Подсознательно Михаил ожидал чего-то вроде темной церкви, куда стекались бы фигуры в темных балахонах, чтобы провести свою «темную мессу лжи», и только потом сообразил, насколько глупо было представлять подобное.
— Добрый день, — произнес Лошадкин, — меня зовут Михаил и я — пришелец из прошлого. Вижу по вашим лицам, что вы не уловили шутку, тогда как в мои времена она была очень расхожей. Отсылкой на сцены из фильмов про собрания анонимных алкоголиков, наркоманов, тех, кто пострадал от каких-либо травм, физических и душевных, когда человек вставал и говорил «меня зовут так-то и я — алкоголик», и все остальные громко говорили «привет, такой-то!»
Сетевая аудитория, с Земли, Марса, Титана и трех астероидов внимала, впрочем, Виолетта присутствовала вживую.
— То есть они искали одобрения общества и говорили правду о себе?
— Вместе было легче справляться с душевным горем, физически держаться, чтобы не начать снова принимать наркотики или искать забвения на дне бутылки, — чуть развел руками Михаил. — В то же время, эта поддержка была вызвана тотальным равнодушием общества к отдельному человеку, несмотря на провозглашенные права этого самого человека. Да, тогда еще не было инопланетян, и энергоний не открыли, и подобные собрания проходили, как правило, вживую, что не составляло особого труда, среди миллионов обитателей мегаполисов всегда находились люди со схожими проблемами.
— Постойте, как это равнодушие?
— Вот именно — равнодушие, но несмотря на него, общество вынуждено было лгать человеку, что поддерживает его и потому развивалось! — последовала другая реплика с места.
Да им и лекция моя не нужна, только поддержка своих взглядов, хмыкнул мысленно Михаил. В чем-то мир ничуть не изменился, хотя он и не стал смахивать слезы умиления.
— Атомизация общества, — заговорил он, — ведь этот термин появился не просто так.
Пусть он и прочитал о нем только в будущем.
— Что бы вы подумали при виде незнакомца, который обратился к вам на улице или постучался в дверь?
— Что он заблудился!
— Что ему нужна помощь!
— Люди в мое время в первую очередь думали, что их хотят обмануть. Продать что-то ненужное, загипнотизировать, ограбить, присутствие незнакомцев, особенно угрожающего вида, всегда внушало в первую очередь страх. Те, кто обращался на улицах, чаще всего получали в ответ «не знаю», если не чего похуже. Возможно, именно поэтому и развились навигационные программы и голосовые помощники, они хотя бы помогали, в отличие от окружающих, — пошутил Михаил.
— Так чего бояться? Вызвать стражей или самому их пострелять!
— Стража, полиция в мои времена, состояла из таких же живых, угрюмых, недоверчивых и не рвущихся служить обществу, лишь своим интересам.
Нет, как они вообще тут собирались конкурировать с кем-то, подумал Михаил, с такой наивностью? Вроде бы Земля контактировала с другими общественными системами, но как-то не слишком массово, получается. Или капиталисты не желали тратиться на бесплодную попытку освоить рынки Земли?
— Оружие, ну тут по-разному, конечно, но нельзя было просто так взять и выстрелить в соседа или избить его.
— А чего тогда бояться?
— Что они преступники и им плевать на закон, а то и вовсе, есть подкупленные полицейские.
— Да как это вообще работало?
— Как-то работало, — развел руками Михаил. — Я просто делюсь свидетельствами очевидца.
Все это продолжалось некоторое время, ему задавали вопросы, на которые Михаил не знал ответов, и, наверное, следовало бы врать в ответ, подумал он уже после выступления, утирая потный лоб. Показать им, что такое жизнь по лжи, во весь рост.
— Отлично, отлично, Михаил! — захлопала в ладоши Виолетта.
Она уже разделась и стояла перед ним, словно рисуясь. Помимо различных средств для безопасного секса, принимаемых вместе с едой, и не требующих использования презервативов, изрядно облегчились и вопросы интимной гигиены. Немного геля и никаких волос, и дурных запахов, только приятные. Наверное, это тоже способствовало вопросам обнажения, туповато подумал Михаил, глядя на приседающую на него Виолетту (он находился в кресле в «своем уголке»).
— Как тебе наши неофиты?
Михаил не стал отвечать сразу, припал губами к розовому соску, а Виолетта впилась зубами в его ухо.
— Отличные живые, такие активные, — соврал он.
— И ты ни разу не соврал во время лекции, — заметила Виолетта.
— Откуда ты… эй! — возмутился Михаил.
