Приведя чувства в относительный порядок, я, наконец, обратил внимание на окружающую действительность. Вокруг стоял лес, причём явно не тот, который мы привыкли видеть в средней полосе. Не было берёз, осин или сосен. Попадались дубы, клены и, по-моему, вязы. Под деревьями рос довольно густой подлесок.
Сейчас я стоял на небольшой полянке, которую напавший на меня мужик выбрал для своего привала. В стороне виднелась полоса мятой травы, видимо, оттуда покойный и явился.
Вспомнив неудавшегося насильника, я вдруг подумал, что у него могли быть друзья-подельники. От мысли, что где-то рядом может ошиваться несколько таких же милых пареньков, как покойный, я непроизвольно взвизгнул и метнулся к костру. Своё трофейное оружие я нашёл там же, где и бросил — у трупа преступника. Это был очень короткий меч, ну или длинный кинжал. Больше всего он напоминал кошкодёр, меч европейских наёмников века пятнадцатого или шестнадцатого, не помню точно. Короткий прямой клинок, гарда, состоящая из двух колец, и длинная рукоять, оплетённая шнуром. Весь режик был заляпан засохшей кровью, и прикасаться к нему не хотелось. Я решил взять второй меч, который до сих пор находился там, где его оставили. Заодно нацепил и пояс с ножнами. Ремень оказался великоват, но пара новых проколов решила эту проблему.
А вот проблему побольше так легко решить не получится. Я не владею таким оружием. К холодному оружию я всегда испытывал большую, но, скорее, платоническую любовь. У деревенского пацана не было ни единого шанса попасть в фехтовальную секцию или клуб исторического фехтования, да и денег в семье вечно не хватало. Потом нищее студенчество. Затем работа в сельской школе, армия и опять работа. Только к двадцати семи годам я позволил себе купить тренировочную саблю, когда был на одном местном реконструкторском фесте. Позже приобрёл через Интернет копьё и боевой топорик. И все эти сокровища спокойно собирали пыль на шифоньере в моей комнате. Иногда я доставал саблю и отрабатывал простейшие сабельные удары, увиденные в обучающих видеороликах. Но учиться фехту по видео, это как первая брачная ночь по скайпу: движения есть, а прогресса — нет.
В общем, азы я освоил (не факт, что правильно), но в реальном поединке сольюсь 10\10. Вдобавок, моя сабелька была значительно длиннее, а работать на более короткой дистанции гораздо труднее и опаснее. Поэтому я решил поискать в своих трофеях что-то более подходящее и вернулся к куче вещей лежащих у костра.
Проверка оружейного имущества выявила ассортимент орудий смертоубийства. Мне достались:
1. «Кошкодёр» — 4 штуки;
2. Луки составные — 2 штуки;
3. Колчаны со стрелами — 2 штуки (число стрел уточнить!);
4. Парные мечи (очень мне эти мечи напомнили японскую пару катана+вакидзаси) — 2 набора;
5. Арбалеты пистолетного типа — 2 штуки;
6. Болты арбалетные — 37 штук.
Последним находкам я обрадовался особо. Бог знает, как там у меня с мечами сложится, а вот навыки стрельбы, в том числе и из арбалета, имеются. Теперь повоюем.
После решения вопроса вооружения я озаботился одеждой и снаряжением. Надетая на меня рубашка на поверку оказалась платьем, фасон которого вызвал у меня лёгкое дежавю. Но вспомнить, где я мог его видеть, мне не удалось. Платье я снял и переоделся в трофейный комбез.
Переодевание в мужскую одежду, на мой взгляд, давало минимум два преимущества: первое — в одиночку путешествующий мужик привлекает гораздо меньше внимания, чем одинокая дева; второе — мне так гораздо удобнее и привычнее.
Теперь броня. Её я надевал последний раз в армии (примерка кольчуги на рекон-фестивале не считается), а тут и фасон другой и застёжки с ремешками непонятные. Нужно долго разбираться, поэтому надевать ничего не стал.
Ну и самое важное — провизия. Она ограничивалась несколькими мешочками скромных размеров. В первом оказалась крупа, подозрительно похожая на сечку; во втором — перетёртое сушёное мясо; в третьем — немного сухарей. Были ещё четыре мешочка со смесью соли и специй и — всё.
