Оглядываясь по сторонам, Еремина ускоренным шагом удалялась прочь от госпиталя. По задворкам вынырнула на одну из главных улиц и, обогнув застрявшую в луже повозку, едва не попала под колеса грузовика. Водитель нажал клаксон и успел ударить по тормозам.
— Куда прешь, дура? — заорал шофер. Перепуганная москвичка стояла перед капотом полуторки. Дверца автомобиля открылась, и на подножку ступил молоденький лейтенант.
— Катя? Это вы?
— Сережа? — узнала она военного. Офицер мгновенно оказался рядом.
— Вы в больнице теперь работаете? — кивнул он на форму одежды девушки.
— Санитарка я, в 431 госпитале, была, — подумав, ответила она.
— Уволили меня, — внесла Екатерина ясность.
— И куда вы теперь? — интересовался парень.
— Не знаю. В наш дом упала бомба. Тетю убило. Я осталась совсем одна. Без дома, без работы. Пропаду я здесь, — давила Еремина на жалость, не гнушаясь обманом. Как здесь без него? Не скажешь же правду? Мимика на лице военного изменилась. У лейтенанта явно шел процесс переваривания полученной информации. Парень, как порядочный человек предлагавший поход в ЗАГС, боролся между долгом и желанием помочь девушке.
— А ты куда едешь? — решила Катя склонить чашу весов в свою сторону. Теперь в связи с началом боевых действий маршрут движения грузовика не являлся военной тайной.
— К нашему ДОТу. Мы там теперь оборону держим, — признался лейтенант.
— Сережа, возьми меня с собой, — неожиданно попросила Еремина, не зная другого способа, как покинуть город. Такая просьба выбила молодого человека из колеи.
— Куда? В ДОТ? Нельзя!
Катя пошла на более радикальные меры. Она повисла у парня на шее, чем вызвала удивление у водителя.
— Не бросай меня, миленький! Я могу быть санитаркой, кухаркой, кем хочешь, только не оставляй меня.
Насчет кухарки она конечно преувеличивала. С кулинарией у Ереминой было не очень хорошо.
— Товарищ лейтенант, так мы едем? — плаксивым голосом спросил водитель.
— Забирайтесь в кузов! — принял для себя решение Володин. Екатерина облегченно выдохнула. Сережка подсадил ее на борт, а там ее принял сержант Петренко.
— Вы? — удивилась девушка.
— Звiстно я, — своим украинским говорком ответил военный. В кузове стояли коробки с пулеметными лентами для «Максима». Сержант отодвинул в сторонку винтовку и шинель, освобождая место на лавке. Хлопнула закрываемая дверца полуторки и машина продолжила движение.
— Оце так зустрiч! — обрадованно сказал сержант.
— Какими судьбами?
— Товарищ лейтенант обещал взять с собой. У меня дом разбомбило и на новой работе проблемы, — призналась Катюша.
— И куда же он собирается тебя определить? — не понимал Петренко.
— Куда угодно, только не бросайте меня, — жалобным голоском произнесла Еремина и увидела, как с улицы, ведущей к госпиталю, появился черный автомобиль НКВД.
— Мамочки! — прошептала Катенька, схватившись за рукав сержанта. Петренко взглянул на автомобиль с военными в специфической форме и все понял. Он бросил шинель на дно кузова и скомандовал: «- Давай на пол!»
Катя моментально оказалась на шинели. Петренко сидел, как ни в чем не бывало, смотря, как легковой автомобиль пристроился к ним сзади, и на военного в кузове уставилось несколько пар любопытных глаз. Водитель полуторки объехал тихоходный артиллерийский тягач и снова принял вправо, чтобы уступить дорогу колонне военных машин. «Эмка» не успела совершить подобный маневр и осталась за тягачом. Их шофер поддал газу, и они быстро оставили позади себя черную легковушку. Пространство между машинами быстро заполнялось пешими колоннами солдат, идущих на позиции и шансов их догнать, уже не было ни каких.
