— Командир! В ваше отсутствие мы отбили три штурма! — доложил Табурентус. — Пойманы два лазутчика, допрошены и казнены, также снизу прислали подкрепление, три сотни новичков и две осадные машины нового типа!
— Так-так, пойдем, посмотрим, — оживился Михаил.
Диверсия на шестом этаже удалась, погибло много игроков, удалось отыграть время и обрушить часть лестницы, запечатать воздушную шахту. Приток воздуха теперь обеспечивали проломы во внешних стенах, где работа по их уничтожению не прекращалась ни на секунду.
— Командир! — подлетела Альвия.
— Только не говори мне, что ты соскучилась, — усмехнулся Лошадкин.
Демоны и есть демоны, нечисть признавала его командиром, пока приказывали сверху. Каждый из этажей Башни как бы соприкасался с бездной и небесами, откуда поступали подкрепления, компенсация того, что игроки возрождались и снова шли в бой. Бесконечный круговорот войны и строительства, игровая условность, которая, впрочем, не резала Михаилу глаз.
— Командир, — Альвия облизала губы, словно не решалась сказать.
Новички впереди спешно и бестолково строились, но Михаил даже не посмотрел в их сторону. Мясо оно и есть мясо, кто выживет после пары сражений, с теми уже можно будет работать. Новые осадные машины оказались вполне в духе сил Зла. Изрыгали струи огня и лавы, которая застывала, образуя лестницу или вал, ведущий на стены укреплений.
Также к ним прилагались несколько трицератопсов для перетаскивания и поездок команд, обслуживающих эти, буквально, адские машины. Михаил обошел кругом, прикидывая размеры и возможности. Под стены крепостей их, возможно, и не следовало тащить, а вот атаковать лестницу — самое милое дело. Залить все лавой, создать корку, запечатать проход, выиграв время. Затем молниеносный бросок во фланг, возможно даже сразу прямиком на восьмой этаж, с прорывом к своим, хотя нет, не стоило повторяться.
Опасно для жизни.
— Повелитель, — вдруг сказала Альвия.
— Оставь эти игры, — поморщился Михаил. — Пока ты притворялась, все было прекрасно, не порти теперь момента.
— Могу я поговорить с вами наедине, повелитель? — тихо спросила Альвия.
— И предъявить очень тугие аргументы? — хохотнул Михаил.
Лариса расстаралась, привела его в порядок и эти демоницы с их когтями не действовали на него. Ладно, действовали, но в работу головы не вмешивались. Следовало начать уже разделять обезьяну и живого в себе, то, что ниже пояса и то, что выше пояса.
В общем, Лошадкин был настроен философски и не собирался искать проблем на "вторые девяносто".
— У меня есть важные новости, о которых еще никто не знает, — совсем уж тихо произнесла Альвия.
Не хватало только языка, сунутого в ухо, но Михаил все равно вообразил себе все, как наяву.
— Табурентус, новичкам — бегать вокруг лагеря, повышать выносливость, — указал Михаил, — затем проверишь, как они владеют оружием.
— Уже проверил, командир.
— Всех, кто выше обычного уровня — в отдельную сотню и бегать, бегать, бегать.
Альвия крутилась рядом, давила на подсознание, и Михаил указал ей на свой шатер. Демоница промчалась, услужливо откидывая полог, а Михаил невольно зыркнул глазами по сторонам. Не то, чтобы он смог рассмотреть снайперов с такого расстояния, но все же следовало завязывать с этими старинными привычками. Восхваления и свита работали в средние века, сейчас все это вело к проблемам и снижало эффективность войск, армии, пока еще не добившейся окончательного успеха.
Вполне могло оказаться, что потребовалось бы разрушить все этажи, каждый отдельно, дабы Башня считалась упавшей, а игроки проигравшими. Поблажка или послабление, дабы игроки и дальше рвались к победе, попутно оттачивая взаимодействие, сражения плечом к плечу и прочий социальный заказ.
— Говори, — бросил Михаил, едва они оказались в шатре.
Зачарованная ткань, стандартный комплекс, как самой ткани, так и магии в ней, и Михаила тревожила эта предсказуемость. Следовало сделать что-то новое, например бегать везде рядовым, ночевать в подземных бункерах, а и то вовсе наплодить двойников. Дезинформация с подбрасыванием местоположения его бункера и истребление вражеских магов.
Еще следовало придумать что-то против огнестрела, разнюхать и разнести производства.
— Князь бездны Тарафет втайне просит вас о помощи, повелитель, — упала лбом в ковры Альвия.
— Втайне?
— Если об этом узнают другие, ему несдобровать.
— Поэтому он просит о помощи?
— Вы возвысились благодаря ему, и князь рассчитывает на ответную помощь. Я — его подарок и теперь вы мой повелитель, я буду служить вам душой и телом, преданно до самого конца.
