Любуясь, не забываю шевелить мозгами:
«Надо будет фильм снять и пустить в прокат в Америке. Там такого шоу ещё не видели и миллионы просмотров гарантированы. Глядишь и, предстоящий «большой шоппинг» окупится…».
И вдруг мощный взрыв!
Успел заметить: после яркой вспышки, танк окутал густой чёрный дым.
Почти все на вышке попадали, я был почти мгновенно сбит с ног «прикреплёнными» и накрыт бронированными щитами.
Спустя какое-то время, я был поставлен на ноги и даже обтряхнут:
- Извините, товарищ Сталин… Служба!
- Я понимаю.
Косынкин, встревоженно заглядывает мне в глаза:
- С вами всё в порядке, Иосиф Виссарионович?
- А что мне сделается?
Поправляя косо нахлобученную шапку-ушанку:
- Объявляю благодарность, товарищи бойцы!
- Служим Советскому Союзу!
Народ на вышке тоже поднялся на ноги и, смущённо приводил себя в порядок, стараясь не глядеть друг на друга.
Обращаюсь с вопросом «в никуда», переводя взгляд от одного к другому:
- Что это было? Почему он взорвался? Ведь нечему там было взрываться – остатки боезапаса должны были быть выгружены…
Народ на вышке и сам с дичайшем «афуе», только глаза таращат да плечами пожимают.
Конкретно к Начальнику полигона:
- Были выгружены снаряды?
Тот, бледный, с трясущейся непокрытой головой:
- Все до одного.
- Тогда почему он взорвался?
- Не знаю, товарищ Сталин.
Из толпы, кто-то предположил:
- Взрывчатка была заложена в танк заранее. Это – диверсия!
Вокруг возмущённо зашумело:
- Бери выше – терракт! Враги хотели товарища Сталина взорвать!
Генерал Косынкин:
- Неправда! Все танки были предварительно осмотрены снаружи и внутри моими сотрудниками. После этого, к ним никого кроме экипажей не подпускали.
Посмотрев на горящий не ярким – тусклым чадным пламенем танк, говорю:
- Пойдёмте и посмотрим на него поближе, товарищи. Может, что и выясним.
Косынкин заартачился:
- Это может быть опасным, товарищ Сталин!
- Ничего… По теории вероятности, снаряд в одну и тоже воронку дважды не попадает. А танки по два раза не взрываются: это закон физики.
Спустились вниз с вышки и неспешно направились в сторону «костра», куда уже неслась «скорая помощь», пожарная машина и бежала толпа с огнетушителями в руках.
***
Ещё издалека «Т-34» омерзительно вонял жженной резиной. Топлива в нём почти не было, поэтому горела изоляция проводки и электроприборов, резиновые коврики «чемоданов» под снаряды, бандажи катков и…
…И тела экипажа.
Огонь скоро удалось погасить, танк залить водой так, что он даже чадить перестал. Но и до этого было видно, что наклонная броневая плита левого подкрылка76 - была вырвана по линии сварных швов и отброшена далеко в сторону. На полу уцелевшего броневого корпуса были хорошо видны «чемоданы» под снаряды – целы-целёхоньки, что исключает взрыв остатков боекомплекта и, тела экипажа в обгоревшей - ещё дымившейся одежде.
Меня чуть не стошнило:
«Хорошо, что хоть головы приказал тряпьём обмотать… Возможно, получится в открытых гробах хоронить».
Горел то «Т-З4» сравнительно недолго.
Однако, почему он взорвался?
Терпеливо дождавшись когда пожарники потушат огонь, а медики извлекут тела погибших, погрузят их в свой «Фердинанд» и увезут, приступили к тщательному обследованию танка. На броне имелись вмятины и следы рикошетов, трещины сварных соединений… Последних, особенно много на башне.
Но сквозных пробитий не было.
С дистанции 500-600 метров, «лучший танк Второй мировой войны» - действительно непробиваем для малокалиберной противотанковой артиллерии.
По крайней мере для советской.
Однако было обнаружено, что от левого топливного бака – находящегося в боевом отделении, остались одни рваные ошмётки. Разрушен до неузнаваемости был и фальшборт между топливным баком и боевым отделением.