— Вставай, — предложил Петренко санитарке, поменять позу. Катерина вытряхнула передник и уселась рядом.
— И чего они хотели? Только не говори, что ничего не понимаешь.
— Арестовать меня хотели по доносу. Так вышло, что усомнилась в быстром окончании войны и старшая медсестра сигнализировала, куда следует. Из госпиталя за пораженческие настроения выперли, а эти вообще арестовать хотели, — вкратце обрисовала ситуацию Еремина.
— Спасибо за помощь, — поблагодарила она. Мужчина ухмыльнулся в усы.
— Особистам и война не помеха, лишь бы людей мордовать, — тоже был не в восторге Петренко, работой народного комиссариата внутренних дел.
— Ты бы больше нигде не выражала свои сомнения в победе, а то ведь снова донесут, — посоветовал мужчина.
— В победе я, как раз и не сомневаюсь. Даже знаю, когда она будет, вот только сроки не всех устраивают.
— Откуда тебе знать о победе? Тут и генералы ничего не знают, — улыбнулся сержант.
— Они не знают, а я знаю, — уверенно ответила Еремина.
— Вот и хорошо, что ты такая уверенная, нам бы таких побольше, — поддержал ее военный. Так слово за слово, они и добрались до своего объекта. Когда Катя оказалась возле серой громадины долговременной огневой точки, у нее перехватило дух. Тот самый ДОТ, в котором она переместилась во времени. Это о нем рассказывал Виктор. Подбежали солдаты и стали носить коробки с патронами внутрь сооружения.
Володин, стоя у машины, отдавал необходимые распоряжения. Катя посмотрела на Сергея и задумалась.
— Сергей, это ты командир гарнизона этого объекта? — она кивнула головой в сторону огневой точки.
— Я, — открыто признался парень.
— Выходит, что «Призрачный лейтенант» это ты и есть?
— Почему призрачный? Я пока живой, а не призрачный.
Ключевое слово пока. Она-то знала, чем это все закончится и конкретно защита именно этого дота.
— Ты возьмешь меня к себе? — немного поникшим голоском произнесла девушка, пожалев, что так настойчиво просилась к Володину.
— К себе не имею права. Попытаюсь устроить вас в медсанбат. Тут ребята оборонный рубеж возводят, к ним и сходим. Петренко, оставляю тебя за старшего.
Сержант небрежно козырнул. Володин прошел с Катей до линии окопов. Здесь без труда нашли такого же молоденького лейтенанта, как и Сергей.
— Ну, как ты успеваешь? — спросил пехотинца пулеметчик. Скорее всего, они были знакомы, сделала вывод Екатерина.
— Немного осталось, — устало ответил собеседник.
— Не дрогните? — с подковыркой спросил знакомого Володин.
— Смеешься? Ты за бетонной стенкой сидеть будешь, а я? — махнул он на открытую местность.
— Патронов на два хороших боя. Артиллерии нет. Если пойдут танки, остаются только гранаты, да и тех кот наплакал, — жаловался лейтенант.
— А, что комбат?
— Сережа, ты вроде не знаешь! Сказал, что держаться.
— Значит, будем держаться, — уверенно сказал пулеметчик.
— А ты, что с барышней гуляешь? — переключил свое внимание пехотный лейтенант на спутницу знакомого.
— Понимаешь Дима, просил в батальоне 1-го номера на «Максим», а прислали санитарку. Куда я ее возьму?
— Н-да, бардак! — согласился лейтенант Дима.
— Может, к себе пристроишь? — предложил Володин.
— Конечно, — моментально согласился собеседник.
— У меня одна Лариска всей медсанчастью заведует. Еще одна санитарка не помешает.
— Вот и договорились, — обрадовался Сергей, что удалось пристроить девушку. Дима нырнул в окоп, чтобы дать возможность молодым людям поговорить.
— Вот и все. Считайте, что я выполнил вашу просьбу, только от этого почему-то мне не радостно. Привез вас на передовую. Лучше бы оставил в Полоцке.
