Действующие лица
ФРОЛ, под видом ворожеи.
АННУШКА, стольничья Нардын-Нащокина дочка.
ВАРЮША.
МАМКА.
ГРУША }
МАША }девушки в гостях у Аннушки.
МАВРУША }
ДАША } сенные девушки.
ГОСТЬИ; СЕННЫЕ ДЕВУШКИ.
Светлица в Нащокинском терему.
Мавруша, Даша и другие сенные убирают светлицу. В светлице налево стол, на нем стоит зеркало, подле лежит другое поменьше; приготовлены две свечи в подсвечниках. Двое дверей прямо и сбоку. При поднятии занавеса, за сценой слышны звонкие бубенцы; девушки бегут к окнам; Мавруша, вскрикивая: «Ой, кто это?» бежит в двери. Из боковых дверей входит мамка.
Мамка. Все ль у вас готово?
Даша. Все, мамушка, готово: свечи засвечены, зеркала припасены.
Мамка. Ладно. — Маврушка где же?
Даша. А услышала, бубенцы звенят — на крыльцо побежала: кто приехал — поглядеть.
Мамка. Ох, вор девка! До всего ей дело есть!
Вбегает Мавруша.
Мавруша (не замечая мамки). Девушки, девушки! Знаете, кто приехал?
Мамка. Куда, пострел, летала?
Мавруша. Ах, мамушка!..
Мамка. То-то: «мамушка!» Постой ты: доберусь я до тебя.
Мавруша. Да за что же?
Мамка. А за то: летунья ты да шмыгунья! Повсюду летаешь; день-деньской — по лестнице шмыг да шмыг! Теперь куда летала?
Мавруша. Ох, мамушка Аксинья Пахомовна, кабы ты слышала, каково громко бубенцы звенели, — ты бы не выдержала, побежала. «Кого, мол, бог дает — эдаких бубенцов отродясь не слыхивала. Верно, кто незнакомый». Выбегла я на крыльцо, глянь…
Мамка. Кто же?
Мавруша. Она!
Мамка. Кто она-то?
Мавруша. Она сама; ворожея-то.
Мамка. Ой ли? Где ж она?
Мавруша. По лестнице бредет; дочка что ль ее крестная под руку ведет, а она идет да клюшкой постукивает. Страшно таково.
Даша. А стара она?
Мавруша. У, древняя-предревняя старуха. — Мамушка наша в внучки ей годится.
Даша. А лицо у нее, Мавруша, страшное?
Мавруша. Ох, престрашенное! Глазище — что ямища, головища — пивной котел, нос — что чертов крюк. А на лице-то, окромя глаз да носа, ничего нет!
Даша. Ой! — Неужто у нее под носом ничего нет?
Мавруша. Ничегошенько нету: ни рта, ни бороды; платком только под носом подвязано.
Мамка. Ой, врешь, Маврушка! У страха-то глаза велики. Коли б у нее под носом рта не было, чем бы она говорить стала?
Мавруша. Ох, мамушка, зачем ей рот?.. Они ведь, ведьмы, духом говорят.
Мамка. Каким духом еще?
Мавруша. А бес в них сидит, так его бесовым духом и говорят. Оттого и отгадывают. Батюшки, да вот и она! Слышь, клюшкой стучит!
Входят: Фрол, наряжен старухой; Варюша.
Мамка (идя навстречу). Варвара Скабевна! Здравствуй, голубушка! Что, крестную привезла ли?
Варюша. Привезла, Аксинья Пахомовна. Вот она перед тобой стоит.
Мамка. Здравствуй, старушка моя древняя, — назвать не знаю…
Фрол. Бабкой зови, бабушкой. Всем я вам в бабки гожусь.
Мамка. Знать тебе, бабушка, много лет.
Фрол. Много, много.
Мавруша. А сколько?
Фрол. А как родился твой дед, было мне с хвостиком сто лет, — а с тех пор я и счет потеряла. Сама, разумница, почти, коль сумеешь.