— Похоже, я сажусь на вынужденную диету.
При упоминании этого страшного слова мой желудок сжался и издал протестующий рёв. Хотя, это могло означать и то, что давно пора позавтракать.
У костра нашёлся котелок с кашей из той же сечки с мясом, я незамедлительно приступил к трапезе. Жизнь потихоньку налаживалась.
***
«— Повинуйся мне, дух!» — раздался громкий девичий голос.
От неожиданности я выронил ложку из руки, вскочил на ноги, потом спохватился, схватил арбалет и плюхнулся на землю, стараясь укрыться за тюками.
«— Повинуйся мне!» — повторил голос.
— Да где же ты, зараза! — прошипел я. Отчаянно пытаясь обнаружить источник звука.
— Твоя хозяйка приказывает, повинуйся, раб!
Мне кажется или в голоске прорезались истерические нотки? Ладно, одну истеричку я ещё переживу. Главное, что бы с ней в нагрузку не полагались весёлые ребята вроде того, что лежит неподалёку. Я решил вступить в переговоры. Точнее попытался.
— Пошла на хрен!
Вот всегда у меня так: как только перетрусил — сразу псих и необоснованная агрессия! Грубиян-с.
— Я тиуис Асталиэн Раме-эт-Нарэ, приказываю тебе! У-у-у-у! — голос дрогнул и сорвался на плач.
Блин. Вот это уже очень не хорошо. Мужчины вообще плохо переносят женские слёзы, кто-то начинает орать, кто-то готов просить прощения за все грехи человечества, а я — теряюсь, впадаю в ступор и не отвечаю за свои поступки. Чем ученицы посообразительней вовсю и пользовались в своих интересах. Мозгами-то я, конечно, всё понимаю, но чудить всё равно не престаю. Вот и сейчас …
— Астаниэль, спокойно. Всё хорошо. Выходи! — закричал я и вскочил на ноги.
Что я несу?!
«— У-у-у-у!»
Плач просто разрывал мне сердце. И что ещё хуже, мой организм, видимо, из чувства женской солидарности, решил поддержать эту рёву. Нижняя губа затряслась, из глаз полились слёзы, захотелось сжаться в комочек и просто плакать.
Твою ж через колено! Соберись! Ты мужик или нет!
— Девушка, просто покажитесь! Я не могу помочь тому, кого не вижу, — я постарался говорить спокойным голосом.
«— Я не могу-у-у!»
— Почему? Тебя связали? Ты ранена?
Судя по слышимости голоса, девушка должна быть где-то совсем близко. На поляне её нет, но, возможно, этот лесной Маньячелло спрятал очередную жертву в кустах поблизости?
«— Нет … у-у-у … Я внутри-и-у-у!» — слова Асталиэн доходили до меня не сразу.
— Где «внутри»?
«— В голове!»
Вот теперь дошло! Я сел там же, где и стоял. Цензурных слов у меня больше не осталось.
— Я теперь девушка, которая сидит рядом с трупом ей же зарезанного мужика и разговаривает сама с собой. Всё просто супер! Куда обратиться за галоперидолом? — я придурковато захихикал…
Наверное, моя реакция озадачила Девушку-в-моей-голове, она перестала плакать и спросила:
— Так ты подчинишься мне? Будешь слушать мои приказы?
— Вообще-то, когда люди начинают поступать, так как велят им голоса в голове, их обычно отправляют в сумасшедший дом! — желчно пробурчал я.
— Ты отказываешься? — голос опять начал дрожать.
— Стоп! Я ни от чего не отказываюсь и ни с чем не соглашаюсь. Просто хочу понять, что со мной произошло, — я старался быть убедительным.
То, что я услышал в ответ, было для меня гораздо страшнее сумасшествия. Более того, если бы у меня был выбор: попасть в дом с мягкими стенами или вот это вот всё, то я, не задумываясь, отправился бы в психушку!