Катя сделала к нему шаг и оказалась совсем рядом.
— Не лучше Сережа. От судьбы никуда не денешься. Наверное, я сильно нагрешила, что оказалась здесь и в такое время, — смирилась со своей участью Екатерина.
— Вы верите в Бога? — удивился лейтенант. Кате захотелось крикнуть ему в лицо, а что ты вообще обо мне знаешь? Тащил под венец и не удосужился узнать, кем является на самом деле твоя избранница?
— Я верю, в судьбу и благодарю, что на моем пути повстречался такой человек, как ты, — выкрутилась Екатерина, чтобы не отвечать на этот вопрос.
— Я тоже ей благодарен. Как жаль, что мы познакомились так поздно, — все еще переживал Володин, что не смог осуществить свои намерения.
— Катя, мое предложение остается в силе. Если вы не против, то нас может расписать и командир полка. В военное время у него есть такие полномочия, — не терял надежды Сергей.
— Сережа, давай переживем эти дни, а там посмотрим, — ушла от прямого ответа москвичка.
— Значит, нет? — сделал вывод парень, после таких слов девушки.
— Это не отказ, а просто пауза. Надо выдержать паузу, — пожалела чувства лейтенанта санитарка.
— Ты береги себя! — попросила она и на прощание поцеловала его в губы. На этом и простились. Она не собиралась слушать его слов признания. К чему они сейчас? Сережке суждено было стать «Призрачным лейтенантом», а она не хотела быть невестой призрака. Она вообще не хотела умирать, а все шло именно к этому. Проклятый Виктор! Попадись он ей сейчас под руку, застрелила бы собственноручно.
С Ларисой, санинструктором роты, она познакомилась с подачи лейтенанта Димы. Он видел, как прощалась парочка, и не стал пытаться ухаживать за санитаркой, как обычно происходило в подобных случаях. Девушки быстро нашли общий язык. Лариса надавила на старшину роты, и он выделил для новенькой обмундирование красноармейца. В штанах на позиции было сподручнее. С сапогами немного сложнее получилось. Ее ноги ничего кроме туфель и кроссовок не знали, а тут керзачи, да еще и с портянками. Лара несколько раз продемонстрировала, как следует обращаться с портянками и приободрила тем, что так все ходят и Катя привыкнет. У них с Ларисой и двумя санитарами-носильщиками, был оборудован свой блиндаж на удалении от передней линии. Толком Еремина обжиться не успела. В первый день ее появления на переднем крае началось наступление фашистов. От разрывов мин и снарядов Еремина забилась в дальний угол блиндажа, боясь поднять голову. Лариса только посмеивалась над ней. Когда носильщики принесли первого раненного санинструктор рявкнула на москвичку и та, позабыв страх принялась заниматься положенным делом. Взрывы не прекращались, перемешавшись с ружейно-пулеметной стрекотней. Раненным бойцам они оказывали самую первую медицинскую помощь. Дальше их должны были переправить в батальонный медицинский пункт, а там, в полковой или госпиталь. С каждым часом боя количество солдат получивших ранение увеличивалось. Укрытие наполнялась бойцами. Кровь, стоны, причитания и взрывы, взрывы, все это давило на голову. В промежутке между атаками приполз к ним лейтенант Дима и сообщил, что ночью придет машина за раненными. Еле дождались темноты. Грузили сами. Намучались, пока отправили. Упали уставшие и голодные. Из еды нашелся один сухарь, который и поделили поровну. Пока не стреляли, прилегли поспать. С восходом солнца все началось по новой. Артподготовка и новая атака. Пулеметы дота строчили без умолку. Потянулись сюда и те, кого зацепило осколком или пулей. К полудню не вернулся с передовой не один из санитаров-носильщиков. Лариска с серьезным выражением лица собирала санитарную сумку.
— Ну, что подруга, пришел и наш черед.
— Это ты к чему? — настороженно переспросила Еремина.
