Перед глазами Михаила крутился трехмерный макет дома, сопровождаемый пояснительными сносками о материалах, общей прочности конструкции, моделировании нагрузок и несоответствии окружающей обстановки. На северо-восточной стороне выходило чрезмерное затенение, нарушение норм солярности, и почва внизу тоже давала усадку под нагрузкой.
Михаил протянул руки, начал переставлять блоки, тут же побежали новые строчки, строительный ИП обсчитывал нагрузки и моделировал их, и Лошадкин втайне порадовался. Никогда он не любил сопромат и начерталку — да и кто их любил? — и визуальный конструктор радовал его прямо до глубины души. Не требовалось программировать, думать, разбираться, переставляй и прикидывай, остальное система сама за тебя посчитает.
Система плюс ИП, запрограммированные и созданные другими, настоящими специалистами, которых так не хватало, и Михаил зрел в происходящем странную иронию. Инструменты, призванные облегчить труд, заодно, можно сказать, лишали знаний тех, кто ими пользовался. Ведь не требовалось разбираться и учить, только крути — верти руками.
Он даже отправил об этом осторожное сообщение и получил благодарность и подробное перечисление тех, кто занимался этой проблемой, к кому можно обратиться, слимки на сайты и указания на образовательные программы и психологические труды и записи споров и обсуждений.
В общем, почесал Лошадкин в затылке и больше не беспокоился по этому поводу.
— Закончил? — вышел на связь руководитель их строительной бригады.
— Да вот с почвой все неясно, — ответил Михаил. — Может вначале копнем на глубину и возведем там основание?
— Скинь мне сканы, — и Михаил отправил требуемое.
Различные устройства для сканирования тоже являлись частью сети и их облегченный вариант использовался в манопах для создания улучшенной или дополненной реальности, в той, в которой живой видел различные свойства объектов и других живых вокруг. Где все пояснялось, давались справки, подсвечивались опасные зоны (и иногда сразу шли сигналы в нужные инстанции) и так далее.
В строительстве сканеры использовались очень широко и шли первым этапом, проверка почвы и воздуха, вод вокруг, построение трехмерной модели местности и ее состава, способности выдерживать нагрузки и так далее. Михаил работал в этой сфере отчасти еще и потому, что осознанная работа со сканерами являлась одним из требований к специалистам, отправляющимся в экспедицию терраформирования.
Было открыто несколько вакансий, но Михаил внезапно столкнулся с конкуренцией, добросовестной, но все же конкуренцией. Вообще, следовало такого ожидать, но он все равно немного расстроился, будто новый мир опять пытался поставить ему подножку.
— Ага, смотри, — бригадир отправил сканы обратно, но уже с пометками.
— Вижу, — отозвался Михаил.
Почва в любом случае давала там усадку, так как берег находился слишком близко. Но, парадоксально, если выдвинуть дом в море и опереть его на скальное основание, выходило лишь чуточку дороже, но намного красивее. Особенно, если добавить подводную часть с возможностью смотреть и выплывать туда, и Михаил отправил сканы обратно с предложением, и так они некоторое время обсуждали проект, пока не доработали его.
Затем десять минут перепроверок и согласования, которые Михаил посвятил легкому безделью и продолжению прослушивания курса "Автостопом по Галактике", названного в честь книги из прошлого. Или фильма, Михаил никогда не вникал, помнил оттуда только шутку про полотенце и универсальный ответ на все вопросы бытия: "42".
— Отлично, работаем, начинай фундамент, а я пока согласую с остальными общий вид.
Комплекс из семи зданий и теперь, когда дом Михаила сдвигался на юг, следовало внести правки. В общем, подумал Лошадкин, раздавая указания роботам и строительному комплексу, даже лучше выходило, этакая вытянутая в море капля, а жилье в доме, стоящем в море, выходило… более элитным?
— Погоди, — снова возник бригадир, — социалы там паузу нажали.
— Ага, — чуть замедлено отозвался Михаил, — тоже вот только об этом подумал.
Новый мир не являлся глобальной уравниловкой и стрижкой всех под одну гребенку, но такое явное выделение одного из многоэтажных домов вызвало бы вопросы. Возмущения, социальные конфликты, попытки доминировать и меряться жильем, например, Михаил не взялся бы сказать точно, но он достаточно слушал рассуждений Олафа, чтобы понять: вопросы будут.
Роботы опять остановились, ожмики вокруг над чем-то засмеялись громко, часть вернулась к игре в трехмерный футбол, другие к картам, некоторые занялись друг другом.
— Так будут здесь строить дом или нет? — раздался громкий голос.
