Отец. За тебя. (Пауза; усмехаясь.) Родители подобно творцам: они готовы остановить солнце. Я верил твердо, что мир не изменится. Он изменился. Помнишь, какое будущее я готовил тебе?
Франц. Да.
Отец. Мы говорили о нем без конца... ты словно видел его.
Франц кивает головой.
Но все это было лишь моим прошлым.
Франц. Да.
Отец. Ты и тогда понимал?
Франц. Всегда. Но поначалу мне это доставляло удовольствие.
Отец. Мой бедный малыш! Я мечтал, чтобы ты управлял моим делом после меня. Но, в сущности, управляет оно. Оно выбирает для себя людей. Мое предприятие принадлежит мне, но, по сути, я уже не распоряжаюсь им. Тебя, мой маленький принц, оно отвергло сразу же: кому теперь нужны принцы? Оно само создает и выбирает даже управителей.
Пока отец говорит, Франц медленно спускается вниз.
Я тебе передал весь мой опыт, все мое неуемное стремление к господству, но все напрасно. Очень жаль! Ты жаждал действий и выбрал рискованный путь, и вот во что превратились твои подвиги. Твои терзания толкнули тебя на преступление, ты повержен в прах. Я не люблю угрызений совести, Франц, они бессмысленны. Если бы я верил, что где-то в чем-то ты можешь быть полезен... Но я сделал из тебя монарха; на сегодняшний день это значит быть ни к чему не пригодным.
Франц (с улыбкой). Я был обречен?
Отец. Да.
Франц. На бессилие?
Отец. Да.
Франц. На преступление?
Отец. Да.
Франц. Кем же — вами?
Отец. Моими страстями, унаследованными тобой. Скажи на суде твоим Крабам, что я один виноват — во всем.
Франц (с той же улыбкой). Вот что я жаждал услышать от вас. (Спускается с последней ступеньки и останавливается возле отца.) Тогда я принимаю.
Отец. Что?
Франц. То, что вы ждете от меня. (Пауза.) Но с одним условием: оба и немедленно.
Отец (опешив от внезапности). Немедленно?
Франц. Да.
Отец (хрипло). Ты имеешь в виду — сегодня?
Франц. Я хочу сказать — тотчас. (Молчит.) Ведь вы этого хотели?
Отец (кашляя). Не так... скоро.
Франц. А почему?
Отец. Я только что снова тебя обрел.
Франц. Вы никого не обрели. Даже вы. (Спокоен и прост впервые за все время, во всем облике полная безысходность.) Я всегда был и буду ничем; только одним из ваших вымыслов. Остальные остались нереализованными у вас в голове, а этому, к несчастью, суждено было воплотиться. В Смоленске, ночью... минута независимости. Итак, вы виноваты во всем, за исключением той ночи. (Пауза.) Тринадцать лет лежал в ящике моего стола заряженный револьвер. Знаете, почему я не спустил курок? Я говорил себе: что сделано, то сделано. (Пауза; глубоко искренне.) Смерть ничего не меняет, она не изменит и меня. Я бы хотел... только не смейтесь: никогда не родиться. Я но всегда лгал себе, там, наверху. Вечерами я ходил взад и вперед по комнате и думал о вас.
Отец. А я сидел здесь, в этом кресле. Ты шагал, я слушал.
Франц (безразлично и безучастно). Да? (Собираясь с мыслями.) Я размышлял: если бы была возможность вернуть этот мятежный образ, восстановить его, воплотить его в себе, снова ожил бы ваш облик.
Отец. Ничего не было, кроме меня, Франц.
Франц. Не торопитесь; это надо еще доказать. (Пауза.) Покуда мы живы, нас всегда будет двое. (Пауза.) В вашем «мерседесе» было шесть мест, но вы брали с собой только меня. Вы говорили: «Потренируемся, Франц, наберем скорость». Мне было тогда восемь лет; мы мчались по берегу Эльбы... он все на том же месте, этот Чертов мост?
Отeц. На том же.
Франц. Опасный пробег: столько смертей каждый год.
Отец. С каждым годом их больше.
Франц. Вы говорили «вот он!» и нажимали на акселератор. Я сходил с ума от страха и радости.
Отец (чуть улыбаясь). Как-то раз застопорил тормоз.
Франц. Два раза. Какую скорость набирают теперь машины?
Отец. «Порш» твоей сестры сто восемьдесят.
Франц. Возьмем его.
Отец. К чему такая поспешность?
Франц. На что вы надеетесь?
Отец. На передышку.
Франц. Она у вас была. (Пауза.) Вы отлично знаете, что она долго не продлится. (Пауза.) Я не могу прожить часа без ненависти к вам.
Отец. И даже сейчас?
Франц. Сейчас — нет. (Пауза.) Ваш живой вымысел сольется со всеми теми, которые навсегда остались в вашей голове. Вы были первопричиной я останетесь моей судьбой до конца.
Пауза.