Тот, ожив и захлёбываюсь от восторга:
- ГЕНИАЛЬНО!!! Кем бы не был этот Илларион Мозг, он заслуживает звания «Герой социалистического труда» и Сталинской премии!
Возликовав душой:
«О, ЙЕСС!!!».
Не без труда взяв себя в руки:
- Так, так, так… А теперь успокойтесь, товарищ Нарком боеприпасов и расскажите нам с товарищами немного подробней про этот «эрзац».
Пока тот довольно пространно тёр по ушам, почему-то обращаясь преимущественно к Кулику, я кое-что вспомнил.
Когда в середине войны у германской промышленности появилась проблема с вольфрамом, тамошние «сумрачные гении» тоже на скорую руку запилили «эрзац», похожий на наш: бронебойный снаряд «Pzgr.40(W)». Но за основу взяли не шрапнельный снаряд, а сплошной поддон-катушку из конструктивной стали от 75-мм подкалиберного снаряда «Pzgr.40».
Сей девайс надёжно поражал все советские танки кроме тяжелых «ИСов», даже на дистанциях свыше километра и, рациональные углы наклона брони «Т-34» - помогали далеко не всегда, ибо…
Далее словами Горемыкина:
- …Если под прямым углом бронепробиваемость всего восемьдесят процентов от 76-мм остроголового плитопробного снаряда, то под углами уже близкими к шестидесяти – равна ему.
Внимательно внемлем с Куликом и прочими товарищами.
- При тридцати же градусах плитопробный снаряд - вообще рикошетит! А 76-мм конструкции товарища Мозга – проламывает тридцатимиллиметровую броню, даже с километра!
Заинтересовавшись Кулик, косясь на молчащего меня, спрашивает:
- В чём причина такого чуда, товарищ Горемыкин?
Рисунок 60. «7.5 cm Pzgr. Patr. 40 (W) Pak. 40».
Тот, вновь перейдя на восторженный тон:
- Всё дело в форме головной части – она плоская и, соотношения длины снаряда к его калибру! Из-за этого попав в твёрдую поверхность под углом, он не соскальзывает как остроконечный - а повёртывается и бьёт со всей силы…
Переведя дыхание:
- …И что немаловажно, товарищи: легированная броня не нужна! Достаточно и инструментальной высокой твёрдости, а то и конструкционной.
Думаю:
«Когда у Вермахта появится толстобронный «зверинец», такие фокусы проходить уже не будут. Но до этого ему – Вермахту, ещё дожить надо!».
Кулик обращаясь ко мне:
- Товарищ Сталин! Товарищ Горемыкин прав: Илларион Мозг заслуживает звания «Герой социалистического труда» и Сталинской премии. А его изобретение – немедленного принятия на вооружение.
Мне показалось, что он подмигивает.
С лёгким недовольством:
- Что Вы, маршал, как курица – не успели снестись, как уже кудахтаете? Вот как раз в этом случае - необходимо провести все положенные бюрократические процедуры, чтоб потом не ходить как обосранный.
Вновь обратясь к Наркому боеприпасов:
- А скажите: как влияет на бронепробиваемость заряд взрывчатки на дне снарядного стакана и, влияет ли он на неё вообще?
Тот, уклончиво:
- Пока непонятно, товарищ Сталин.
С нажимом:
- А лично ваше мнение?
- Взрыватель требуется мгновенного действия. Штатный, от 45-мм бронебойного – работает плохо.
В голове тут же мелькнула мысля:
«Взрыватель мгновенного действия требуется и для кумулятивных снарядов – которые так или иначе придётся «запиливать». Так что лишним не будет!».
Киваю:
- Хорошо! Работайте над взрывателем, а пока проведите государственные испытания и после них запускайте в производство бронебойный снаряд Иллариона Мозга без заряда взрывчатки. На всё даю две недели сроку.
Глядя на Кулика:
- А вопрос об награждении изобретателя будет решаться на ближайшем совещании Верховного Совета СССР…
Подмигиваю:
- …Возможно, даже бюст ему на «малой Родине» установим!
Заходя в здание «НИИ-3», удовлетворённо думаю:
«Кажись, проблема бронебойных снарядов для РККА решена. Тьфу, тьфу, тьфу!!!».
***
По дороге гружу Наркома боеприпасов ещё одним заданием, совмещая так сказать приятное с полезным:
- Для борьбы с понтонными переправами противника, товарищ Горемыкин, необходимо срочно разработать наплавную мину – сбрасываемую с самолёта летящего на бреющим, или с любого плавсредтва…
Такая мина подплыв по течению к наплавному мосту, коснувшись его должна взорваться и снести переправу на хер.