Бельмонт. Аллея, ведущая к дому Порции.
Входят Лоренцо и Джессика.
Как ярок лунный свет… В такую ночь,
Когда лобзал деревья нежный ветер,
Не шелестя листвой, — в такую ночь
Троил всходил на стены Трои, верно,
Летя душой в стан греков, где Крессида
Покоилась в ту ночь. 80
В такую ночь
Пугливо по росе ступала Фисба 81
И, тень от льва увидев раньше льва,
Бежала в ужасе…
В такую ночь
Дидона, с веткой ивы грустно стоя
На берегу морском, манила друга
Вернуться в Карфаген. 82
В такую ночь
Медея 83, верно, собирала травы
Волшебные, чтоб молодость вернуть
Эзону старому.
В такую ночь,
Покинув дом богатого жида,
С беспутным другом Джессика бежала
Из города в Бельмонт!
В такую ночь
Лоренцо юный клялся ей в любви
И клятвами украл ее он душу;
Все клятвы были ложь!
В такую ночь
Хорошенькая Джессика-малютка,
Обидчица-шалунья, клеветала
На милого, и он ее простил.
Нашла б ночей я больше, если б мы
Одни здесь были; но шаги я слышу.
Входит Стефано.
Кто так спешит сюда в молчанье ночи?
Ваш друг!
Друг? Что за друг? Как ваше имя, друг?
Стефано!
Я вам приношу известье,
Что на рассвете госпожа моя
В Бельмонте будет; у крестов она
Сейчас коленопреклоненно молит 84
О счастии в супружестве!
Кто с ней?
Святой монах с ней и служанка только.
Прошу, скажите — наш синьор вернулся?
Нет, и о нем не слышно ничего.
Пойдем, однако, Джессика; с тобою
Торжественную встречу как-нибудь
Мы приготовим для хозяйки дома.
Входит Ланчелот.
Ола, ола, о-го-го! Ола-ола! 85
Кто там зовет?
Ола, ола! Не видали ли вы господина Лоренцо, господина Лоренцо?
Перестань орать, малый, я здесь.
Ола! Где, где?
Здесь.
Скажите ему, что от хозяина прибыл гонец; его почтовый рог набит добрыми вестями.86 Хозяин будет дома еще до утра.
(Уходит.)
Душа моя, пойдем; там ждать их будем.
А, впрочем, для чего идти нам в замок?
Стефано, друг, прошу вас, сообщите
Домашним, что хозяйка их уж близко,
И музыкантов позовите в сад.
Стефано уходит.
Как сладко дремлет лунный свет на горке!
Дай сядем здесь, — пусть музыки звучанье
Нам слух ласкает; тишине и ночи
Подходит звук гармонии сладчайший.
Сядь, Джессика. Взгляни, как небосвод
Весь выложен кружками золотыми;
И самый малый, если посмотреть,
Поет в своем движенье,87 точно ангел,
И вторит юнооким херувимам.
Гармония подобная живет
В бессмертных душах; но пока она
Земною, грязной оболочкой праха
Прикрыта грубо, мы ее не слышим.
Входят музыканты.
Сюда! Диану разбудите гимном. 88
Хозяйки вашей слух плените сладко
И привлеките музыкой ее.
Музыка.
От сладкой музыки всегда мне грустно.
Причина та, что слушает душа.
Заметь: степные дикие стада
Иль необъезженных коней табун
Безумно скачут, и ревут, и ржут,
Когда в них кровь горячая играет;
Но стоит им случайно звук трубы
Или иную музыку услышать,
Как тотчас же они насторожатся;
Их дикий взор становится спокойней
Под кроткой властью музыки. Поэты
Нам говорят, что музыкой Орфей
Деревья, скалы, реки чаровал.
Все, что бесчувственно, сурово, бурно, —
Всегда, на миг хоть, музыка смягчает;
Тот, у кого нет музыки в душе,
Кого не тронут сладкие созвучья,
Способен на грабеж, измену, хитрость;
Темны, как ночь, души его движенья
И чувства все угрюмы, как Эреб 89:
Не верь такому. — Слушай эту песню.
Входят Порция и Нерисса — в отдалении.
Ты видишь? В зале свет, горит огонь.
Как далеко свеча бросает луч!
Так добрые дела блестят в злом мире.
При лунном свете не видна свеча.
Так меркнет слава меньшая пред высшей.
Наместник ведь сияет, как король,
Пока король в отсутствии; а после
Его величье тонет, точно в море
Ручей ничтожный. — Музыка! Ты слышишь?
Синьора, это ваш оркестр домашний.
Все хорошо, когда бывает кстати;
Мне звуки слаще кажутся, чем днем.