***
— Мы с Иримэ Атта-Макил проводили ритуал «май'р Суино гайтуэйсион», призыв заколдованного раба. Так называют призванного духа-помощника. Потом в магическом круге появился ты, и я привязала твой дух к себе…
— Очень мило с твоей стороны было выбрать именно меня из всего множества духов, — сказал я с сарказмом. — Было бы вообще волшебно, если бы ты ещё и моего разрешения спросила!
— Но ты же ответил на призыв! Да и кто из призывателей в трезвом уме будет интересоваться мнением призванного существа?
Асталиэн искренне не понимала моего негодования.
— А твой трезвый призыватель не может подумать о том, что у призванного может быть семья, жена, дети, любимая работа, в конце концов? — продолжал я ехидничать.
— Но это же обычное дело! Призыватель привязывает к себе духа, дух ему служит какое-то время, а потом они расстаются — призыватель отпускает своего слугу. Это обычная практика.
— Вижу, мы не понимаем друг друга, — с сожалением констатировал я. — Тогда сменим тему. Скажи, пожалуйста, почему я оказался под кустом в обнимку с сексуальным маньяком? Это что, тоже часть ритуала?
— Нет, ритуал тут ни при чём. Отец велел мне уехать в поместье нашего хорошего знакомого, а ночью на нас напали демоны! Они убили Бринна и Эйрвина, а меня, видимо, захватили в плен.
— Стоп! У меня два вопроса. Первый — кто такие Бринн и Эйрвин? И второй — почему ты решила, что их убили демоны?
— Бринн и Эйрвин были доверенными ихелурами моего отца. Они сопровождали меня до Тауэл Броок… — голос девушки дрогнул.
— Понятно, телохранители, — торопливо проговорил я, опасаясь новой истерики. — А почему «демоны»?
— Они двигались очень быстро, были невероятно сильны, и я видела глаза одного из них — они светились красным огнём в темноте! — Асталиэн говорила таким тоном, как будто рассказывала страшилку на ночь.
Однако меня это не впечатлило, навпечатлялся уже сегодня.
— У страха глаза велики.
— Ты мне не веришь? — её возмущению не было предела. По-моему она даже забыла, что недавно хотела расплакаться.
— Я этого не говорил. Просто в темноте многое кажется не тем, чем является на самом деле. И «демон» этот, по-моему, обычный человек. Хотя и сволочь.
— Обычный человек. Пфх! — фыркнула Асталиэн.
Действительно, с этим заявлением я, пожалуй, погорячился. При осмотре трупа выяснилось, что насильник имел длинные уши, сероватую кожу и по четыре клыка на каждой челюсти (Да, я заглядывал ему в рот!). От нормального человека он отличался, но на гордое звание «демон» явно не тянул. Кстати, об отличиях.
— Асталиэн, кто вы? — задал я вопрос девушке.
— Э-э-э… Что ты имеешь в виду? — она была явно озадачена.
— Ну, там где я жил, разумные существа называли себя словом «люди». То есть я — человек.
— Понятно. Мы называем себя «плант хин», старшие дети Творца, таких как ты — «плант иай» — младшие дети. В просторечии «хин» и «иай».
— То есть у вас тут полно духов-рабов?
— Ты не понял. Плант иай — это существа, похожие на тех, что живут в твоём мире. Я же видела тебя во время призыва и пробовала говорить с тобой на северной речи.
И только сейчас до меня дошло, что я сейчас нахожусь в теле той самой блондинки, что так невежливо тыкала мне пальцем в лоб.
Мда… Тело может быть и новое, а вот мозги явно прежние, как был тормозом, так им и остался.
— А как зовут тебя? Назови своё имя, — слова Асталиэн вернули меня к действительности.
— Мирон, — привычно морщась, представился я. Никогда не любил своё имя. Думаю, все Акакии и Елпидифоры меня поймут.
— Миримон? — удивлённо спросила девушка и добавила. — Какая злая ирония!
— Ми-рон, — по слогам поправил я. — А что не так с этим именем?
Не дай бог, у них тут такое имя неприличным словом является. Матерным, там, или какую интимную часть тела обозначает. Вон в Германии словом «Herr» уважаемых мужчин называют, а у нас попробуй кого хером назвать — ноги местами поменяют!
