Михаил вылез из такси, которое тут же умчалось прочь, и с любопытством осмотрелся. Зелень и многоэтажные дома, ожмики и бурление живых вокруг, и в то же время в этой картине чего-то не хватало. Михаил нахмурился, пытаясь понять, но в то же время Натали ждала, и он слегка ускорил шаг.
Бабки на лавочке у подъезда отсутствовали, но он шел, ощущая взгляды и запросы через сеть, и испытывал невольное желание скрыть свой профиль и лицо. Дверь открылась, демонстрируя, что Натали дала ему доступ или указала, как гостя, и затем бесшумный лифт стремительно вознес его на двадцать второй этаж.
Шаг и дверь открылась, в манопе тут же вспыхнули указания, где именно Натали.
Он шагнул в кухню и замер на мгновение, глядя в спину Натали, стоявшей у раковины. Подобные сцены из хентая, встреча в одном кухонном фартуке на голое тело, всегда казались ему выдумкой, но в этот момент Михаил ощутил острейший приступ желания овладеть ей. Оказался рядом, стиснул и прижал к раковине, запустил руки под фартук, ощутив, что Натали его ждала.
— Я…
Натали подалась, прогнулась, собираясь "делать детей", но Михаил перехватил ее и нагнул, вошел выше, ощущая, как его накрывает изнутри яростной волной. Натали стонала и подмахивала, он сжимал ее и двигался, выплеснулся в нее звериным желанием размножаться и снова подумал, что дурит свой же организм.
Таблетки для зачатия? Они уже несколько дней как перешли к тесным отношениям, но Михаил все еще не решался сделать шаг со своей стороны. Натали покорно принимала его сомнения, ждала и в то же время отдавалась яростно, как в последний раз, и Михаил ощущал, как барьеры и сомнения в нем слабеют.
Таблетки для зачатия?
— Постой, — сказал он, присаживаясь за стол и наливая себе сока. — Что еще за таблетки для зачатия?
— Снимающие действие блокираторов, вносимых в еду и…
— Нет, я знаю, как они действуют, но что за таблетки?
Михаил выплеснулся и у него наступил период просветления и осознания, мыслей о делах. В прошлые разы Михаил каждый раз переключался на что-то иное, или осознание, что он занимался сексом у всех на виду, в беседке, или беспокойство о Натали, не порвал ли он ее пополам, или вопросы жилья и переезда, съезда вместе, и об экзаменах, ведь он вместо подготовки кувыркался с Нгуен.
Но сейчас он приехал сюда, сдав экзамен и став "младшим помощником старшего подносителя кирпичей", как любил шутить сам Михаил. На самом деле, конечно, все было серьезнее и теперь он мог сам проводить простейшие работы, подтверждая их потом замерами, что полученное соответствует стандарту. Мешать вручную бетон, конечно, уже не требовалось, но Михаил получил право командовать простейшими строительными роботам и менять им программы и мог, при необходимости написать свою. А то и вовсе, провести измерения местности и подготовить все для строительства.
— Разве у тебя и у меня хватает рейтинга на детей? Нет, не так, на то, чтобы стать родителями? Натали?
— Ну, мы не ожмики, — как-то замялась та, сползая с раковины
Поправила фартук, тоже присела за стол, испустив странный болезненно-удовлетворенный вздох.
— Я давно уже готовлюсь на то, чтобы сдать экзамены на следующую ступень и затем пойти в область, связанную с минимизацией путей и транспортных расходов, там большой спрос на специалистов. Ты говорил пару дней назад, что не собираешься останавливаться и будешь работать и учиться, ради космоса. Этого хватит для того, чтобы стать родителями. По мензе.
Михаил смотрел на нее, не зная, что сказать.
— Спрос на специалистов? — спросил он, не желая ругаться и орать.
— Везде огромный спрос на специалистов, — кивнула Натали, — специалистов высокого уровня. Ожмиков и таких как мы, операторов роботов, хватает, а вот верхушки, тех, кто создает этих роботов, условно говоря, вот их нехватка. Я и раньше собиралась туда пробиваться, но вместе с тобой, с твоей поддержкой!
— Все равно, слишком рано, — нахмурился Михаил.
— Да, — виновато повесила голову Нгуен, — это моя ошибка. Видишь, я кидаюсь в отношения, отдаюсь им полностью и потом страдаю от своей доверчивости и открытости! Я пыталась исправиться, работала над собой, но в присутствии любимого человека просто теряю голову!
