Ветер приятно обдувал лицо, шуршали шины, мимо проносились другие велосипедисты.
— Почему же? — удивился Олаф. — Хочешь — пей, хочешь — кури, напрямую наркотики в синтезаторах не создашь, но всегда есть уловки, вроде изготовления компонентов и потом сбора из них, имитации инопланетной еды или покупки у тех же инопланетян.
— Мне опять чудится такое огромное но, — заметил Михаил, налегая на педали.
Тело радостно работало ногами, но не следовало увлекаться, им еще предстояла беготня по полигону.
— Пьешь и наносишь ущерб себе, а стало быть, и обществу, куришь — выдыхаешь дым на окружающих, наркотики, думаю, объяснять не надо, еще больший ущерб себе и обществу, — вмешался Руслан.
Он ехал лениво, внешне практически не напрягался, как в тех гонках на пузырях.
— Вот теперь все ясно, — выдохнул Лошадкин. — Сразу такое социальное падение в рейтингах и потеря всех возможностей, ведь система бдит.
— Система бдит, — согласился Олаф, вырываясь немного вперед, — и ожмики тут одна из главных проблем.
— Так вот почему вы стараетесь их расселить!
— Одна из причин, да.
Михаил не стал спрашивать, как же тут тогда расслабляются, и без того знал, что созданы все условия для занятий по душе. Только приложи усилия, работай над собой и помогай тем самым обществу и все у тебя будет.
— Снижение им рейтинга ниже единицы решило массу проблем и в то же время породило новые.
— Или старые, — заметил Лошадкин, ощущая, что они втроем опять ускоряются.
Олаф наддавал, соревнуясь по-дружески с Русланом, тот не уступал, они рвались вперед, и Михаил вынужденно прибавлял и все это превращало вторую половину пути в гонку. Не Тур де Франс, но все же гонку, соперничество без злобы, и на обратном пути домой ноги обычно протестующе ныли.
Тоже, в сущности, пример преодоления себя и улучшения за счет соревнований и конкуренции.
— Пролетариату нечего терять, кроме своих цепей, — добавил он. — Так и ожмикам нечего терять, да?
— Вот тут ты ошибаешься, — возразил Олаф, — ожмикам есть что терять, и не все из них готовы что-то делать, подавляющая масса просто живет и им хватает минимума на развлечения, друг с другом, роботами, в виртуальных играх и прочем.
— Но один может заразить сотни, — сказал Руслан, — и там в целом питательная среда для всякого, включая даже финансовые пирамиды.
Он снова вырвался вперед, Олаф еще наддал, Лошадкин ощутил, что отстает. Они неслись по велотрассе и теперь уже сами обгоняли других, ветер свистел в ушах и впору было пригибать голову. К счастью, все эти внешние факторы не мешали общению через сеть, и Михаил крутил мерно педали, пытался дышать ровно, как учил Руслан и одновременно с этим тренировался в общении.
— Откуда у вас тут пирамиды? — изумился он. — Разве система не бдит?
— Система бдит, но вот если ты захотел добровольно пожертвовать мне, допустим, пару кредитов, в знак благодарности или одобрить мои действия, повышая рейтинг, провести там голосование, — начал объяснять Олаф и вдруг переключился. — Кстати, Михаил, ты зря пренебрегаешь этой частью жизни.
— Инициатива имеет в грубой форме инициатора, — ответил Лошадкин, — не слышал никогда?
— Ну-ну, — поощрил Олаф.
Руслан крутил педали и посмеивался тихо, накручивая соперничество. Полигон уже показался на горизонте, над верхушками деревьев вдоль трассы.
— Только влезь туда и придется что-то делать, а ведь ты просто предложил, у тебя нет времени и сил делать еще что-то для общества, которое потом обязательно тебе расскажет, какой ты козел, судак на букву м, все разворовал и вообще обязан им.
— Любопытно, любопытно. Снижение общественной инициативы путем подавления в низовых коллективах.
— Это он и тебя изучает, — добавил Руслан.
— Да я давно уже понял, — махнул рукой Михаил и тут же вцепился в руль. — Плевать, все равно из этих историй с моими рассказами о прошлом, ничего толком не вышло или все пошло не так.
Возможно, надо было сразу дружить с полжистами, но опять же — политика, инициативы, общественная деятельность, которой Михаилу не хотелось заниматься.
— В общем, работая на благо общества, можно получать в ответ разное от общества и системе не всегда удается провести грань между добровольной помощью и всяческими мошенничествами. Думаю, Михаил, ты и сам сможешь вспомнить пару примеров из своей жизни.
