Он. Я собирался выйти, если выйти возможно.
Она. Тогда не надо рассматривать возможность выхода.
Он. Я не утверждал, что рассматриваю возможность выхода. Я утверждал, что рассматривал бы ее только в том случае, если возможность была бы возможна.
Она. Мне не нужны уроки логики. В логике я посильнее тебя. Всю жизнь тебе это доказываю.
Он. Ты слабее.
Она. Я сильнее.
Он. Слабее.
Она. Сильнее, гораздо сильнее.
Он. Замолчи.
Она. Ты мне рот не заткнешь.
Он. Лучше замолчи и послушай.
Крики на лестницах и на улице.
Она. Что они делают?
Он. Они поднимаются... поднимаются, их много.
Она. Они посадят нас в тюрьму. Они меня убьют.
Он. Мы ничего не сделали.
Она. Мы ничего не сделали.
Он. Потому и посадят.
Она. Мы не вмешивались в их дела.
Он. Вот потому и посадят, я же говорю.
Она. А если бы мы вмешались, они бы нас убили.
Он. Тогда мы были бы уже мертвы.
Она. Это утешает.
Он. Все же мы пережили бомбежку. Бомбежка кончилась.
Она. Они поднимаются.
Он. Поднимаются.
Она. Они поют.
Сквозь проломы в стене видны силуэты поднимающихся людей, слышно пение.
Он. Бой закончился.
Она. Это пение победителей.
Он. Они победили.
Она. Кого победили?
Он. Не знаю. Но они выиграли битву.
Она. Кто выиграл?
Он. Тот, кто не проиграл.
Она. А тот, кто проиграл?
Он. Тот не выиграл.
Она. Остроумно. Я и сама об этом догадывалась.
Он. Все-таки в логике ты кое-что смыслишь. Не много, но кое-что.
Она. А что делают те, кто не выиграл?
Он. Либо погибли, либо рыдают.
Она. Почему рыдают?
Он. Их мучают угрызения совести. Они были не правы. Они это признают.
Она. Почему не правы?
Он. Не правы, потому что проиграли.
Она. А те, что выиграли?
Он. Они правы.
Она. А если никто не выиграл и не проиграл?
Он. Наступает непрочный мир.