Мамка. Что ж, бабушка, поворожишь ты нам сегодня?
Фрол. Для-ча, мамушка, не поворожить? Тут, что ли, ворожить станем?
Мамка. Боярышня-то тут приготовить велела. Видишь: стол накрыт; зеркала тут же, свечи засвечены, — только тебе по нраву ли здесь будет?
Фрол. Где девице любо, там и ворожить станем. Опять: светлица — покой нежилой, духа человеческого тут меньше.
Мамка. Тебе, бабушка, лучше знать.
Фрол. Только вот что: слово мне тебе про боярышню молвить надо, — да так, чтобы ни единая душа не слыхала.
Мамка (сенным). Вы что, дуры, уши пораспустили — убирайтесь. (Девушки идут.)
Фрол. Варюша, пойдем-ка к сторонке. (Отходят; он, тихо.) Ты что ж, Варюха, дурой стоишь?
Варюша (тихо же). Ох, братец, боязно.
Фрол. Чего, глупая, боишься?
Варюша. За тебя все.
Фрол. За меня не бойся! Ты — веселей: а то дело все испортишь. (Громко.) Ты с девушками ступай! (Мамке.) Вот, мамушка, велю дочке крестной к боярышне идти, а она робеет. Ты бы проводить ее приказала.
Мамка. Маврушка, проведи Варвару Скабевну к боярышне. (Варюше.) А ты, голубушка, не бойся.
Фрол и мамка остаются вдвоем.
Мамка. Что, бабушка, прикажешь?
Фрол. От Фрол Скабеича слово есть.
Мамка. Что он, милостивец мой, приказать велел?
Фрол. А велел молвить: попроси-де, чтобы за сестрой приглядела, чтобы девушки Варюши моей не обидели. А благодарность вот вперед отдать велел. (Дает деньги.)
Мамка. Ой, что-й ты! да тут, много!
Фрол (своим голосом). А пять рублей ровно. (В сторону.) Боярские!
Мамка. Ох, скажи ему, голубчику…
Фрол. Аль не узнала?
Мамка. Что узнать-то, бабушка?
Фрол. Не узнаёшь, сам повинюсь. Вот он, Фрол, перед тобой стоит, в ноги тебе поклоняется (в ноги): не выдай, мамушка, озолочу…
Мамка. Ой!.. что ты!.. встань. Не равно услышат… войдет кто…
Фрол. Я встану (встает). Только не выдавай; тебе ж беда будет — узнают.
Мамка. Ох, беда пришла!.. Ох, Мати Пресвятая! Взыграние Твое небесное!.. Есть голова на плечах, нет ли — не чую. Замшило — туман стоит — ничего не вижу.
Фрол. Ты, мамушка, будто ничего не знаешь: твое дело — меня с боярышней ворожить оставить, а уж я ее заворожу. Оплошаю, не твоя вина. А мне сдается — оплошать трудненько. Заговорена она у меня, обезволена. Моя теперь!
Мамка. Ох, уж право, государь, не знаю, не ведаю. Верь не верь, головы на плечах не чую.
Фрол (по плечу ее потрепал). Эх, мамушка, Аксинья Пахомовна, полно-ка! Пять рубликов получила — и довольно; немало передавал, давно за десяток перевалило, — не даром же, не за красоту же твою дарил. Пора давно б сдогадаться.
Мамка. Ох уж, Фрол Скабеич, с тобой, соколик, не сговорить, видно. Не то боярышню, меня старуху заговоришь — захочешь.
Фрол. Корысти нет тебя заговаривать. А то диво ли!
Мамка. Ну, ну, знай, помалчивай.
Фрол. Тс… девки идут. — Нашла ль голову-то?
Мамка. Ох, соколик! С тобой, и вправду, потеряешь — сыщешь.
Входят: Аннушка, Варюша, Груша, Маша, Мавруша, Даша, гостьи, сенные девушки.
Аннушка (входя, мамке). Ты что ж меня не зовешь? Ворожея приехала, а ты и сказать не пришла.