Теперь она впилась зубами в его сосок, прогибаясь при этом, словно кошка.
— Вон там Арман ходит, — указал он.
— И что? Хочешь пригласить его? Извини, но я не люблю анал, — ответила Виолетта. — Или у тебя там чешется? Могу помочь, если тебе так нужно. Как предпочитаешь?
— Вот еще!
— Так что тогда тебе не нравится?
Она приподнималась и опускалась, облизывала и кусалась, словно и правда была кошкой, а Михаила намазали валерьянкой.
— В мое время такого не делали!
— Так ты больше не в своем времени, привыкай! Тебе предстоит еще не одно выступление, о да, а за каждое выступление ты будешь получать приятный бонус, не сомневайся.
У Михаила появилось смутное подозрение, что над ним ставят очередной эксперимент.
— Признавайся! — потребовал он, приставляя палец сзади.
— Вот еще! — в ответ Виолетта сжала его влагалищем так, что Михаил взвыл от боли.
Все вдруг превратилось из секса в борьбу, и Михаил невольно опять вспомнил Сванди, отбросил Виолетту, попутно отправляя сигнал через сеть, что так не пойдет. Вот это подействовало, Виолетта остановилась и посмотрела на него слегка озадаченно. Михаил, все еще возбужденный, стоял напротив, и все это напоминало сцену из дешевого порнофильма. Драка, кто победил, тот и сверху, в смысле актив.
— Так, расскажи мне начистоту, что происходит, — потребовал Михаил.
— Изумительно! — восхитилась Виолетта, даже не думая одеваться. — И часто рассказывали после таких слов?
— Когда как, — признал Михаил. — В основном, требовалась еще ругань, рычаги давления на другого человека, ну или любовь.
— Изумительно, — повторила Виолетта.
«Ваш счет пополнен на пятьдесят кредитов»
«Ваш рейтинг увеличился на три пункта»
— Что? — нахмурился Михаил.
— Ты подтверждаешь теорию о цикличности развития, где все началось с Римской…
— Стой, — вскинул руку Михаил, — только не начинай, я уже устал от этих разговоров.
— Вижу, что они тебя не возбуждают, — хихикнула Виолетта.
— Как вы это сочетаете? — потрясенно спросил Михаил, садясь обратно. — Такое распутное поведение, что просто уму непостижимо и вся эта серьезность, и готовность обсуждать что-то до изнеможения.
— Мы просто не считаем его распутным? Ты мне понравился, отлично выступил, я испытала возбуждение и…
— Решила поставить эксперимент?
— Решила дать волю чувствам.
— Вместо того, чтобы сдерживаться и жить по лжи? Хотя бы лжи моего времени?
— Отличный аргумент, — признала Виолетта и на ней тут же появилась одежда.
Стакан воды, застучало в голове Михаила, тело подталкивало его продолжить и сделать глоток.
— Ладно, я там что-то подтвердил, да?
— Да! Правдорубам придется уйти, наша партия победит, и твое выступление транслировалось на наш сегмент сети, отсюда и кредиты с рейтингом.
— Транс…, - у Михаила дернулся глаз.
Ну да, что такого? Транслировалось его выступление, а что стоял обнаженный и возбужденный, так кого сейчас это волновало? Он даже законов никаких не нарушил, по большому счету, наоборот, стал богаче, на пятьдесят кредитов легко можно было протянуть целый месяц, а то и два. Правда, та же Виолетта вряд ли согласилась бы жить по стандартам ожмиков, но почему бы и не поставить эксперимент? Нет, неверно, предложить им такое, вкупе с графиком дежурств, чтобы ощутили себя вечно нищими студентами?
Прерванное на середине соитие тоже слегка давило на мозг.
— Михаил, ты мне нравишься, — вдруг заявила Виолетта. — Давай поженимся и заведем детей!
Лошадкин поперхнулся соком, забрызгал все вокруг, включая саму Виолетту, которой шли красные пятна. Впрочем, ей сейчас все шло, и Михаил подумал, что это из-за несостоявшегося секса.
— Видишь, как плохо на тебя действует правда! — рассмеялась она.
— А это была правда?
— Люди часто врали о таком? Нам казалось, что они говорили правду о своей любви и желании всегда быть вместе, отсюда и огромное количество разводов и страданий.
— Из-за правды? — Михаил начал оттирать пятна, благо салфетки имелись.
— Конечно! Правда, она негибкая, закостенелая, прямая и глуповатая, словно рыцарь в средневековье. Ты же знаешь, откуда взялось все это с честным словом и верой в него?
— А ложь, стало быть, лучше.
