НАШЕ ВРЕМЯ
Иван, немного посидев и приняв ситуацию как событие неприятное, но поправимое, закрыл кабинет и отправился домой.
Скорым шагом преодолев расстояние до машины, успел чертыхнуться насобирав холодных дождинок за шиворот. Расположившись в салоне, вспомнил, что не ел с утра. Маша готовить не умела от слова совсем. Сегодня на совместный ужин рассчитывать не приходилось. "Значит, еду в ресторан", решил Иван.
У них с Машей это был первый серьёзный конфликт. По мелочи что-то вспыхивало, он даже не пмнил что именно. Истерики баб для него не были в диковинку. Он к ним относился никак. Как только дама начинала орать, визжать, просто выставлял её за дверь. Физически. Брал в охапку и выносил вон. Терпеть не мог орущих баб.
Маша, его Машенька, она другая.
Он бы не сразу нашёлся с ответом на вопрос, что он нашёл в этой девушке. В ней не было ничего особенного. Обычная, такие толпами ходят на улице.
Далеко не худышка. Пышная грудь, крутые бёдра, тонкая талия. Круглое личико, ровная кожа и потрясающие серо-зелёные глаза. Глубокие, иногда смешливые, чаще доверчивые и милые.
Он не вспоминал о ней в течении всего дня, просто знал, что она существует и вечером они будут вместе. Ну как можно описать чувство к очаровательному котёнку?
Иван не любил толпу, избегал общения с посторонними. Приехал в дорогой китайский ресторан, здесь он меньше всего ожидал встретить знакомых. Обслуживание было на высоте, конфиденциальность клиента ценилась превыше всего. В ресторане занял отдельную кабину, заказал рыбу. Смотрел в окно на смазанные дождём блики фонарей ночного города. Сидел и ни о чём не думал.
Его догнала усталость, напряжение дня потихоньку давало себя знать.
С этим невнятным вечерним происшествием он даже не успел порадоваться своей долгожданной победе. Всё! Он победитель! Его труды за тендер оказались не напрасны.
На этой чудесной ноте закончив ужин, решил, что пора домой. Мириться с Машкой. Все женщины такие дурочки! Напридумают себе всякой ерунды. Потом ты же и мириться едешь! Иван в отличном расположении духа свернул под арку сталинки, по привычке глянул на свои окна. Странно, не светятся. Обычно, если он задерживался, Маша читала или спала, но свет обязательно горел. Маша говорила: мой огонёк в ночи для тебя, любимый.
"Началось" — с досадой подумал Иван, " ну и где наша Маша…"
Открыл дверь. Вошёл. Щёлкнул выключателем.
Он глазам своим не верил. Перед ним зияли пустотой вывернутые наизнанку шкафы, зачем-то вынутая и разбросанная по частям палатка. Смятые коробки, раскиданные вешалки, сапоги. В углу сидела обиженная драгоценная шуба, видно ей здорово досталось, когда бушевала разъяренная девушка.
Ему вдруг стало смешно. Он представил, как Маша в злости швыряла тряпки. Вдруг улыбка потухла на его лице. До него постепенно стало доходить, что девушка не громила квартиру, а собирала вещи, чтоб уйти из неё. Ну да. Вот мешок, наполовину забитый всякой мишурой…
— Нет, нет. Не так радикально, мышка-Машка. Ну поссорились, так помиримся. Люську выгоним, шмотки выкинем, новую шубу купим. — Иван говорил сам с собой, пытаясь определить, где он будет спать и собственно, куда делась Мария.
Заметил жёлтый конвертик на столе. Он как-то по особенному выделялся во всём хаосе. Неведомая сила тянула Ивана заглянуть внутрь, однако он медлил, сам не зная почему.
Открыл. Прочитал.
Вот! Вот то самое чувство, когда бабочки в животе, когда хочется обнять весь мир! Он будет отцом. В смысле папой. Папкой.
Телефон. Где телефон…Маша наверняка у Лены, сейчас заберёт их обеих и в ресторан к Максимычу! Он, Иван, отец!
Схватив телефон, вспомнил, что тот всё ещё на беззвучном, с самого совещания. Удивился — двенадцать пропущенных. О, два незнакомых, остальные от Ленки. Ну, он же так и думал, что Маша у неё.
Иван набрал номер. На том конце трубку схватили немедленно. Он даже не успел ничего сказать.
— Ваня? — каким-то странным голосом спросила Лена.
— Да, — радостные нотки застряли у Ивана в горле.
— Маша разбилась. — Ленка говорила что-то, он слышал её, но ничего не понимал.
— Хорошо? — переспросила его она.
— Не понял, — Ваня с удивлением оглядел комнату, только сейчас сообразив, что Маша с ребёнком собиралась уйти от него, бросив даже квартиру, купленную ей в подарок.
Она всё восприняла всерьёз.
— Лена, что с Машей?
— В Склифе. Жива. Меня не пустили. Я к тёте Даше еду.
— Куда?
— К маме Маши. Сказали, Маша может не дожить. Просили родителям сообщить. — Ленка плакала тихонько, протяжно.
— Я в больнице Вас буду ждать.
Иван не помнил, как доехал, как искал, как пытался прорваться, чтоб увидеть её.
Его успокаивали, обещали, что обязательно пустят. Потом. Сейчас ему надо подождать. Врачи делают всё, что могут. Девушка в крайне тяжёлом состоянии.
Светало. Он ходил взад-вперёд, провожал глазами безучастно двигающиеся фигуры в белом. С надеждой искал в их лица проблеск на радостную новость. Но нет…
Иван стоял, оперевшись головой о стену. Время остановилось. Жизнь в таких случаях сразу делится на "было" и "сейчас". Иван не представлял, что делать, как жить когда ты завис в этом" сейчас" и "было" теперь не имеет никакого значения.
Пилимкнул телефон. Время почти 9 утра. Охренеть, кто бы мог подумать, звонила Люська.
— Тебе лучше сдохнуть, — Иван говорил, чеканя каждую букву, вложив ярую ненависть в каждый звук своего голоса.
— Да подождите вы, — на том конце были готовы к такой реакции,
— Вы должны знать, что сделала я это по приказу вашей матери. Она шантажом заставила меня спровоцировать Марию на ревность. Я не призналась бы, не узнай, что с вашей девушкой случилась беда.
Прощайте.
Телефон замолк, Иван уставился на него, не в силах решить, а что теперь? Как с этим жить дальше?