— На передок пойдем, — без лишнего пафоса, спокойно сказала девушка.
— Так там же кромешный ад! — не хотела, Катя покидать блиндаж.
— Не кому, кроме нас. Бери сумку.
— Лар, а может не стоит? — захныкала москвичка.
— Как это не стоит? Парни там кровью истекают, а мы здесь сидеть будем? Собирайся, тебе говорю.
— Так ведь и убить могут.
— Катька подбери сопли. Ты здесь зачем? Я, чтобы Родину защищать и спасать бойцов мой долг. Если струсила, так и скажи. Я пойму. Значит это не твое, — строго произнесла Лариса. Вопрос санинструктора пришелся в десятку. Действительно, зачем она здесь? Чего хотела? Проверить себя? Понять, где предел возможностей? Неужели на этом блиндаже она и сдулась? Лара не боится и идет. А чем она от нее отличается?
Екатерина сжала кулачки, процедила сквозь зубы: «- Я не струсила».
До передней линии бежали, пригибаясь от пуль, а где-то приходилось и ползти. Катя свалилась в траншею и огляделась по сторонам. В нескольких метрах от нее распластался на дне окопа убитый красноармеец. Такой же самый покойник лежал и на бруствере, сжимая винтовку в руках. Поднялась и побежала дальше. Вот и живые. Мужчины вели огонь по врагу, не отвлекаясь по сторонам. Стрелок с окровавленной головой присел на дно окопа, обхватив ее руками. Еремина оказалась рядом.
— Я сейчас миленький, — достала она бинты. Сильно бабахнуло и пулеметный огонь со стороны дота умолк.
— Сереженька! — безмолвно прошептали губы Ереминой. Где-то поблизости стала слышна немецкая речь. Враг совсем рядом. Он вот-вотворвется в окопы. И тут она увидела лейтенанта Дмитрия, с перепачканным в сажу лицом и пистолетом в руке.
— За Родину! В атаку! За мной! — что есть силы, закричал младший офицер, и стал взбираться на бруствер. Там он встал в полный рост и с поднятым вверх «наганом» побежал на фашистов. Не молодые солдаты стоящие рядом, выскочили из укрытия и с винтовками наперевес побежали следом за лейтенантом. Раненный в голову паренек, схватил свою «мосинку», и тоже полез следом за всеми.
— Ты куда? — закричала Катюша, не успев закончить перевязку. Красноармеец ее не слушал. Ура! — закричал парень и это ура подхватили и другие. Крик усиливался, перерастая в рокот. Ее пациент пробежал недалеко. Вражеская пуля нашла героя и он, пошатнувшись, рухнул в траву. Тут ожил пулемет в доте. Сначала робко, а потом все более грозно заявляя о своем существовании. Поддавшись общему эмоциональному порыву, Катя тоже выбралась из траншеи, но не для того, чтобы участвовать в атаке, а чтобы вытащить с поля боя раненных. Для двадцатилетней девушки такое дело оказалось весьма трудным. Тот, кто сам мог идти, просто опирался на санитарку, чтобы найти себе опору и передвигал ногами, облегчая работу девушке. Катька думала, что сорвет спину. Это настоящее испытание на прочность, вытаскивать раненных бойцов под пулями. Она успела помочь всего трем красноармейцам, но для нее это было сродни настоящему подвигу. Контратака бойцов РККА захлебнулась и они под прикрытием пулеметного огня команды Володина, отошли на старые рубежи. Немец с новой силой забросал пехоту минами. Из разговоров солдат Катя поняла, что их молодого ротного убили и теперь остатками подразделения командует политрук. С наступлением темноты стали происходить непонятные вещи. Мимо их медицинского пункта стали проходить бойцы, и шли они в сторону, противоположную переднему краю.
— Что происходит? Вы куда? — стала переживать Лариса. Мужчины молча двигались дальше. Полог плащ-палатки, служивший дверью в блиндаж, отодвинули в сторону и в свете керосиновой лампы девушки улицезрели мужчину, с красными звездами на рукавах.