— Ничего страшного пока не случилось, — утешил ее Михаил, потянулся и обнял.
Прижимая к себе горячее тело Натали в одном фартуке, он невольно опять начал думать о сексе и мысленно обругал сам себя. Живому требовалась поддержка, а он лишь грубо пользовался ей для собственного удовольствия. Дети… Михаил и сам не знал, готов ли к такому шагу, но тут же вспомнил Таню.
Возможно, он просто недостаточно любил Натали.
— Дети — это серьезно, — добавил он.
— Да! — вскинулась Нгуен и посмотрела на него в упор, снизу вверх. — Я знаю, ты же хочешь в космос!
— Да, но какое отношение…
— Давай улетим и заведем детей там, вне Земли! Нам необязательно даже бежать к раскольникам, мы можем получить гражданство любой из систем, входящих в союз, и выбрать тех, у кого не требуются рейтинги, чтобы растить детей! Они вырастут и сами решат, становиться ли им землянами, что скажешь?
— Это… неожиданно, — признал Михаил.
В то же время он ощущал нечто новое, чего не испытывал с другими своими "спутницами" в новом мире. Ощущал себя мужчиной, добытчиком мамонтов или рейтинга, за спиной которого в пещере скрывалась женщина, готовая поддержать и прикрыть эту самую спину, но в то же время полагающаяся на него.
Надо сказать, что и в прежней жизни Михаил не испытывал ничего подобного, наоборот, радовался свободе отношений и отсутствию обязательств. Поимелись — разбежались или пожили вместе, но без дележа имущества, детей, чего угодно.
— Мне надо подумать, — ответил он.
Но его тело уже дало ответ, отключив дурную голову, и прильнув к Натали, которая радостно откликнулась, сбрасывая с себя фартук.
Когда они отдышались, Натали легко и просто предложила.
— Переезжай ко мне.
— Лучше ты ко мне, — ответил Михаил.
— Социальное жилье везде одинаково, ну, в пределах минимума, — согласилась Натали, — но у меня больше вещей, потратимся на перевоз.
— Давай закажем новые.
— Это будет еще дороже! — воскликнула Нгуен, приподнимаясь на локте и заглядывая ему в глаза.
А вот у Маркеты уже работал бы освежитель воздуха, нагоняя прохладу и убирая запахи, подумал Михаил. С другой стороны, ему нравилась эта смесь пота и секса, горячих тел, да и само тело рядом тоже нравилось. Была в нем какая-то неправильность и незавершенность, придававшая своего очарования, отличающегося от тел Джуди или Маркеты, подправленных искусственным путем.
Медицина достигла многого и могла править тела, другой вопрос, что подавалось все это иначе, чем во времена Михаила. Никто не перекачивал губы и сиськи, чтобы подцепить кого-то богатого, да и отношение к обнаженному телу тоже изменилось. Тела меняли, чтобы те становились сильнее, здоровее, могли больше и лучше работать, чаще генерировать яркие мысли, да и то.
Спорт и преодоление себя считались лучше.
— Мне не жалко ради тебя ничего, — произнесла Натали, — но дети!
— Да, дети, — прокряхтел Михаил, словно это его только нагибали, имели и пластали на столе, словно живую рыбу. — Над этим надо подумать.
— Конечно, — потупилась Нгуен. — Извини, я опять проявила чрезмерный энтузиазм.
— Эй, мне нравится твой энтузиазм и задор в постели, — отозвался Михаил, — просто… ну в чем-то общество право. Нести ответственность не только за себя, но и за других, особенно своих детей — это не так просто. Об этом надо подумать.
— Раньше с этим было проще, — вздохнула Натали.
И эту простоту они могли найти в космосе, вне Земли и ее влияния, общества.
— Только надо будет прихватить с собой далку, — вдруг заявила она с легким лукавством в глазах, — с моей внешностью. Таких, как на Земле, мы уже нигде больше не найдем, разве что контрабандой и втридорога.
— А как же экономия? — весело спросил Михаил.
Экономия ради детей, да, это он мог понять и принять, разве что слезу ностальгии пускать не стал бы. Пробиться выше, в ряды востребованных специалистов, как Маркета, и даже экономить не потребовалось бы, да что там, даже улетать не пришлось бы, по крайней мере в экономическом смысле.
