— Полина Кузьминична, она по торговой линии.
— А-а! Полина Кузьминична! А вы, случайно, не Захар Силыч будете?
— Он самый! — восклицает Захар и дружески хлопает Барабанова по плечу.
— Да… жестокий вы, оказывается, человек, Захар Силыч…
— Как это — жестокий? — удивляется Захар.
— Заставляете страдать девушку.
— Ничего, это на пользу, — отвечает Захар, — товарищ… Как тебя по имени?
— Сергей Владимирович.
— Ничего, Серёженька, — Захар снова хлопает Барабанова по плечу. — Любить крепче будет… С бабами так и надо.
— Может, покуда вы плавали, она замуж вышла? — с улыбкой спрашивает Барабанов.
— Этого быть не может! — убеждённо говорит Захар. — Моя Полиночка за другого не пойдёт. Я-то её хорошо знаю, — она меня никогда не подводила! Я на ней женюсь — и амба! Моё слово закон; она это знает. Пора пришвартовываться, надо бросать якорь.
— Пришвартовывайтесь к нам.
— К вам? — морщится Захар. — Рыба ищет где глубже, а человек — где лучше. Понимаешь, Серёжа, такое положение… а ты говоришь, что у вас… — он опять сделал неопределенный жест левой рукой, — с этим не все благополучно… Расходы были большие… Понимаешь, я сейчас вроде как на мели. Разные города, разные страны… разные напитки: английский виски, ямайский ром, испанский херес, французское шампанское… разные джины, коньяки, бургундские и тому подобные квасы… А всё это денег стоило. И вот возвращаюсь гол как сокол. Сам понимаешь — без халтуры не обойдёшься!
— Значит, любите выпить?
— Как тебе сказать, — отвечает Захар Силыч. — А ты что, не любишь, что ли? Святоша! — и, смеясь, ударяет Барабанова по спине. — Какой шофёр не любит выпить! Ты кого возишь?
— Разных…
— Это хорошо… так выгоднее, — деловито замечает Захар.
Машина подъехала к совхозу. Открылся большой, красивый посёлок «Молодёжный».
— Это «Молодёжный»? — спрашивает Захар.
— Да, «Молодёжный», — отвечает Барабанов.
Они свернули на центральную улицу, по обе стороны которой расположились красивые одноэтажные домики с широкими окнами и палисадниками, а в них цветы и зелёные пирамиды молодых тополей.
— Ну, как? Ваша деревня лучше? — спрашивает Барабанов Захара.
— Чьи эти дома?
— Новосёлов, — отвечает Барабанов. — А вот и дом Полины Кузьминичны.
Машина останавливается у маленького нарядного знакомого нам домика Полины.
Захар удивлённо смотрит.
— Она что, Полина… арендует?..
— Почему — арендует. Это её собственный дом.
— Врёшь!
— Ей-богу, собственный… — смеётся Барабанов.
Выходя из машины, Захар подходит к дому. Дверь закрыта. Он с силой стучит.
Барабанов тоже вышел из машины.
— Нет её дома. Наверно, на работе.
Захар, как настоящий хозяин, проверяет оконные рамы, постукивает по стенам, заглядывает через кружевные занавески, стараясь разглядеть, что там внутри.
— А у тебя нет каких-нибудь ключей?
— Ключи есть, не знаю, подойдут ли? — и Барабанов вынимает из кармана связку ключей.
Первым же ключом Захар открывает дверь.
— Вот здорово! — радуется он.
Он входит в маленькую чистую переднюю, где висит пальто и шляпа Полины и, пройдя в коридор, оказывается в кухне.
Следом за ним — Барабанов.
Белая, чистенькая кухня с плитой. За стеклянным шкафчиком виднеются кастрюли и кухонная утварь. Полы здесь выкрашены красной краской.
Захар наследил; улыбаясь, он медленно отступает назад, снова выходит в коридор, идёт дальше, открывает следующую дверь и попадает в ванную комнату.
По пятам за ним следует Барабанов.
Захар поворачивает кран, в ванну хлынула вода.
— Молодчина баба!
— Да, молодчина! — отвечает Барабанов.
Они снова выходят в коридор и попадают в большую комнату. На окнах — ажурные накрахмаленные занавески. В углу, на столике, — радиоприемник «Мир»; красивый стол со стульями, диван — словом, комната хоть и обставлена чрезмерно пестро, но во всём чувствуется заботливая женская рука.
— Ну, как? — спрашивает Барабанов удивлённого Захара.
Захар пожимает плечами и многозначительно качает головой.