— «Миримон» на священном языке означает «свободный» — просветила меня Асталиэн.
— А-а-а. Ну, тогда я «благоухающий» — разъяснил я и тут же добавил на всякий случай — в смысле, «приятно пахнущий».
Не хватало мне её прозвище «Вонючка» заполучить.
— Скажи, Мирон, как ты победил демона? — без перехода спросила девушка.
— Как-как, — от возникших воспоминаний моё настроение резко ушло в минус. — Сильно испугался … Вот со страху и победил … И не демон он никакой. Такой же эльф, как и ты.
— Эльф? — переспросила она.
— Эльф, — подтвердил я. — Так в нашем мире называют сказочный народ. По легендам, они научили людей многому: письменности, архитектуре, музыке … Они были очень красивы и имели длинные острые уши. Но все они исчезли.
«Обыден мир без эльфов.
Их не хватает тут.
Они живут лишь в песнях,
Что барды нам поют!» — продекламировал я отрывок одной широко известной в узких кругах песни.
Не станем уточнять, что всё сказанное было подчерпнуто мной из фэнтези. Пусть девочке будет приятно.
— Мы не похожи на эльфов. Может быть только ушами, — хихикнула Асталиэн. — А ещё то слово похоже на «alfarnir». Так люди севера называют нас, плант хин.
— Альварнир? Занятно… — протянул я, услышав знакомое слово. Свартальвами назывались, по-моему, гномы у скандинавов. Ну, или я что-то путаю.
— Теперь ты тоже альвар, — жизнерадостно добавила несостоявшаяся эльфийка.
— Ну, с кем не бывает, — шутливо пожал я плечами. Мне доставляло некоторое удовольствие слышать её весёлый голос.
— Там, в своём мире ты, наверное, был великим воином! — неожиданно заявила она. — Победить в одиночку противника, которого не смогли убить два опытных ихелура — это подвиг.
— Э-э-э … Боюсь тебя разочаровать, но я вообще не воин.
— Значит, сильный маг! — не унималась Асталиэн.
— Да нет же! Всё вышло случайно! Разве ты сама этого не видела?
Терпеть не могу, когда люди связывают со мной завышенные ожидания. Напридумывают себе непонятно чего они, а крайним почему-то потом остаюсь я.
— Как я могла это видеть, если пришла в себя во время завтрака?
— Ну, значит, тебе повезло, не придётся лечить психологическую травму. Вон тот красавчик, — я пальцем ткнул в сторону мертвеца — банально хотел меня … или тебя? Короче, он хотел нас изнасиловать.
— Что-о-о?! — смущённо кричала девушка, а вот щёки начали гореть почему-то у меня.
— Он хотел нас изнасиловать, — услужливо повторил я. — А пока он был расслаблен, мне удалось оглушить его, а потом — зарезать. Никакого подвига.
— Он это сделал со мной? — кажется всё, что было сказано после слова «изнасиловать», прошло через её голову навылет, не задев мозг.
— Успокойся. Нет, конечно. Будут тут ещё всякие утырки зариться на такую красотку, как я … э-э … мы! — как мог успокоил я девушку.
— Спасибо!
— Да на здоровье.
Так болтать можно было бы и дальше, но обстановка явно располагала к активным действиям.
— Асталиэн, ты хочешь вернуть контроль над своим телом?
— Конечно, хочу!
— Замечательно. У меня к тебе выгодное предложение: ты возвращаешь меня домой и получаешь своё тело в полное владение.
— Т-ты хочешь меня бросить? Одну в лесу? — в голосе Асталиэн звучала обида.
— Ну, технически, ты и сейчас одна в лесу, — я попытался сгладить углы.
— Ты хочешь оставить девушку одну в лесу! — теперь это звучало как обвинение.
— Нет, не хочу, — сдался я.
— Тогда ты должен помочь мне выбраться отсюда.
— Хорошо. Но затем ты сразу отправишь меня в мой мир.
— Э-эм … Да, конечно … Если получится…
— Так не пойдёт! Ты должна дать мне слово, — надавил я на эту хитрюгу.
— Ладно. Я тиуис Асталиэн Раме-эт-Нарэ даю тебе, Мирон э-э …
— Сергеевич.