— Смешная шутка, — хохотнул Михаил. — Особенно от того, кто собирался подставить меня с той крепостью. Или ты будешь оправдывать его?
— Нет, я служу вам, повелитель.
— Он собирался предать меня, не так ли? — спросил Михаил, принимая свободную позу. — Не справится, так и поделом выскочке, а справится, можно явиться и отобрать крепость, способную принести ему успех, да?
— Тот, кто добьется обрушения хотя бы части этажа Башни, уже возвысится над другими.
— Так почему я должен помогать твоему князю? — спросил Лошадкин. — Не считая того, что он может мне приказать и не платить ничего, а также казнить за неповиновение в любой момент?
Опасный момент, возможно, Альвия и не переметнулась, а рогатое начальство просто устроило проверку. Что будет, если поманить сладким пряником, предаст ли? Нечисть бы предала, по большей части, а живой, игрок? Или Тарафет специально направил Альвию, чтобы потом предъявить обвинение в измене, обычное, в общем-то, для "сил Зла".
— Он не мой князь, повелитель.
— Но ты поклялась мне по его приказу, — парировал Михаил.
Его не покидало странное желание приказать Альвии стать на четвереньки, чтобы сложить на нее ноги, и мысли о том, какой же херней он занимается. Интриги, подсиживания, предательства, удары в спину, зачем это все, когда следовало бить и сражаться? Ладно бы он еще там руководство игроков ссорил, внедрившись туда очень тайным агентом, но это?
— Кстати, хорошая мысль, надо записать, — пробормотал он и записал.
Сколько лет потребовалось бы на такое? Но идея внедриться и изображать Штирлица, а также главного интригана, который победил бы Башню, не разрушив ни одного этажа, только самих игроков, прямо не отпускала и вертелась в голове, будто хулахуп.
— Так в чем смысл этой бесполезной интриги? — спросил он громко вслух.
— Простите, повелитель, я…
— Князь мог бы просто приказать и все, как приказал тебе и твоим сестрам следить за мной.
— Он хочет помочь вам возвыситься, повелитель.
— Ага, а в аду так холодно, что там открыли фабрику мороженого, — поморщился Михаил. — Добровольно помочь мне возвыситься и стать выше него самого? Кто так делает?
Альвия молчала, потупив взор, будто неумелая актриса выступала в амплуа инженю. Михаил смотрел на нее, размышляя о том, что он все равно оказался в безвыходном положении: отказаться и Тарафет потом насадит его на рога. Может, игроки и возьмут крепость, особенно, если игроки возьмут крепость, Тарафет сумеет уйти, ну кто справится с князем Бездны и потом насадит Лошадкина на рога. Рухнет сам, в смысле положения и Михаила за собой утянет, к гадалке не ходи.
Единственный вариант тут — связаться с игроками и ударить Тарафету в спину, не дать сбежать и погубить окончательно, но увы, Михаил не обзавелся связями и силой, чтобы провернуть такое. Или попробовать провернуть косвенную интригу?
Помочь и не дать Тарафету пасть, хорошо, но что дальше? Рогатый князь, видимо, многое поставил на крепость и возможность хотя бы частично обрушить этаж и накренить Башню, сделав из нее копию Пизанской. Михаил мог помочь, но его смущали все те же моменты, что и раньше — почему Тарафет не приказал прямо? Останется ли он благодарен после спасения, которое еще и к тому же вовсе не было высечено в камне, Лошадкин трезво смотрел на свои возможности и понимал, что он отнюдь не Суворов и не Кутузов, не Талейран и уж точно не Наполеон Буонапарте.
— То есть вы не поможете ему, повелитель?
— Нет, пока не услышу хоть немного правдоподобного объяснения, — хмыкнул Михаил.
Внутри он напрягся, приготовился откатиться в сторону, выхватывая клинок. Альвия, несомненно, предвидит это движение, но ей помешает стол и надо будет сразу резануть направо, сбивая атаку хвоста. Подобные мысли свидетельствовали о том, что он еще не достиг автоматизма, хотя Руслан гонял его на совесть, то есть себя гонял, а Михаил тянулся следом за ним и инструкторами из сети.
Цецилия, о да, эта забила бы Альвию ножкой от стола и даже не вспотела бы.
— Князь Тарафет воззвал к былым долгам и услугам, чтобы получить возможность обороны той крепости, оттеснив вас, повелитель, то есть того князя, что стоит над вами.
— Он же всегда приказывал и повышал меня, — нахмурился Михаил.
— Это послужило началом конфликта, — еще сильнее склонилась Альвия, словно хотела продавить голову через пол. — Теперь он не может открыто позвать вас на помощь, ведь тогда вы, повелитель, немедленно получите новый приказ сражаться на другом этаже.
