что я об этом прямо-таки мечтал с самого детства.
От дальнейшего разговора Аямэ отвлёк телефонный звонок. Из её разговора я узнал, что сегодня она развлекалась с друзьями в ночном клубе, где и напилась. Она бы и сейчас там находилась, если бы внезапно не вспомнила, что ещё днём пообещала отцу забрать из лаборатории какой-то важный образец. Сделать это нужно было именно сегодня. Девушка пообещала, но забыла. Поскольку Аямэ планировала скрыть от родителей своё нетрезвое состояние и оплошность, ранее договорившись, что заночует у подруги, той самой, с которой сейчас разговаривала, бросив всё, поспешила в офис. Обычная, житейская история.
Когда лифт остановился на первом этаже, я попытался незаметно выйти, раз уж она отвлеклась на разговор, но предусмотрительная Аямэ придержала меня за пиджак. Прикрыв телефон рукой, попросила нажать кнопку минус третьего этажа, доставив её на парковку. Пока я выполнял очередную прихоть «власть имущих», беззаботная девушка вернулась к весёлому общению с какой-то Ми-тян.
Медленно закрывшаяся дверь отрезала от меня ярко освещённый, пустой холл небоскрёба. Краем глаза заметил, что за стойкой охраны было пусто, на что я тогда не обратил внимание.