Мамка. Нельзя было, золотая. Мы с бабкой вот, для тебя ж все устраивали.
Аннушка. Это что ль ворожея?
Фрол. Я, государыня, я.
Аннушка. Ох, старая какая!
Фрол. Стара, государыня, стара, а тебе молодого покажу.
Глаша (смеясь). Как еще покажешь, поглядим!..
Фрол (грозя пальцем). И тебе, невера, покажу; хоть тебе век замужем не бывать.
Глаша. Коль мне замужем не быть, кого ж покажешь?
Фрол. А есть у нас у всех женишок знатный — в деревянном кафтане ходит, смертным часом звать.
Маша. Ох, бабушка, что пугаешь-то!
Фрол. А вы над бабкой не смейтесь!
Мамка. И то, девушки, над ворожеями никогда не смейтесь. Они, ворожеи, вороватые, завсегда повредить могут. (Аннушке.) Что ж, царевна моя белая, призадумалась? Аль ворожить раздумала?
Аннушка. Ох, страшно стало. Ишь она, ворожея, строгая какая.
Фрол. Меня, старой, не бойся. Я только к вострухам строга, а скромниц люблю. Аль и ты не веришь, что покажу? Так вот дочку мою крестную поспрошай — правду ль говорю.
Аннушка. Вправду, Варюша, ты суженого своего видела?
Варюша. Видала, боярышня.
Аннушка. В зеркале?
Варюша. Да, в зеркало крестная показала.
Аннушка. А наяву после не случалось?
Варюша. Видела одного паренька — точь-в-точь; и не здешний, московский — а случится ли выйти за него, еще не знаю. Сдается, будто и выйду.
Аннушка. Ой?
Варюша. Хоть побожиться.
Аннушка. А не страшно… в зеркало глядеть?
Варюша. Сначала боязно, а там — ничего. Ну, а как он явится — тут сердечко защемит, точно кольнет кто, даже вскрикнешь.
Аннушка (помолчав, Фролу): Ну, была не была, — ворожи, бабка!
Фрол. Ладно. Ну, а на примете у тебя молодца нету?
Аннушка. Где быть! Я из терему ни шагу.
Фрол. Ты теперь, мамка, ответ держи. Отец с матерью на Москве женишка какого не отыскали ли? Не слыхала?
Мамка. Нету, бабушка, не слыхивала.
Фрол. Сама, старая, на кого не подумала ли?
Мамка. Сама — повинюсь — женишка заприметила; не знаю, боярышне как — по нраву придет ли?
Аннушка. Еще какого жениха приметила? А мне небось, старая, не скажешь!
Мамка. Согрешила, боярышня, подумала. Не богат женишок, Да пригож. А по имени Фролом звать, по отчеству Скабеичем величать.
Груша. Хорош жених!
Мамка. А чем, востроглазая, дурен?
Груша. Тем, что ведомый плут — мамонька сказывала.
Мамка (осердясь). Много твоя мамонька знает, за то и состарилась скоро: сорока нет, а волос сед.
Груша. Сед ли, нету — не тебе судить! А что он вор, так вор. Вор, вор, вор!
Мавруша (схватив Грушу за руку). Что ты, боярышня! В своем ли ты уме? Ведь она, ворожея, Фролова крестная!
Маша. Ох, Груша! Опять попалась!
Мавруша (живо, Аннушке). Да и неправду про Фрола бают: я его в церкви видала — таков-то хорош!.. хоть тебе, государыня, так в версту*, я, грешным делом, сама богу поклон, а глаза на него норовят.
Аннушка. Ну, худ ли, хорош, только вряд ли мне за ним жить.
Фрол. Не говори, дитятко, чего не знаешь. Своей судьбы никто не ведает.
Аннушка. Ну, ладно, он ли, другой, давай, бабушка, ворожить. — Да ты шубы что ж не снимешь — жарко ведь.