"Сыграть на этом?" подумал Михаил. Используя предложение Тарафета выбить преференций из своего настоящего начальства? В то же время его не покидало ощущение, что это будет добровольный прыжок в то болото, в которое он не намеревался сигать.
— Если вы поможете ему, то успех будет только ваш, а князь Тарафет потом втайне поддержит вас после возвышения, когда вас попробуют запутать в интригах и кознях.
А заодно использует меня, как таран, чтобы сокрушить тех, перед кем неосторожно подставился, подумал Михаил сердито. Сбежал, понимаешь, от реальности, но и здесь, в виртуальном мире, все так и норовили поиметь его, хорошо хоть не буквально! Избранный, мать его, всем он нужен, чтобы крутить свои грязные дела и делишки, с ума сойти!
— И где гарантии?
— Он поклянется Бездной, повелитель! Вы получите часть его войск и сокровищ, сами убедитесь, что мой бывший повелитель не лжет!
— Смешная шутка, — машинально пробормотал Михаил.
А зачем он тогда вообще его повышал? Не ожидал, что Михаил "затащит потную катку" с крепостью? Мысли носились туда и сюда, разогревали голову и Михаилу захотелось сунуть ее в ведро с холодной водой, а заодно и поорать там. Интриги, предательства, подставы, обманы на трех слоях, все это было не его и в то же время где-то впереди покачивалась огромная сладкая морковка, рискни и сорви.
Ведь он уже рисковал и сорвал предыдущие морковки, не так ли?
— А чтобы он принес клятву, мне нужно спасти его из крепости, которую вот-вот возьмут, да?
— Князь Тарафет еще способен обороняться, повелитель, — сообщила Альвия, продолжая торчать головой в пол, задом в потолок, — и срывать планы строителей Башни, но долго он не продержится.
После чего поток игроков хлынет внутрь и уж они будут стараться, о да, кинутся с утроенной энергией, отвоевывая этаж. Михаила и его тысячу бросят в бой и можно потерять все достигнутое. Можно вообще все потерять, но почему-то остальные злобные начальники не спешили сами приходить на выручку.
В то же время что-то внутри царапало и дергало Михаила, будто он как-то занес туда занозу.
— Ладно, — проворчал он, — помогу. У тебя же нет портального камня?
— Нет, повелитель, — вильнула задом Альвия.
— Разумеется, зачем облегчать спасение, когда можно его осложнить.
С другой стороны, тысяча Михаила сейчас принимала пополнения и не охраняла непосредственно лестницы и проходы на этаж. Он вполне мог поднять всех и перебросить в другой конец этажа, а если спросят, сказать, что это была тренировка на выносливость.
— Значит так, — заговорил он, — в первую очередь тебе надо взять хвост в руки и слетать туда, нужно будет наносить удары одновременно. Было бы очень неплохо подкинуть дезинформации строителям, нарочито сдав пару участков или чтобы они взяли кого-то в плен, во время попытки прорыва из крепости. Пленный должен под пытками сообщить планы Тарафета и его отчаянное положение, хотя они и так это знают, нет, тут нужно что-то другое.
— Повелитель, я… не понимаю, — пробормотала Альвия, чуть приподнимая голову.
— Неужели вас этому не учили? — изумился Михаил. — Это же азы, даже я их знаю!
— Строители башни редко берут нас в плен, убивают на месте, и я… — Альвия сглотнула. — Боюсь, что князь Тарафет отправит именно меня туда.
— Боишься? Вполне возможно, что перед убийством тебя изнасилуют, как ты любишь.
— Но я поклялась в верности вам, повелитель!
— Тогда лети и не смей тут раскрывать больше рта!! — рявкнул Михаил, выходя из себя.
Альвия немедленно заткнулась и выкатилась из шатра, который накренился от порыва ветра, вызванного ее стремительным стартом в небеса. Михаил дернул щекой, утер лицо и подумал, что желание дать ей пинка для ускорения было чересчур сильным. Трусость под видом верности, предательство под видом желания помочь, хотелось вымыть руки с мылом и прополоскать рот.
— Табурентус! — гаркнул Михаил, выходя из шатра.
Тот отсутствовал, но зато имелась крылатая нечисть, вроде курьеров или адъютантов, или как там их звали. Михаил ткнул пальцем в ближайшего и тот сорвался с места, помчался искать Табурентуса.
— Сотников сюда! — скомандовал он еще. — Объявить общую готовность!
Началась суматоха, забегала нечисть, застучал барабан и запели трубы. Михаил еще раз дернул щекой и вернулся в шатер, сел и подпер эту самую щеку, словно желал остановить подергивания. Мысли его были мрачны, он начал слишком уж всерьез воспринимать игру, словно вокруг находился реальный мир.