— На тебе? — изумилась Натали. — Особенно во второй половине беременности?
Это приятно грело изнутри, пока Михаил спускался и направлялся домой. Для разнообразия он пошел туда пешком, вроде как проветрить голову и поразмыслить о важном и серьезном, но замечание Натали напоследок сбило его с толку. Оно же вроде как намекало, что Нгуен считала отлет с Земли решенным делом, но Михаил списал все это на энтузиазм и привычку Натали забегать вперед в подобных вопросах.
Далками называли всех киборгов, оснащенных функцией секса и соответствующими органами, и в названии сливались "долл" — куклы, ибо далки и являлись, по большому счету потомками таких резиновых кукол, и "дал", ибо давали они безотказно, независимо от пола, менять который могли по сигналу. Не слишком великое преимущество по новым временам, но название прижилось, от самых дешевых моделей, с "деревянным" поведением и пластиком, обтянутым биоимитацией кожи, до самых продвинутых, с ИП внутри, и уже являющейся, по сути, самостоятельным организмом.
Во всяком случае, за ИП и подобными киборгами признавался разум и частичные права, хотя Михаил и слабо представлял, как все это работает. Далка с лицом и телом Натали, чтобы могла ублажать его в постели, пока живой оригинал будет вынашивать ребенка, и потом, после родов — словно секс с близняшками. Михаил вроде и понимал, что говорит о киборге и вообще, давно мог бы заказать себе такую далку, но слова Натали словно пробили трещину в плотине и он шел и думал об этом, разве что слюни не пускал прямо на вымытые дорожки.
Искусственные утробы и взращивание в них плода, продвинутые модели далок по сути именно их и носили внутри, и могли "родить", имитировать весь процесс, после некоторых предварительных процедур. Медицина лечила многое, но нередко "рейтовые", не желая отрываться от важных проектов и любимой работы, выращивали детей именно в таких вот искусственных утробах, а то и киборгах, становящихся как бы частью семьи, и Михаил понимал, что ведет себя как дикарь, как "19 век", но все равно шел и пускал мысленные слюни.
Хотя, казалось бы, вокруг такое изобилие, не то, что бери — не хочу, а сами предлагают!
Не хочешь отвлекаться на отношения и даже роботов? Вот насадки на все вкусы. Не хочешь отношений, но их имитацию без последствий? Вот тебе далки — домовые, а то и вовсе под присмотром ИП, возможно даже влюбленного в тебя втайне. Про детей, конечно, отдельный разговор, но вот именно в сфере секса и обнажения было обеспечено разнообразие на все вкусы и этот же вопрос сведен до чего-то бытового, повседневного, без сакрального значения.
— А также, — пробормотал Михаил, оглядываясь вокруг.
Послал сигнал через манопу, и та подсветила впереди писсуар, установленный как раз для подобных случаев. Как все это сочеталось с запретами и преодолением себя, Михаил так и не понял, но с удовольствием воспользовался, без необходимости терпеть тяжесть, последствия развлечений с Натали и бурного потребления жидкости.
После секса в парковой беседке Михаил стал спокойнее относиться к такому, как, впрочем, и к проявлениям подобного на публике. Отлил и пошел дальше, никто даже глазом не повел, ну или сдержался и не повел, в свое время многие выступали против подобной откровенности и дело доходило даже до вооруженных столкновений.
Потом мягкая сила новой системы переломила или просто убрали самых буйных и все утихло.
— Или в этом и есть весь смысл? — задумался он вслух.
Не тратить время и силы на подобное, а идти дальше, не впадая в крайности, как это любили в новом мире? Не дефекалить повсюду, но и не отвлекаться на подобные мелочи? Интересно, подумал Михаил, а сколько таких, как Натали, охотно улетели бы прочь, будь у них возможность? Что мешало им полететь туристами куда-то и там просто сбежать? Неужели Земля стала гоняться бы и что-то возвращать силой?
Зачем он вообще думал об этом и тратил свои силы и время на подобные мелочи?
— Скажите, слышали ли вы о господе нашем, Иисусе Христе? — вдруг спросили его.
Словно подслушали мысли о детях и размножении, и Михаил даже вздрогнул вначале, затем обернулся и не смог сдержать громкого смеха, с нотками ностальгии. Не хватало только бумажного журнала "Сторожевая Башня", да более скромных одеяний, но все же.
— Слышал! — продолжая хохотать и удаляясь, крикнул Михаил.