Павел. Клава, ты по этой стороне беги, а ты, Яшка, по той... Пусть все в школу бегут. Зоя Александровна, а я к Потупчику побегу.
Учительница. Хорошо, Павлик.
Все ушли. Учительница задержалась в калитке. В эту минуту в соседнем дворе появляется Данила.
Данила. А! Зоя Александровна! Наше вам с кисточкой!
Учительница (сухо). Все балагуришь?
Данила. Что-то вы зачастили к нам, Зоя Александровна?
Учительница. А я не к вам... Я вот что хотела сказать тебе, Данила: ты не обижай Павлика! Мне ребята передавали, что ему от тебя проходу нет!
Данила (перемахнул через забор, подошел поближе к учительнице). Наговоры...
Учительница. Смотри! Услышу еще раз - в милицию сообщу!
Данила. Зоя Александровна, вы, говорят, комсомольскую ячейку организуете?
Учительница. Ну?
Данила. Скоро приду к вам в комсомол записываться.
Учительница. Да ну? А тебя в комсомоле ждут не дождутся! (Уходит.)
Данила (полушопотом кричит в соседний двор). Все ушли!.. В соседнем дворе появляются Кулуканов и дед Серега.
Кулуканов. Вот пришло времечко-то - по своей деревне как затравленный ходишь!
Дед Серега. Так мы хлеб в сарае закопаем, Арсений Игнатьевич... Вот здесь, я думаю...
Кулуканов. Сгною лучше хлеб в земле, а не дам проклятым ни зернышка. Ты, Данила, только яму поглубже выкопай... А ночью как-нибудь перевезем сюда все зерно.
Дед Серега. Сделаем, Арсений Игнатьевич!
Данила. Сделаем, сделаем!..
Кулуканов. У вас, я думаю, искать не станут.
Дед Серега. А... за труды?..
Кулуканов. Ась?
Данила (кашлянул). За труды бы надо...
Кулуканов. А-а... Треть хлеба, Серега, возьмете себе с Данилкой за это.
Дед Серега. Так-так...
Данила. Спасибо, Арсений Игнатьевич! Значит, ночью?
Кулуканов. Ночью. Чтоб ни одна живая душа не видала!.. Врешь, я себя за горло хватать не дам!.. Я сам схвачу!
Таежное озеро. Величественный северный лес, которого уже чуть коснулось дыхание осени. Тлеет костер. Рядом с ним хлопочет Клава Ступак - она варит уху. Яков свернулся у костра и сладко спит. В отдалении Павел у самого берега ловит из лодки рыбу.
Павел. Яшка! Яшка!
Клава. Он спит...
Павел. Вот соня! (Подходит к Якову и толкает его легонько. Яков не просыпается - только замычал что-то.)
Клава (со смехом). Его мать жаловалась в прошлом году: утром, говорит, в школу не добудишься. Вот что ни делай с ним, все равно не проснется.
Павел. Сейчас проснется! (Привязывает к его ноге котелок на длинной веревочке, напевает.)
Зыбаю, позыбаю,
Пошел отец за рыбою,
Мать пеленки полоскать,
А я за волосы таскать!
(Дергает Якова за волосы и отбегает.)
Яков вскакивает, ничего не понимая. Гремит котелок. Сонный мальчик испуганно мечется по сцене.
Яков (протирая глаза). Пашка-а!.. (Сообразил наконец, что над ним подшутили, ворчит, отвязывает котелок.)
Павел и Клава высовываются из кустов, смеются.
Ну, знаешь, это самое, за это можно и по шее дать!
Павел. Вот здоров спать!
Яков (потягивается). Это люблю! Эх, перебил ты мне, Пашка, сон интересный!
Клава. Какой?
Яков. Будто мать клюквенное варенье варит... А сахару, сахару положила!.. И пенка так и накипает! Мать говорит: «Кушай, Яшка, пенку». Я ложкой-то зачерпнул, а съесть так и не успел: ты как раз тут за волосы дернул!
Клава. А на болоте уже клюква розовеет. Видимо-невидимо!
Павел. Айда, сходим в воскресенье? Как раз дозреет.
Яков. Сходим... (Зевнул.) Люблю я клюквенное варенье... Постой! Нельзя в воскресенье.