(А что? Я — учитель, а у неё возраст школьный, имею право на имя-отчество.)
… Сергейич.
Особой радости в её голосе слышно не было, да и ладно. Сейчас главное отправить её к папе с мамой, а потом и самому — домой. У меня ещё программа не дописана.
— Тогда давай собираться! — я решил поторопить девушку.
— Верни моё тело!
— Да пожалуйста. А как это сделать?
— Я не знаю, — Асталиэн была в некотором замешательстве.
— Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.
Я постарался представить, что отделяю своё сознание от частей тела. Сначала я будто вышел из рук, потом ног, потом … Потом я оказался лежащим на земле.
Испытываемые мной ощущения были не самыми приятными. Я ощущал себя клочком тумана, который бултыхается в энергетическом поле (ауре?) девушки. При этом зрительную информацию я, по-прежнему, воспринимал через глаза. Такое раздвоение восприятий вызывало головокружение и тошноту.
— Мог бы сначала предупредить, — сварливо проворчала девушка и встала.
Асталиэн начала рыться в тюках с вещами, точнее, в одном из них. Быстро выбрав несколько вещей, она зашла в кусты и скомандовала:
— Отвернись!
«— Ёжики курносые! Как я это сделаю?»
— Тогда закрой глаза и не подглядывай!
«— Хорошо. Не буду. Тем более, что там я уже всё посмотрел.»
— Что-о-о?! — от щёк девушки можно было прикуривать.
«— Да шутю я, шутю.»
Надо бы поменьше с ней разговаривать, а то мы так никогда от сюда не уйдём.
Девушка быстро переоделась в свою одежду, судя по покрою, дорожную. Она видимо была более привычна для Асталиэн, но мне пришлось обломать девочке весь кайф.
«— Асталиэн, ты хочешь добраться домой без приключений, правда?»
— Конечно, а почему ты спрашиваешь?
«— Как ты думаешь, на кого будут больше обращать внимание окружающие: на одинокого путника или на красивую девушку без охраны?»
Девушка кивнула и начала молча переодеваться обратно.
«— Панталоны можешь оставить свои.»
— Я же просила не подглядывать!!!
«— Всё, больше не смотрю.»
Может стоит ей сказать, что я сейчас физически не могу отвернуться? Нет, не стоит. Зачем нервировать человека, простите, плант хи.
«— Стоп! Куртку не надевай!»
— Почему? Ты же сам её надевал?
«— А теперь не буду. Вот представь, сколько этот душегуб мог всего натворить. Лица его под маской, наверное, никто не видел, а вот одёжка-то приметная. Заявимся в такой к людям — мало не покажется!»
— Ты прав. Давай воспользуемся вещами Эйрвина, он ниже ростом … был.
«— Я думаю, он был бы рад нам помочь»
Переодевания заняли на удивление много времени, хотя одежда была простой и удобной. Причина задержки была банальной: Асталиэн нашла зеркальце. Выслушав все её причитания о грязных волосах, растёкшейся туши и синяке на лбу, я чуть не сошёл с ума (хотя, казалось бы, куда дальше-то). Слава богу, косметичка куда-то потерялась, и мне не пришлось тратить нервы ещё и на её макияж.
Удостоверившись, что в зеркале действительно отражается та самая блондинка-призывательница, я, было, успокоился, но потом решил по внимательнее рассмотреть длинные уши хи. Непроизвольно проникну сознанием в руку девушки, я довернул зеркало в нужную сторону.
— Эй, что ты делаешь? — возмутилась Асталиэн.
«— Просто хотел посмотреть на твоё ушко» — я всё ещё контролировал её левую руку.
— Что это? — девушка указала в отражение. — Что с моими глазами?
С глазами действительно был непорядок. Если правый глаз оставался неестественно зелёным, то левый стал карим. Вот это поворот. А, если попробовать так. Я втолкнул своё сознание в тело. Оба глаза стали карими.
«— Эй, верни всё обратно!» — запротестовала Асталиэн.
Я вытолкнул своё сознание из тела. Глаза вновь стали зелёными. Мда… Действительно, глаза — зеркало души.