Я еще вчера понял, что Алексашенко на самый верх вышел… Мне Прохор Семенович позвонил… А я с Константином Ивановичем не успел встретиться, он на Бали улетел… вот ваши меня и съели…
молчание
Вообще, я намерен со следствием сотрудничать… буду помогать следствию… это же в моих интересах, разве не понимаю… понимаю… буду давать признательные показания…
молчание
Так меня переквалифицируют в свидетеля, или нет?… Ты не молчи, дорогой… Я тебе, может быть, тоже пригожусь… Алексашенко тоже, знаешь, не вечный… И Константин Иванович с Бали приедет… Отдохнет… И с новыми силами…
молчание
Чего молчишь? Это какой вообще город? Орехово… или Борисово?.. Изолятор какой? Или… не изолятор?!.. Или меня Алексашенко к себе привез… на дачу в Горки?.. в подвал? Что — пытать будет?…
молчание
Ты скажи, скажи… Пытать будут, да? Они что делают? Ногти рвут? А то вот у Прохор Семеныча в пенсионном фонде, там, говорят, в печку суют… Скажи, будут пытать?
ОХРАННИК. Будут.
ВЕРЗИЛОВ. Заговорил… Тебя как зовут? Мне что, знать не положено?… ну и не надо… Страшно-то как… Пытать, говоришь, будут… А что, в печку засунут?
ОХРАННИК. Да.
ВЕРЗИЛОВ. … и что, огонь разведут?
ОХРАННИК. Обязательно.
ВЕРЗИЛОВ. Господи милостивый. Боже всемогущий!
ОХРАННИК. Вот это ты зря говоришь.
ВЕРЗИЛОВ. А что ж тут сказать? Богородица- троеручица!
ОХРАННИК. Замолчи.
ВЕРЗИЛОВ. Молчу, молчу… чего ж тут скажешь… Виноват… признаю… я же не нарочно… то есть нарочно… но я не хотел… хотел, но не думал же я… а где я, уважаемый? На даче? Ты хоть намекни… Это что за дом такой?
ОХРАННИК. Ад.
ВЕРЗИЛОВ. Я не понял… где я?
ОХРАННИК. В аду.
ВЕРЗИЛОВ. Это как?
ОХРАННИК. Ад. Вечные муки.
ВЕРЗИЛОВ. В смысле ад, рай, ангелы, всякое такое?
ОХРАННИК. Ангелов тут нет. Просто ад.
ВЕРЗИЛОВ. Врешь! Это Алексашенко у себя в Горках так прикалывается? Креста на нем нет, на ироде!
ОХРАННИК. Последний раз предупреждаю: про крест не надо.
ВЕРЗИЛОВ. А что ты мне сделаешь? Если я и так в аду, хуже мне не будет…
ОХРАННИК. Это так кажется. Всегда может быть хуже.
ВЕРЗИЛОВ. Ну, а что конкретно сделаешь?… Что?… Ой, не надо… я пошутил… Бога нет… Враки поповские… Извините… Слушай, я и не думал… Серьезно, а разве ад есть?
ОХРАННИК. Ну вот он.
ВЕРЗИЛОВ. Ну, знаешь… так сразу не поверю… как это я в ад попал… между прочим, я живой еще…
ОХРАННИК. Мертвый. Вчера не дозвонился до Константина Ивановича, вышел из Дома Правительства, сел в лимузин — бац, инфаркт.
ВЕРЗИЛОВ. Ну, ничего себе. Помню, дышать стало трудно… Говорю же, не пил, тут дело серьезнее… И меня, стало быть, оперативным образом в больницу… Хвалю Степана… Не зря ему башляю… Довез-таки до клиники…
ОХРАННИК. Не клиника тут. Ад.
ВЕРЗИЛОВ. Так я живой. Все понимаю. С тобой говорю. У меня если хочешь знать, душа есть…
ОХРАННИК. Нет у тебя души.
ВЕРЗИЛОВ. Есть душа! Есть у меня душа… есть… вот здесь…
ОХРАННИК. Нет у тебя души. Когда душа есть, она болит.
ВЕРЗИЛОВ. Так у меня болит! Вот здесь, между прочим, побаливает…
ОХРАННИК. Это желудок. Ты в Доме Правительства вчера съел лишнего.
ВЕРЗИЛОВ. Ну и съел… Скажите, пожалуйста, вина какая… покушал… Я же заплатил… По счету рассчитался… Право имею… У меня деньги не ворованные…
ОХРАННИК. Ворованные.
ВЕРЗИЛОВ. Ну и пожалуйста… так ведь не все деньги у меня ворованные…
ОХРАННИК. Все.
ВЕРЗИЛОВ. Ну и пусть… Подумаешь, прокурор нашелся… Сегодня многие берут. Я даже и не знаю таких, кто не берет… Что ж теперь, всех в ад сажать?
ОХРАННИК. Всех.
ВЕРЗИЛОВ. Всех?… И Прохор Семеныча тоже?… Так он и пойдет… И Алексашенко тоже?… И… сам знаешь кого… насмешил ты меня! На всех воров твоей гостиницы не хватит! Сколько здесь комнат?