Иван Федорович: …К жене его я, конечно, не поехал и в моем сердце навсегда теперь застрял осколок вины и предательства памяти друга.
В углу гостиной оглушительно завизжала неизвестная старушка.
– Ну, здорово живешь! – крикнул Фердыщенко, когда генерал закончил. – Эка невидаль – депешей подтерся! Я чем только не подтирался. И деньгами и избирательными бюллетенями. Кстати, последними с особенным удовольствием. Но разве это честно!? Я вам про тетю родную сознался, а вы мне мелочевку какую-то суете! Я честное слово негодую.