Павел. Зачем?
Татьяна. Отец велел. А то придет - осерчает...
Павел (порывисто). Маманька! К нему хромой из лагеря пришел?
Татьяна. Пашутка... сынок... не трогай ты отца... не мешайся в его дела! Постой, да ты что горячий такой? Заболел?
Павел. Не знаю!
Татьяна. Ох, горе какое! Знаешь что... Ты уж не ходи никуда... Раздевайся и ложись... Промок совсем. Сейчас переодеться дам.
Павел. Да я ничего, маманька...
Татьяна. Вот на, переоденься. Лезь на печку...
Павел. А папанька?
Татьяна. Ничего, ничего, ты спи. Вон какой большой уж вырос, а для матери все маленький... На' полушубок, укройся хорошенько... Ложись, ложись... Вот так... Закрывай глазыньки и спи... А я приду, горячим чаем напою. (Уходит.)
Входят Трофим и хромой, высокий, плечистый человек и дождевике, у него небритое лицо, проницательные черные глаза, седые виски. О нем можно было бы сказать, что это человек «с сильным характером», если бы что-то едва уловимое в движениях, в голосе не выдавало в нем другого начала - чего-то воровского, трусливого и ущемленного. Он слегка прихрамывает, говорит с украинским акцентом.
Трофим. Ты чего озираешься? В избе никого нету.
Xромой (переложил револьвер из дождевика в карман пальто, снял дождевик). В моем положеньи, Трофим Сергеевич, будешь озираться.
Трофим. Проходи, садись.
Xромой. Спасибочко.
Трофим. Промок?
Хромой. Есть малость.
Трофим. Вот я тебя согрею. (Достает водку, наливает ему и себе.) Пей!
Хромой. За ваше здоровье, Трофим Сергеевич!
Порыв ветра распахивает окно. Свист ветра и шум дождя.
Трофим. Тьфу ты, пропасть! Ветер... (Закрывает окно, задергивает занавеску.)
Хромой. Оце буря!.. А что там за дом, Трофим Сергеевич? Не кулукановский? Ось молния осветила.
Трофим. Кулукановский... А ты откуда знаешь?
Хромой. Зайти просили... Есть одно дельце веселое. Ваш племянник меня у Кулуканова дожидается.
Трофим. Ты не очень тут расхаживай! Это тебе не Кубань!
Хромой. Эх, Кубань, Кубань!
Трофим. Хорошо жил?
Хромой. Сейчас кажется - лучше бы надо, да нельзя.
Трофим. И батраки были?
Хромой. У меня полстаницы работало... (Горько усмехнулся.) Так як же, Трофим Сергеевич?
Трофим. Чего?
Xромой. Насчет удостоверений...
Трофим. Ты пойми, мне это может жизни стоить! Ведь кого выпускаю! Руки вам развязываю!
Хромой. Так мы ж заплатим, Трофим Сергеевич!
Трофим. А меня ГПУ за решетку - и никаких разговоров! Понял?
Хромой (вынимает деньги). Трофим Сергеевич!
Трофим (после паузы, достает бумажки). Вот они, удостоверения...
Хромой (читает). «Настоящее удостоверение дано гражданину деревни Герасимовки, что он уезжает с места жительства и по социальному положению является бедняком»... Подпись... печать... Добри бумажки, Трофим Сергеевич!
Трофим. С такими удостоверениями хоть в Москву поезжай!
Хромой (с внезапной яростью). Это мы знаем, куда нам ехать треба! Мне бы только в город попасть, на завод куда-нибудь! Я бы им завинтил винтики!..
Трофим (несколько удивлен). И много вас сосланных таких?
Хромой. Каких?
Трофим. Таких, как ты!
Xромой. Да нет... Есть и такие, что непрочь по-советски жить... из молодых... Колхоз свой устраивать будут! Только это не для тех, у кого огонь душу печет!.. Так как же, Трофим Сергеевич?
Трофим. Бери...
Хромой (берет удостоверения, передает Трофиму деньги). Будь ласка, получите, Трофим Сергеевич.
Павел (с печи). Папанька!.. Что делаешь, папанька?!
Трофим (испуганно). Пашка?!
Павел. Что ты делаешь? (Слезает с печи.)