Михаил, почти погрузившийся было в патриархальные устои алурианцев, вынырнул одним глазком из сети. Еще следовало бы проверить дела в Башне, без полного погружения, но в последнее время Михаила словно охватывал страх перед входом туда. Будто он боялся разрушить все успехи и опять остаться у разбитого корыта.
— Будут, как проект утвердят, — ответил Михаил.
Две женщины средних лет, за которыми маячил какой-то невзрачный живой, вроде карлика. Задуранец? Эти карлики тоже фигурировали в части земной мифологии, оставшись там в образах цвергов, гномов, карликов, могучих, обитающих в горах и жадных, копящих сокровища и так далее. В общем, что-то добывали, пролетая мимо, и сталкивались с людьми, а дальше уже напридумывали всякого.
Женщины выглядели подтянуто, были умело обнажены, без скатывания в вульгарность и в другой раз Михаил обязательно представил бы пару сцен с ними, но не теперь, когда он обзавелся Ларисой. Теперь его больше интересовал задуранец, чем не возможность попрактиковать новые знания перед полетом в космическую Наружу?
— А пока утверждают, не желаешь развлечься, красавчик? — спросила одна из них. — Всегда хотела развлечься в кузове мешалки!
Михаил представил акробатику, сопутствующую процессу занятия сексом внутри строительного комбайна, и невольно содрогнулся. Занятно, конечно, но симуляция в виртуальности подошла бы лучше и не требовалось бы отключать системы безопасности и производить иные нарушения, за которые с него списали бы кредиты и понизили рейтинг.
Ни один секс не стоил такого!
— Я бы с задуранцем пообщался, — честно сказал Михаил.
— С кем? А, Грыглер на Землю прибыл, чтобы изучать секс людей и наблюдать за ним, — с улыбкой сообщила вторая. — Чем необычнее, тем ему интереснее, он даже сам не стесняется участвовать, у него такие сильные руки и пальцы.
Голос ее становился все более томным, переходя чуть ли не в страстное дыхание.
— Давай, покувыркаемся втроем в мешалке, и он потом с тобой до вечера общаться будет, — вступила первая.
Явно отлаженный дуэт и что-то шевельнулось внутри Михаила. Будто задел ногтем старую рану, уже начавшую заживать, сдернул корочку и все снова задергало и закровило. Две умелые тетки, явно привыкшие работать в паре, помимо порнороликов и прилива крови вниз, в голове Михаила сразу заворочались сомнения, не собираются ли его снова куда-то завербовать?
А задуранец вполне мог оказаться агентом их разведки или вовсе наемником, работающим по заказу.
— Не, у меня дома далка есть, — сообщил Михаил, желая посмотреть на их реакцию.
Опасно, глупо, следовало отгородиться и отказаться от контактов, но он "ковырял рану", будто почесывал зудящее место, рискуя превратить там все в огромную язву.
— Робофил? — воскликнула первая. — Так давай ее к нам, мы не против!
— Умеет твоя далка вот так? — спросила вторая, приспуская с первой бретельки и припадая к ее груди.
Михаил повел рукой, создавая голографическую завесу и секс напоказ сразу прекратился.
— Импотент, только с роботом и может!
— Идем, Грыглер, этот самец вовсе не самец!
Михаил захохотал от души, потянулся послать сообщение задуранцу, но тот оказался без манопы. Турист или агент, непонятно, но на всякий случай Лошадкин отправил сообщение "наверх", лучше пусть так, чем потом кто-то еще пострадает от очередной секты "через секс к звездам".
Ягодицы женской парочки покачивались так синхронно, будто они годами оттачивали движение.
— Вот все равно не пойму, — задумчиво произнес Михаил, вызывая Руслана.
Тот трудился не слишком далеко отсюда, возводя мини-завод по переработке чего-то там. Возможно, даже того мусора и строительных отходов, что генерировала бригада Михаила.
— Прямо как я! — обрадовался тот. — Объяснишь мне потом, зачем было отдельно давать "на чай", если оплата за обслуживание и так включалась в общий счет и почему надо было все проделывать так тайно?
— Тайно? — машинально переспросил Михаил.
— Ну, вот они приносят тебе бумажку внутри закрытой штуки, ладно, это я еще могу понять, не было тогда всеобщей сети, но зачем потом класть внутрь деньги и закрывать, чтобы другие не видели, когда они и так все видели? Ладно, в закрытой кабинке, допустим, вы ели или ты один ел, чтобы никто за тобой не наблюдал, хотя и так наблюдали, ведь камеры были повсюду? Но если ты внутри закрытой кабинки, зачем тогда прятать все?
— Традиция, — озадаченно решил Михаил некоторое время спустя. — Наверное.
