Фуггер и прочие уходят.
ШВАРЦ (заканчивая запись в книге)
Во веки веков, аминь. Точка. (Уходит.)
БИББИЕНА
Если пройдет Карл, мы можем закрывать нашу лавочку. (Папе.) Он сделает тебя своим придворным священником.
ВТОРОЙ КАРДИНАЛ
Может, попытаться еще раз с Францией?
ПАПА (отрицательно качает головой)
Мертвое дело. У Фуггера денег больше.
ВТОРОЙ КАРДИНАЛ
А почему мы не отнимем у Фуггера заказы?
ПАПА
Потому что тогда Фуггер отнимет у нас свои деньги. Если нас еще кто-то еще может спасти, то этот Саксонец. Ты его знаешь, Каэтан. Как к нему подъехать?
КАЭТАН
К нему вообще не подъехать.
БИББИЕНА
Но деньги-то он возьмет?
КАЭТАН
Если не получит ничего лучшего.
БИББИЕНА
Раз уж человека нельзя подкупить, значит, у него вообще нет характера.
КАЭТАН
Характер у него есть. Но ужасно склочный. Он рассказывает всему свету, что ничего не берет.
ПАПА
Тогда чего же он хочет?
КАЭТАН
Спроси меня, чего хочет Карл, чего хочет султан, но не спрашивай меня, чего хочет этот Фридрих. Только обрадуешься, что пришел с ним к какому-то соглашению, как он начинает совать палки в колеса.
ПАПА
Да, эта история с Лютером. Знаю. Он положил тебя на обе лопатки.
КАЭТАН
Мильтица он тоже положит. Он все выпихивает вперед своего Лютера. А с него самого взятки гладки.
ПАПА
Напишем-ка все же письмо этому Лютеру. (Второму кардиналу, записывающему под диктовку.) Пусть приедет в Рим. Я буду снисходителен. Господь сказал, что нет ему радости в смерти грешника, а радость — в обращении. И позаботься о том, чтобы ему щедро оплатили дорогу. (Прочим.) Чтоб его пальцем никто не тронул. Пусть пишет, что хочет. Мы его будем беречь, как зеницу ока.
БИББИЕНА
А зачем он тебе?
ПАПА
Поместите его в какой-нибудь замок. Скажем, в Кампанье или еще где. Если он хоть раз в жизни увидит солнце, он по-другому запоет.
БИББИЕНА
Любовные арии?
ПАПА
Может быть.
КАЭТАН
Не думаю, чтобы тебе удалось перекупить у Саксонца этого человека. Вот уж было бы чудо.
ПАПА
Церковь кормится чудесами, как простые смертные — хлебом.
БИББИЕНА
А как насчет чуда с Карлом?
ПАПА
Не требуйте, чтобы я еще и молился. Почему бы Фридриху не стать немецким императором?