Вроде секты "добрый мир" с Натали или все тех же полжистов. Крупные общественные организации в таком случае могли уподобиться снежному кому, накручивать сами себе все подряд, но этого не происходило, так как в системе наверняка стоял ряд фильтров после прошлых злоупотреблений. Прояснилось и насчет Башни, все же крупнейшая игра, и даже крупица внимания принесла там Лошадкину дивиденды.
Да такие, что хотелось рубиться в Башню круглосуточно.
— Ну и в общих чертах — все, для деталей, нужно уже читать исследования системы рейтингов и кредитов, а то и вовсе, сменить специальность и работать над ее улучшением. В то же время, никто не отключает эту часть системы, так как у нее есть положительные стороны и одновременно с этим — наглядное воздействие, демонстрация отрицательных черт в жизни, чтобы не получалось, как в прошлом. Слишком сытая и беззаботная жизнь, уверенность в безопасности и что наверху бдят и охраняют.
— Тогда вам не помешало бы больше элементов капитализма вокруг, — ответил Михаил.
— Такой вопрос уже поднимался, — кивнул Олаф, — не мной, конечно, специалисты выше и крупнее, но нельзя перегибать палку.
— Избегать крайностей.
— Да. Можно чрезмерно травмировать общество, причинив больше вреда, чем пользы. Если тебя интересует этот вопрос, могу дать пару слимок.
— Не надо, — отмахнулся Лошадкин. — Будет свободное время, не забуду — пошарю в сети, почитаю, а нет так нет, я и без того по уши в учебе.
Что тоже поощрялось и вознаграждалось, и в то же время Михаил ощущал внутри усталость от подстегивания хлыстом самого себя. Хотелось прежнего режима, вот работа, вот личная жизнь, да и в Башню тянуло, словно магнитом.
— Широкий кругозор всегда полезен, — сказал Руслан, спрыгивая с велосипеда и ставя его в общий ряд.
— Многовато сегодня, — заметил Олаф. — Поблагодарим за это ысынгунов.
Причем заметил без тени иронии. Они вошли внутрь, отмываться не стали, заранее решили, что поездка на велосипедах — имитация марш-броска — приняли комплекты камуфляжной одежды и брони, оружие, подогнали под себя и вышли на полигон, в ту его часть, где шла война "всех против всех". Инициатором подобных сражений стал, конечно, Руслан, который продолжал подготовку к своей будущей карьере в космосе, но и Михаил не возражал, так как это все тоже шло в зачет владения оружием.
— Как в прошлый раз, — заметил Руслан, проверяя шлем-сферу.
Михаил впереди, так как ему требовался опыт подобной бдительности и умения наступать на врага, Олаф прикрывал его и выступал пулеметчиком, Руслан защищал тылы и фланги и носился туда-сюда, нарабатывая нужный уже ему опыт.
Что-то звонко ударилось рядом, и Михаил невольно отшатнулся, высунулся и его тут же будто кувалдой треснуло по голове. Отбросило в оглушенном состоянии и следом прилетела граната, которую он уже не успевал выбросить обратно. Прыгнул и покатился вниз по склону, наверху бахнуло, рядом с Михаилом несколько раз взметнулись фонтанчики листьев и грязи лесного склона, но еще больше промчалось мимо, застряло в стволах и ветках деревьев.
— Реализм, мать его, — пробормотал он, тормозя о дерево.
Руки едва слушались, но он все же достал шприц-тюбик и вколол себе в бедро, затем быстро сделал перевязку. Манопа могла бы показать все повреждения, как реальные, так и условные, но частью тренировки был отказ от ее использования, имитация суровых условий космоса. Вне сети Земли и прочих планет, манопы не переставали работать, просто возможности сужались, но в бою могло случиться всякое.
Да и без боя тоже, и общий зачет по выживанию предполагал умение действовать без манопы.
— Битюг, я — Пони, — постучал он по шлему, но система связи, похоже, накрылась.
Ни целеуказаний, ни демонстрации союзников на экране шлем-сферы. Вокруг враги, дерущиеся друг с другом, а они так и не смогли пробиться и захватить флаг.
— Надо было вырезать всех, а уже потом идти туда, — сообразил Михаил, — хотя как тут всех вырежешь? Была бы у меня сотня из Башни.
Несмотря на раны и близящееся поражение, энергия бурлила в нем, рвалась наружу. Вспомнился другой полигон и Сванди, так умело "соблазнившая" его. Пора было завести себе женщину или просто переспать с кем-то из ожмиков? Правда, все там были старше Михаила и слишком уж все это напоминало историю Нгуен.
— Скакун, я — Пони, — еще раз постучал он, но и Руслан не ответил.