Фрол. И, государыня. Дело мое старое: тебя кровь молодая греет, а у меня и крови-то нету — только кожа да кости остались.
Аннушка. Ты хоть платок бы развязала.
Фрол. Нельзя, дух выйдет.
Аннушка. Какой дух?
Фрол. Ты думаешь, ворожба — дело легкое? Шутишь! Я сегодня целый день готовилась: все по избе часа три прыгала, вертелась да приговаривала: «ух, ух, накати дух!»
Мавруша (почти вскрикивая). И накатил?
Фрол. Вестимо, накатил.
Мавруша (толкнув мамку). Я сказывала…
Мамка (тихо). Нишкни!
Фрол. Ну, теперь все ступайте, вдвоем меня с боярышней оставьте. Ты, мамка, гляди, чтоб на десять сажон духу человечьего не было: не то — боярышню испортишь. Да меня и не обманешь: на три аршина в землю вижу. (Строго стучит клюшкой.) Коли крикнет, не полошайтесь. Пока не позову — не входите. (Опять стучит.)
Мамка (Аннушке). Выйти, государыня, прикажешь?
Аннушка. Ну… идите, идите.
Все, кроме Аннушки и Фрола, уходят.
Фрол. Ну, садись, дитятко, вот тут. Так (она села). Свечи здесь вот поставим. Бери зеркальце. Наводи — вот эдак. Смотри.
Аннушка. Ох, бабушка, страшно.
Фрол. Не бойся: я тут буду. Шептать в уголку стану. Только ты отнюдь не оглядывайся, пока не велю: беда будет.
Аннушка. Ох, страшно! Руки дрожмя дрожат.
Фрол. Нишкни.
Аннушка сидит перед зеркалом; Фрол отходит, снимает потихоньку шубу и кику, отирает усы, охорашивается, и затем на цыпочках подходит и становится сзади Аннушки. Она видит его в зеркало, вскрикивает, закрывает лицо руками и припадает головой к столу.
Фрол (старушечьим голосом). Что, дитятко? увидала, знать?
Аннушка. Ох, видела, видела! — Что, бабушка, суженый это был?
Фрол (также). Ряженый, дитятко, ряженый.
Аннушка. Разглядеть только не успела. Еще нельзя ли?
Фрол. А ты оглянись.
Аннушка оглядывается, хочет вскрикнуть и не может. Фрол также молчит. Оба смотрят изумленными глазами друг другу в лицо.
Аннушка (слабо). Так ты…
(Подступает решительнее, хочет обнять ее; она с силой отталкивает его.)
Фрол (с досадой и на неудачу, и на себя, начинает с каким-то неестественным злорадством, но в дальнейших речах становится естественнее).
(Обнимает Аннушку; она не сопротивляется и с тихими слезами кладет ему голову на плечо.)
Мамка (за сценой). Батюшки-светы! боярышня, где ты?
Боярышня отталкивает Фрола. Оба вздрогнули и стоят точно виноватые, не глядя друг на друга. Мамка вбегает чуть не опрометью.
Аннушка. Аль не ведаешь где, с кем оставила? Чего раскричалась?
Мамка. Ох, беда нам пришла! С Москвы гонец пригонил. Приказ нам с тобой в Москву ехать: через две недели чтоб там быть.
Аннушка. Не велика беда. Поспеем. Вон беда стоит; глянь-ка! Вот эту беду — нелегко избыть!
Мамка (глянула на Фрола и руками всплеснула). Ох, батюшки!.. Да мы его!.. Да мы!..
Аннушка. Что мы?
Мамка. А слуг покличем. Связать его, связать, да в погреб! Да на цепь плута! расказнить его!
Фрол (ей вслед). Добыть — добуду, только ты не пяться!
Мамка (подымая шубейку и кику). Ну, подбирай кику-то, что ли. Шубу-т надень. Девки, гляди-ка, нагрянут. Ну, пошел! Поделом тебе, плуту! Пошел! (Толкает. Фрол стоит в раздумьи.)
Занавес опускается.