Молчанье придает им эту прелесть.
Крик ворона и жаворонка пенье
Равны, коль им внимают равнодушно.
И соловей, — когда б запел он днем,
Когда гогочет каждый гусь, — считался б
Не лучшим музыкантом, чем щегленок.
Как многое от времени зависит 90
В оценке правильной и в совершенстве! —
Довольно! Спит луна с Эндимионом 91;
Не хочет просыпаться!
Музыка прекращается.
Это голос
Синьоры Порции — иль я ошибся?
Меня узнал он, как слепой — кукушку,
По голосу дурному.
О синьора,
Добро пожаловать!
Мы за мужей
Молились, и надеюсь, что успешно.
Они вернулись?
Нет еще, синьора;
Но был сейчас от них гонец с известьем,
Что едут оба!
Так ступай, Нерисса,
И слуг предупреди, чтобы молчали
О том, что отлучались мы из дома.
И вы, Лоренцо; Джессика, и вы.
Звуки труб.
Супруг ваш близко: слышу я, трубят.
Не бойтесь, не болтливы мы, синьора.
Какая ночь! Как будто день больной;
Немногим лишь бледнее. Это день
Такой, как день, когда сокрылось солнце.
Входят Бассанио, Антонио, Грациано и свита.
У вас бы день был, как у антиподов 92,
Являйся вы в часы, когда нет солнца.
Пусть я сияю, — только бы не жгла;
Ведь плохо на жене обжечься мужу, —
Я этого Бассанио не желаю.
А, впрочем, это все как бог захочет!…
Синьор, добро пожаловать в ваш дом.
Благодарю, синьора. Встретьте лаской
И друга моего: вот мой Антонио,
Кому так бесконечно я обязан.
Да, вы ему обязаны во всем:
Ведь он за вас немалым обязался!
Со мною расквитался он вполне.
Синьор, вы гость желанный в нашем доме;
Но это вам докажут не слова, —
Так сокращу словесную любезность.
(Нериссе)
Клянусь луной, что ты несправедлива;
Поверь, его я дал писцу судьи.
Да пусть он стал бы евнухом, по мне,
Раз ты так это к сердцу принимаешь.
Ого! Уже и ссора? В чем же дело?
В колечке золотом, в пустой безделке,
Что подарила мне она; с девизом —
Точь-в-точь стишок на черенке ножа:
«Люби меня, со мной не расставайся».
Что говоришь ты про девиз и цену?
Ты поклялся, когда ты перстень брал,
Что будет он с тобой до самой смерти
И что с тобой его положат в гроб.
Берег бы ты его из уваженья
Хоть не ко мне, так к этим громким клятвам!
Писцу судьи? Нет, нет! Бог мне судья:
Писец твой век останется безусым!
Усатым будет, если доживет.
Да, если женщина мужчиной станет!
Клянусь рукой, я дал его юнцу,
Мальчишке, малышу, который ростом
Не выше был тебя: писцу судьи.
Он выклянчил его за труд в награду;
Ну, духу не хватило отказать.
Вас можно упрекнуть, — скажу вам прямо, —
Что с первым даром молодой жены
Расстались так легко. Надет он с клятвой
И этим с вашей верностью был скован.
Я тоже перстень мужу подарила;
Он клятву дал не расставаться с ним.
Вот он, и я готова клятву дать:
Он с пальца никогда его не снимет
За все богатства мира. Нет, Грациано,
Жену вы слишком больно огорчили.
Будь так со мной, с ума бы я сошла.
(в сторону)
Мне лучше б руку левую отсечь
И клятву дать, что с ней утратил перстень. 93
Синьор Бассанио тоже отдал перстень
Судье, который попросил его
И заслужил, поистине! А мальчик,
Его писец, за труд просил мое.
Тот и другой не пожелали взять
Иное что-нибудь: просили только
Два этих перстня.
Что ж это за перстень
Вы отдали ему? Не мой, надеюсь?
Когда б к вине я мог прибавить ложь,
Я б отрицал; но видите — на пальце
Нет перстня вашего: я с ним расстался.
Так с верностью рассталось ваше сердце!
Свидетель бог: не стану вам женой,
Пока я перстня не увижу!
Да!
И я, пока я перстня не увижу!
Знай ты, мой друг, кому я отдал перстень,
Знай ты, из-за кого я отдал перстень.
Пойми лишь ты, за что я отдал перстень,
И как я неохотно отдал перстень,
Когда принять хотели только перстень, —
Смягчила б ты свое негодованье.
Знай вы, как драгоценен этот перстень,
Знай цену той, что отдала вам перстень,
Знай честь, что вам хранить велела перстень.
