Там же. Покой в доме Цезаря.
Входят Цезарь, Антоний, Октавия и свита.
Мой долг высокий, нужды государства
Нас могут разлучать.
В часы разлуки
Я буду на коленях за тебя
Молить богов.
Покойной ночи, Цезарь. —
Молвы, порочащей меня, не слушай.
Моя Октавия. Да, я грешил,
Но в прошлом это все. Покойной ночи. —
Покойной ночи. Цезарь.
Доброй ночи.
Цезарь и Октавия уходят.
Входит прорицатель.
Ну как? Скучаешь, верно, по Египту?
О если б я не уезжал оттуда!
О если б ты не приезжал туда!
Но почему? Ответь.
Я не могу словами объяснить,
Так чувствую. Вернись назад, в Египет.
Поведай мне, кто будет вознесен
Судьбою выше: я иль Цезарь?
Цезарь.
Держись, Антоний, от него вдали.
Твой демон-покровитель, гений твой
Могуч, неодолим, бесстрашен, если
Нет Цезарева гения вблизи,
Но рядом с ним, подавленный, робеет.
Так будь от Цезаря на расстоянье.
Ни слова никогда об этом!
Нет.
Ни слова никому, кроме тебя.
В какую бы ты с Цезарем игру
Ни стал играть — наверно, проиграешь.
Твой меркнет блеск перед его сияньем.
Я повторяю: гений твой робеет
Близ Цезаря, вдали же он — могуч.
Ступай! Скажи — пускай придет Вентидий.
Прорицатель уходит.
Пора ему в поход. — Случайность это
Иль знание, но прорицатель прав:
Ведь даже кости Цезарю послушны.
В любой игре тягаться не под силу
Искусству моему с его удачей.
Мы кинем жребий — победитель он;
В боях петушьих моего бойца
Всегда его петух одолевает,
И бьют моих его перепела.
Скорей в Египет. Браком я хочу
Упрочить мир, но счастье — на востоке.
Входит Вентидий.
А, вот и ты, Вентидий. Должен будешь
Ты двинуться немедля на парфян.
Пойдем, тебе вручу я полномочья.
Уходят.