Михаил понял свою ошибку, слишком долго оставался на одном месте, но понял поздно, уже после того, как его "убили". Появился медицинский робот и вывез его к другим "убитым", в числе которых присутствовали Руслан и Олаф, увлеченно спорившие о том, где именно они допустили промах.
— А то, что вот "убили" и вылечили, это не отразится потом на реализме восприятия?
— Настоящее оружие и раны вполне работают и так, — легко ответил Руслан. — А страх смерти и без того сидит в живых.
— У живых вообще полно страхов, — кивнул Олаф.
— И ты побоялся ударить в лоб! Для этого же разделялись!
— Нет, я должен был вытаскивать их на себя, чтобы вы могли ударить с флангов! Выбив ту четверку, мы потом смогли бы пройти по реке и оказались бы возле флага!
— Вот и нет, — вмешался еще один "убитый", — флаг оттуда уже переместился.
Михаила уже просветили и считали информацию с манопы, обрабатывали раны, и он опять думал о том, что не мешало бы сразу восстановить и мышцы. Чтобы обратно ехать свеженьким, как огурчик, а не уставшим, пусть это и являлось частью тренировок. Умение действовать и в таких условиях, без расчета на то, что враги или природа, или еще что подождут, встанут на паузу, пока ты вылечишься.
— Что скажешь, Михаил? — обратился к нему Руслан.
— Да я в этих делах не силен, — озадаченно почесал тот в затылке.
Хотя и следовало бы, чтобы эффективнее управлять сотней в Башне, а то и тысячей, если повезет.
— Но, чтобы разделяться, нам следовало бы вначале добиться полноценной работы вместе. Чтобы понимали друг друга без слов, сети и жестов, и не возникало недопонимания.
На этом и сошлись, и Михаил откинулся, вышел в сеть и начал смотреть материалы по тактикам сотен, в составе войска и без него, одновременно с этим пытаясь проецировать все на Башню. Что там следовало сделать? Да прямо как сегодня, убить всех и только затем рушить этаж. Но как убить всех, когда ты не мега-архи-супер-пупер демон?
И то, появись такой там, игроки сразу тоже выкатили бы тяжелую артиллерию, возможно, даже буквально. Устроить диверсии на соседних этажах, дабы оттуда не шли подкрепления? Интересная мысль, но как? Диверсия через пару этажей, но где взять войска, чтобы держать там плацдарм?
Собрать всех-всех игроков, организовать диверсионную сотню? Но на это у Михаила не хватило бы власти.
— Что задумался, дружище? — хлопнул его по плечу Руслан. — Отработаем взаимодействие и в следующий раз справимся лучше!
— Точно, — согласился Михаил, поднимаясь. — Ну что, покатили обратно?
Взаимодействие, недостатком которого страдали силы зла, поискать ответ здесь? Мысли Михаила метались, и он понимал, что это неправильный подход, следовало сесть и подумать отдельно, в уже отдохнувшем состоянии. Сосредоточиться на проблеме, учесть то, что не он один пытался придумать такое и наверняка у игроков хватало своих головастых умников, придумывающих контрмеры.
То-то Башня все росла и росла год от года!
— Задумался о жизни? — спросил Руслан по дороге. — Такое бывает, когда смерть оказывается рядом.
— И все это сейчас проходят в школе, знаю, — отмахнулся Иван.
— Вот, кстати, еще один эксперимент, результаты которого пока неясны, — вмешался Олаф.
— Но бурно обсуждаются, — хмыкнул Лошадкин.
— А как иначе?! Науки об обществе теперь во главе, потому что прогресс техники без развития общества даст лишь повторение прошлых событий, — отозвался Олаф, вдруг напомнив ему Жайме Варатьяна.
— Ты еще скажи, что тут нужна церковь!
— Церковь? Нет, церковь не нужна, — Олаф уже не слушал, снова погнался за Русланом, который зачем-то с самого старта затеял гонку. — Время веры прошло, теперь нужно что-то, отвечающее времени знания.
Михаил не стал гнаться за ними, хотя боевой настрой внутри еще не схлынул, подталкивал действовать. Вместо этого он вышел в сеть и послал запрос в ближайший магазин киборгов — помощников. Серьезный шаг для него и незаметный для всего человечества, а лучше было бы наоборот.
— Добрый день, чем я могу вам помочь? — прозвучал в голове голос.
Виртуальная галерея продукции и Михаил заскользил вдоль нее, в реале продолжая крутить педали и слушать спор Олафа и Руслана о касте воинов. Михаил скользил и рассматривал "витрину", выбирая свою первую далку.