Вы б никогда не отдали тот перстень;
И кто ж бы был настолько неразумен, —
Когда бы вы отстаивали перстень
С горячностью, — кто был бы так нескромен,
Чтоб требовать то, что другим святыня?
Нерисса подсказала, что мне думать:
Хоть умереть — у женщины мой перстень.
Нет, не у женщины. Клянусь вам честью,
Клянусь душой, у доктора мой перстень, —
Достойный доктор денег не хотел,
Просил он перстень; отказал сперва я
И дал ему уйти в большой досаде —
Ему, что другу моему спас жизнь!
Что мне сказать, прекрасная супруга?
Я принужден был вслед за ним послать; 94
Меня терзали стыд и долг приличья:
Мне честь пятнать себя не позволяла
Неблагодарностью. Простите ж мне;
Священными светилами ночными
Клянусь: будь вы со мной, меня б вы сами
Просили доктору отдать тот перстень.
Не допускайте доктора вы к дому,
Раз у него любимый перстень мой,
Что из любви ко мне клялись хранить вы.
Я щедростью хочу сравняться с вами:
Ни в чем не будет доктору отказа,
В моей любви и в брачном вашем ложе.
Я с ним сойдусь, уверена я в этом.
Не отлучайтесь на ночь, стерегите
Меня, как Аргус; чуть одна останусь, —
Клянусь я честью, (честь еще моя),
Что доктора возьму к себе в кровать.
А я — писца; так сами посудите —
Как без надзора оставлять меня?
Ну ладно, пусть он мне не попадется, —
Не то пропасть перу его придется.
К несчастью, я причина этой распри.
Не огорчайтесь; все ж вы нам желанны.
Прости мне, Порция, мой грех невольный,
В присутствии друзей клянусь тебе
Твоими же прекрасными глазами,
Где вижу сам себя…
Заметьте это!
В моих глазах себя вдвойне он видит —
По разу в каждом… Двойственной душой
Клянись: доверья это стоит!
Слушай,
Прости мой грех, и я клянусь душой,
Что больше ввек я клятвы не нарушу.
Я тело заложил свое для счастья
Его; когда б не получивший перстень,
Оно погибло б; 95 а теперь я душу
Отдам в залог того, что ваш супруг
Уж не нарушит верности обетов.
Вы за него порукой. Так отдайте
Ему; пусть лучше бережет, чем первый.
(Отдает Антонио перстень.)
(передавая перстень Бассанио)
Возьми, Бассанио; клянись хранить.
Мой бог! Тот самый, что судье я отдал!
Он отдал мне его; прости, Бассанио.
За это я спала с ним этой ночью.
И ты прости, мой милый Грациано:
Писец судьи, мальчишка недорослый,
Вчера со мной за этот перстень спал.
Да разве же дороги чинят летом,
Когда они в порядке? Что за черт!
Не заслужив рога, уж мы их носим.
Оставьте грубость. Вы удивлены?
Вот вам письмо, прочтите на досуге.
Из Падуи оно к вам, от Белларио:
Вы из него узнаете, что доктор
Был Порция, писец же был Нерисса.
Лоренцо подтвердит, что мы за вами
Уехали и только что вернулись.
Я в доме не была еще. Антонио,
Я припасла для вас такие вести,
Каких не ждете вы. Письмо прочтите;
Стоит в нем, что три ваши корабля
С богатым грузом возвратились в гавань.
Не стану говорить, как странный случай
Мне в руки дал письмо.
Я онемел!
Ты доктором была — и не узнал я?
Так ты писец, что мне рога наставил?
Да; но писец тебе их не наставит,
Пока мужчиною не станет он.
Прелестный доктор, ложе мы разделим;
А без меня ты спи с моей женой.
Синьора милая, вы жизнь мне дали
И средства к ней; за верное здесь пишут:
Суда мои пришли.
Ну, что, Лоренцо?
Писец мой кое-чем и вас утешит.
Да, и за это платы не возьму.
Вот я вам с вашей Джессикой вручаю
Формальный акт, которым жид богатый
Вам отказал богатства все свои.
Красавицы, небесной манной вы
Осыпали голодных.
Скоро утро;
А, верно, вы подробно знать хотите,
Как все случилось. Так пойдемте в дом;
Там можете подвергнуть нас допросу,
И мы ответим честно вам на все.
Ну, так вопрос мой первый, на который
Нерисса даст ответ мне под присягой:
Желает ли она до завтра ждать,
Или пойти на два часа в кровать?
Я ж предпочел бы утру мрак ночной,
Чтоб дольше мой писец лежал со мной.
Всю жизнь бояться буду одного:
Не потерять бы перстня твоего!
Уходят.