— Товарищ политрук, что происходит? Почему солдаты покидают позиции? — сориентировалась Лариса, кто перед ней.
— Пришел приказ отступить, — не постеснялся политработник дать пояснения санинструктору.
— А как же раненные? — возмутилась Лора.
— За ними придет машина.
— А лейтенант Володин? — по- своему переживала Еремина. Вошедший мужчина с интересом посмотрел в ее сторону.
— Лейтенант Володин будет прикрывать наш отход.
— Это же верная смерть, — поникла москвичка.
— Это война и здесь выполняют приказы, — строго отчеканил политрук.
— Помогите лучше мне, — обратился он к Кате.
— По-моему зацепило, — показал военный плечо с расплывшимся на гимнастерке пятном крови. Екатерина помогла стащить одежду и принялась обрабатывать рану. Когда политработник остался без фуражки, которая своим козырьком мешала рассмотреть лицо, то Ереминой его физиономия показалась знакомой. Лариска переключила свое внимание на тяжелораненного бойца, выпустив из поля зрения политрука.
— Ну, что проверила себя на прочность? — не громко спросил военный. Катя замерла, услышав знакомый голос.
— Твое желание исполнилось. Пора возвращаться домой. Заплатила за испытание ты сполна. Отдай монету и уходи.
Катька чуть не задохнулась от злости.
— Ах, ты сволочь! Сразу не мог сказать, что последует за таким желанием? Ты хоть знаешь, что я пережила? — не стала больше бинтовать его рану санитарка.
— Если бы сказал, то ты не согласилась.
— Но почему я, а не кто-то другой? — не понимала она причины такого выбора.
— Слепой жребий. Лотерея. Ты можно сказать сама его вытащила, когда подобрала монету, — пояснил Виктор.
— Значит все дело в монете? Да, ты кто такой вообще, чтобы так распоряжаться судьбами? — не могла успокоиться Катюша.
— Я же уже говорил, торговец желаниями. Я выполнил твое желание, и ты расплатилась за него.
— Эмоциями, да? — вспомнила девушка их разговор.
— Может мне тебя поблагодарить, что не жизнью? — чуть ли не схватила она его за грудки.
— Потом поблагодаришь, — спокойно ответил Виктор. Лариса услышала резкие слова подруги и повернулась в их сторону. Санинструктор подумала, что политрук стал приставать к новенькой. Такое часто бывало.
— Нет у меня ни какой монеты, — заявила москвичка.
— Ошибаешься. Она у тебя в нагрудном кармане, — не повышал голос политический работник. Екатерина полезла в карман и действительно нащупала там монету, хотя ее в гимнастерке, абсолютно не должно было быть. Она бросила ему на живот этот проклятый «лотерейный билет».
— И как же ты меня отсюда собираешься вытащить?
— Пока сам не знаю, — пожал плечами Виктор.
— А они? Что будет с ними? — кивнула девушка на получивших ранение бойцов.
— Желание загадывала ты, а не они. Их заберет санитарная машина. Кстати, слышу гул мотора. Пойди, посмотри, не она ли? — серьезно попросил политрук. Катя вышла из блиндажа.
— Раньше ты о простых людях не думала. Испытание пошло впрок, — тихо прошептал военный. Машины видно не было. Еремина для верности прошла немного в сторону дороги и вдруг услышала вой снаряда. Она не успела упасть на землю, когда немецкий боеприпас угодил прямо в блиндаж. Взрыв! Полетели бревна, земля. Ударная волна свалила Катю с ног. На какое-то мгновение она потеряла сознание. Очнулась от звона в ушах. Из-за этого шума она практически ничего не слышала. Откашлялась. Тряхнула головой. Шум немного стих. Солдат нигде не было. Блиндажа она тоже не нашла. Контузия, поставила Еремина себе диагноз. Если наши отступают, то надо идти к дороге. Ноги сами потащили ее в сторону шоссе.