Никогда он не интересовался, почему так, да и в целом по ресторанам был не особо ходок. В какой-нибудь паб загулять, это да, но там другое.
— Вот и я, как ты, сижу и не понимаю! — хохотнул Руслан. — Благо, есть возможность отвлечься и попробовать понять, как у тебя… уже построили все?
— Не, социалов ждем, а то тут один дом в море решили сдвинуть и там теперь думают, как это отразится на нежных ожмиках.
— К тебе снова подходили и предлагали всякое?
— Да! Что им, медом намазано?
— Так ты теперь миллионер и успешный мачо, если мерять на деньги твоего прежнего мира, — указал Руслан оживленно.
Он тоже учился, у Михаила, хотя и обставлялось все под разговоры. Руслан уже неоднократно заговаривал о практике, но Лошадкин все не мог понять, как это происходит. Если ему еще не дали разрешения лететь в космос, то куда мог отправиться Руслан? Если же дело происходило на Земле, то почему Михаил и не слышал о подобных "капиталистических заповедниках"?
В этом вопросе — по мнению Лошадкина — в новом мире делали все неправильно, повторяли ошибки прошлого, и он был не одинок в своем мнении. Разве что в сообщества вступать не стал, бежал от общественной активности прочь, сломя голову. Ожмики в его доме и районе вокруг то и дело за что-то голосовали, перестраивали, добивались, к нему пару раз приходили с петициями, но Михаил каждый раз закрывался в "раковине", не выступил, даже когда стадион переместили.
— Ведь я прав? — уточнил Руслан.
— Возможно, — задумался Михаил.
Роль эта выходила непривычной, а прошлые приключения отбили охоту грести самок вокруг, тем более тех, кто был старше его. Молодежь и ровесницы, к счастью, были больше пропитаны духом нового мира и не спешили трясти яйцекладом перед Михаилом, по крайней мере, не с корыстными целями "присосаться к рейтовому".
— Но ты меня сбил!
— Извини, — вскинул руки Руслан. — Давай, у меня еще есть пара минут, потом надо будет монтировать передатчик энергии и затем у меня тренировка по пилотированию.
— Вот, возьмем Джуди, — произнес Михаил.
— Возьмем, это она любит, — ухмыльнулся Руслан.
— Ведь спокойно спит направо и налево, специалист в транспортных задачах и неплохой.
— Есть такое, и воздушными пузырями она увлеклась, решая задачи минимизации.
— Все есть, тело, секс, рейтинг, жизнь, так чего эти тетки из ожмиков так не поступают?
— А в твои времена все были миллионерами и супермоделями?
— Вот не надо этой современной моды на кривые аналогии, — возмутился Михаил.
— А она кривая? Ладно, я подумаю, — пообещал Руслан и отключился.
— Вот так всегда, — вздохнул Михаил, возвращаясь к лекции.
Затем проект все же утвердили, постановив добавить дополнительных красот и кольцевую зону общения и отдыха, и Михаил взялся за работу.
— Как ты и просил, дорогой, я привезла тебе обед, — мило улыбнулась Лариса, появляясь рядом.
Простенький сарафан, открытое летнее платье, соответствующее обстановке вокруг и общей тенденции обнажения. И в то же время, мощнейшее оружие соблазнения, ведь Михаил и без того сидел тут, как чучело воспаленного самца, растопырившее перья. Или как взбудораженный жеребец, если переводить на лошадиные термины.
— Ты и есть мой обед, — протянул к ней руки Михаил.
Легкое платье без нижнего белья под ним, что могло быть лучше? Михаил не стал тратить время на прелюдии, Ларисе они не требовались, и просто посадил ее на себя, вошел и начал двигаться, сбрасывая напряжение внутри. Лариса постанывала, мяла ему спину, нависала и целовала уши, и разрядка последовала очень быстро.
— Так и запишут в дело, занимался сексом на работе, — пробормотал Михаил, пока Лариса обтирала его.
— Во время обеденного перерыва, — ласково сообщила та, глядя на него невинным взором.
— А, ну тогда ладно, — почти успокоился Михаил и потянулся за едой.
Но являлся ли ответ Ларисы официальным разрешением из сети? Уменьшенное время работы и гибкий график, благодаря повышенной производительности, не отменяли правил и прочей техники безопасности. Стоило бы запросить сеть, но тут Михаил ощутил, что Лариса не просто обтирает его, а усиленно трудится над подготовкой к еще одному заходу в нее.
— Баланс так и не достигнут, — пояснила она, оторвавшись ненадолго, — тебе нужно пообедать мной еще разок, Михаил.
— Я люблю тебя! — почти закричал Лошадкин, сжимая ее в объятиях.