Последнюю, кстати, как и продолжительность полёта, неплохо было улучшить:
- Думаю Вы сами понимаете, товарищ Главный конструктор, что корректировщик – это как бельмо на глазу у противника?
- Понимаю, товарищ Сталин.
- Понимаете, что по нему будут лупить из всего - что только под рукой имеется?
- Хорошо понимаю.
- Поэтому пятьсот килограмм прежней бомбовой нагрузки надо пустить на защищённость самолёта.
Тот, не долго думаю:
- Можно использовать наработки в создании «ББ-2» - штурмовика на базе ближнего бомбардировщика.
- Очень конструктивно соображаете, товарищ С ухой, что не может не радовать. Вот только без фанатизма! Не стоит превращать самолёт в летающий танк – на выходе получится говно…
Вспомнив свои виртуальные бои на авиасимуляторах, покосившись в сторону видного отсюда ненавистного мне самолёта, подсказываю:
- …«Кинжальная» пулемётная установка снизу, двойные или даже тройные тяги управления элеронами, рулями высоты и направления. Чтоб при перебитие одной из них, самолёт не оказался неуправляемым. Все эти меры могут быть намного эффективнее самой толстой брони. Саму идею поняли, товарищ С ухой?
- Понял, товарищ Сталин.
- Ну а для увеличения продолжительности полёта, предусмотреть подвеску стандартного дополнительного сбрасываемого бака на сто литров от истребителя «И-153».
Продолжаю:
- Харьковскому заводу переделать в корректировщик все ранее изготовленные машины и потом уже выпускать «новодел», так сказать.
В прошлом году было выпущено 125 «Су-2», за неполных два месяца текущего – сорок семь. На первое время хватит, а там ещё прибудет.
Всего, «в реале» было выпущено 893 машины Сухого. Для бомбардировщика это мало, для корректировщика – в самый раз.
Хотел придумать имя собственное, но так ничего и не пришло в голову.
Пришлось махнуть рукой:
«Ладно, предоставим это сделать артиллеристам – это же их самолёт».
Уже собрался было уходить, как тот:
- Товарищ Сталин!
С самым благожелательным видом:
- Слушаю Вас внимательно, товарищ С ухой…
- Нашим конструкторским бюро был разработан высотный истребитель «И-135» и одноместный бронированный штурмовик «ШБ». Прощу Вас внимательно приглядеться к этим машинам и правильно их оценить.
Ох уже этот изобретательско-конструкторский зуд… Сколько он уже умных голов под монастырь подвёл и сколько ещё подведёт.
Надо чем-то занять, товарища – а то вон сколько энергии в нём!
Иначе, им могут заняться другие.
Кой-чё вспомнив из его трудовой биографии, с деланной небрежностью заявляю:
- «Высотный истребитель» и «бронированный штурмовик»?! Да их делают все - кому не лень и, это звучит уже несколько банально и даже отчасти пошло. А уж как выглядит…
Напряг всё своё прикладное воображение и выдал:
- …Как будто в дверь сортира с одним очком все ломятся!
Смотрю – напружинил уши и чешу по ним дальше, понизив голос до таинственно-доверительного шёпота:
- Я Вам предлагаю нечто другое, товарищ С ухой: двух- фюзеляжный самолёт разведчик-корректировщик повышенной живучести с двумя моторами «М-71». Могущий в случае необходимости применяться и как тяжёлый штурмовик…
И оттопырив большой палец вверх, с неподдельным восхищением восклицаю:
- …Вот это – сила!
В двух словах рассказываю про небезызвестную «Раму» - германский разведывательный «Fw-189», который в «реальную» Великую отечественную войну - был для наших пехотинцев земным воплощением всех мыслимых и немыслимых адских кошмаров, а для наших асов - самой трудно сбиваемой целью.
Конечно за кадром осталось то, что нечто подобное Павел Осипович уже…
Делал!
Но в будущем.
Советская «Рама» называлась «Су-12» и была намного круче своего германского аналога. Примерно, как Кавказские горы против Поклонной горы на западе Москвы – где до сих пор бродит неприкаянный дух Наполеона, ждущий делегации из столичной мэрии с ключами от ипотечной «трёшки» в спальном районе.
Оснащённая двумя 2100-ти сильными двигателями Швецова, вооружённая тремя 20-мм авиапушками «Б-20» и бронированная не хуже «Ил-2» - она была бы грозным противником Люфтваффе и наводила бы шороху на всех фронтах.
Но на войну «Су-12» не успел…
Ибо, наш генерал – силён задним умом, а крепок - прилипшей к кабинетному креслу задницей.
Ну, а в «текущей реальности» - хрензнат!
Чем Каутский не шутит, пока Энгельс спит.
Может, увижу нечто подобное в небе – если не в этом, так в следующем - в сорок втором году. И надеюсь, он будет победным.
Идя к следующему бомбардировщику, вполголоса толкую Туполеву, что пора бы и заняться «Агеевыми конюшнями»:
- Товарищ Нарком! Яковлев жаловался, что в конструкторском бюро его германского коллеги Вилли Мессершмидта - больше инженеров, чем во всех советских авиационных КБ вместе взятых…