Виолетта прогнулась, опять напомнив ему кошку, разве что под хвостом вылизываться не стала.
— Ложь гибка, находчива, и многогранна, тогда как правда, как правило, ранит.
— Это так, — признал Михаил, вспомнив Таню.
— На самом деле даже ярлык, повешенный на нас, лжив и вводит в заблуждение, — заявила Виолетта. — Полжисты, оно словно бы подразумевает, что мы врем в каждом слове, обманываем, хотим надуть, в общем, все как в старые времена, и этим искусно пользуются правдорубы.
— Разве нет других политических течений?
— Есть, но сейчас у руля правдорубы и когда я говорю у руля, то имею в виду тех, кто там, на вершине, у кого самые высокие рейтинги и влияние на общество, к чьим словам прислушиваются. Они поднялись на волне отрицания нового мира, но это не продлится вечно, и тогда верх возьмем мы! — глаза Виолетты пылали, она сжала кулак, словно уже схватила власть за хвост.
Михаил невольно облизал губы и даже бросил взгляды по сторонам, хотя и знал о бесполезности подобного жеста. Но все равно нахлынувшее ощущение, что сейчас окна и двери вылетят прочь и внутрь ворвутся стражи правопорядка оказалось неимоверно сильно.
— Они сами лживы и лицемерны, и налепили на нас этот ярлык, но мы не сдаемся и показываем в ответ их ложь! Указываем на их ошибки и вранье! На тупиковость выбранного ими пути, в один прекрасный день они не смогут сделать выбор, и их правда приведет к гибели!
А они в ответ говорит, что ложь старого мира привела к гибели, подумал Михаил, но вслух ничего не сказал.
— Ты, Михаил, прямо подарок судьбы из старого мира!
— Я? — изумился и насторожился он.
Отодвинулся бы, но и без того уже упирался в стену. Если прорываться с боем, отметил разум, то следовало атаковать справа, отпрыгивать и бежать в рабочую зону Армана, а оттуда уже к выходу. Или заказать себе пояс, вывесив его за окном и затем выброситься туда. Виолетта училась уже в новом мире и умела драться и владела оружием, но Михаил легко мог прибегнуть к прошлому приему, сгрести ее в охапку… правда, что дальше, он не представлял.
Ну не драться же с ней всерьез?
— Ты уверена? — еще спросил он. — Вам вряд ли понравилось бы в том старом мире.
— Да кто вообще сказал, что мы собирались возрождать тот старый мир один в один? — всплеснула руками Виолетта и задрала голову, закричала. — Очередное вранье властной верхушки!
— Точно! — донесся ответный выкрик сверху.
— Долой ограничения!
— Убрать минимумы!
— Каждому по роботу с изменяемым полом!
Разве что по батареям не застучали, так как те отсутствовали. Михаил раздумывал в свое время, не податься ли ему в сантехники, но и там оказалось все сложно и непросто.
— О чем мы говорим? — жарко сказала Виолетта, надвигаясь на Михаила, словно опять собралась слиться с ним в кресле. — О том, что ложь создала общество, то самое общество, о котором нам твердят из каждой манопы! Умение притворяться позволило людям уживаться и не только, но еще и стремиться к лучшему. Если много лет вести себя правильно, так как положено, то будь ты внутри хоть чудовищем, остальные этого и не заметят! Нам много говорят о том, что в старом мире взывали к животным инстинктам, но что делают правдорубы? Сами ведут себя, как животные, ничего не скрывают, даже не думают о будущем! История человечества полна вранья и лжи, и с их помощью людей тащили из болота, делали лучше и это работало! Из одного лишь отрицания старого мира не родится ничего хорошего, вот о чем мы говорим, а нам приписывают вранье в каждом слове!
— Официально приписывают?
— Нет, — вдруг остановилась Виолетта. — Там рубят правду, но, когда это останавливало живых? Они сами додумывают и охотно верят, тем самым подтверждая нашу точку зрения и в то же время отказываются это признавать! История развивается, мир развивается, и мы развиваемся, это вполне естественно и мы точно также не хотим гибели нашего мира, а чтобы он не погиб, мы должны взять власть!
Никто не врывался с дубинками наперевес, не снимал кредиты и не урезал рейтинги, не вешал штрафы, но все равно Михаилу было не по себе. Пусть даже в общественно — активном обществе допускались подобные разговоры, но это не означало, что все так и спустят с рук, когда дойдет до дела.
— И ты нам в этом поможешь!
— Я?!
— Конечно. Что ты думаешь о том, чтобы выступить с рядом рассказов и поработать в паре с Джуди?