Любаша, прижавшись к стене, дрожит как осиновый лист. Каждое слово — ей как нож в сердце; неужели Ваня для неё потерян навсегда?
— Слыхала? — Евдокия никак не может успокоиться. — Объясни мне, пожалуйста, почему твой отец не хочет купить мой дом?
— Не знаю, тётя Евдокия, — с отчаянием шепчет Любаша. — Но вам действительно не надо уезжать. Может быть, Ваня и вернётся?
— А куда же ему возвращаться? — кричит Евдокия. — Зачем ему возвращаться?
И вдруг, неожиданно возвращаясь к Коротееву, кричит:
— Никаких разговоров! Покупайте дом, иначе я всю деревню соберу…
Коротеев, так и не пообедав, нахлобучивает на голову фуражку и убегает из дому.
Евдокия, увидев убегающего председателя, беспомощно разводит руками, опускается на стул и, обращаясь к Елизавете Никитичне, шепчет:
— А вы думаете, мне хочется уезжать? — И, покачав головой, отвечает самой себе: — Ей-богу, никуда не хочется ехать…
К ней подходит Любаша, кладёт руку на плечо и говорит:
— Успокойтесь, тётя Евдокия. Может, правда, не к чему дом продавать? Может, Ваня и вернётся? А?
Утро. Только взошло солнце.
Вдоль широкой улицы, на окраине посёлка «Молодёжный», по обе стороны ровными рядами стоят строящиеся одноэтажные дома.
Здесь работает вся бригада Ивана Бровкина. Тут Бухаров с Верочкой, Абаев, Юрис и другие.
Бухаров вместе с Верочкой настилают кровлю на крышу только что выстроенного дома.
Юрис в своем доме навешивает оконную раму.
Абаев красит крышу в ярко-зелёный цвет. Вдруг он замечает проходящую мимо в белом халате Ирину.
— Здравствуйте, Ирина Николаевна, — кричит он, опираясь на кисть.
— Здравствуйте, Мухтар. Ну, как работа?
— Уже закончил… А на что мне дом? И сам не знаю.
— Как — на что? — смеётся Ирина. — Чтобы жить…
— Скучно одному жить, Ирина Николаевна…
— Не будете же вы всю жизнь один.
— Вы так думаете? — и обрадованный Мухтар поспешно спрыгивает с крыши.
— Что вы делаете? — восклицает Ирина.
— Посмотрите, какой у меня дом.
— Спасибо, в другой раз, — говорит смущённая Ирина.
— Зачем же в другой раз? Давайте сейчас! — И он распахивает калитку.
— Нет-нет, Мухтар! Потом, — и окончательно растерявшаяся Ирина спасается бегством.
Мухтар стоит у раскрытой калитки и, покачав головой, раздумывает:
— А сама говорит, что долго я один не буду… Ай-ай-ай! Почему так говорит… а потом убегает?..
Дом Полины Кузьминичны совсем готов, и сама Полина, облачившись в фартук, красит оконные рамы. Ей помогает Бровкин.
— Эх ты… Ваня, Ваня! На твоем месте поехала бы я в деревню, взяла бы за косы Любашу…
— Она уже стриженная… Я еле узнал её.
— А ты на зло ей женись на другой…
— А ты чего за другого не выходишь?
— Меня Захар любит, — с гордостью отвечает Полина, продолжая красить.
— «Любит»… — передразнивает её Иван. — А ты думаешь, меня Любаша не любит?
— Кузьминична! У тебя такой дом, — замуж впору. Женихов-то у нас хоть пруд пруди, любой на выбор, — раздаётся с улицы голос Барабанова.
— Есть у неё жених, Сергей Владимирович, — поворачиваясь к нему, отвечает Бровкин.
— А где же он?
— Где-то на Тихом океане плавает, — улыбается Иван. — Захар Силыч Пёрышкин.
— Зачем целиннице за моряка замуж выходить? Где вода, а где имение… На что это похоже? Ваш Захар Силыч будет плавать по морям и океанам, а вам дожидаться его в Оренбургских степях? Негоже это!
— Он приедет.
— Когда же?
— Не знаю, — растерянно отвечает Полина. — Уже пять месяцев от него писем нет.
— Так… — Барабанов облокотился о забор. — Ты что это, бригадир, другим помогаешь, а себе дом не строишь? — обращается он к Ивану, указывая рукой на огороженный пустырь между домами Полины и Юриса.
— Успею, Сергей Владимирович.
— Хитрит он, Сергей Владимирович! — вмешивается Полина. — Он удрать хочет…